«Лента.ру» продолжает цикл публикаций о маньяках, вписавших свое имя в криминальную историю СССР и новой России. Их преступления заставили содрогнуться страну. В предыдущей статье мы рассказывали о Тамаре Иванютиной по прозвищу Киевская отравительница, от яда которой погибли девять человек. Сегодня наш рассказ — об Анатолии Бирюкове, известном как Охотник за младенцами. Его жертвами в Москве и подмосковном Чехове стали пять малышей, которым не исполнилось и года — их всех маньяк убил и изнасиловал за один месяц 1977 года. За Бирюковым охотилась вся милиция Москвы, а задержание убийцы стало настоящим шоком для его отца — генерала и Героя Советского Союза…

Лицо со шрамами

Анатолий Бирюков родился 18 февраля 1939 года в подмосковном Чехове. Отец мальчика, генерал-лейтенант Николай Бирюков, был видным военным, участником Великой Отечественной войны и Героем Советского Союза. Своего сына он растил в строгости и мечтал сделать из него настоящего мужчину. Сам мальчик с детства интересовался оружием — и в восемь лет сумел добраться до отцовской коробки с патронами.

Он знал, что внутри патронов находится порох, при помощи которого можно изготовить столь любимые детьми военного поколения «бомбочки». Чтобы достать его, мальчик стал пилить патрон ножовкой — но в какой-то момент порох взорвался, ранив ребенка. После этого случая на лице Анатолия Бирюкова до конца жизни остались уродливые и глубокие шрамы. Их происхождение он объяснял окружающим тем, что в детстве якобы опрокинул на себя кастрюлю с кипятком.

Шрамы сильно изменили жизнь Бирюкова: над ним стали насмехаться соседские ребята. В итоге мальчик замкнулся в себе, перестал играть во дворе и старался лишний раз не выходить на улицу. Тем не менее он хорошо учился в школе, был любим учителями, а среди немногочисленных знакомых сверстников слыл человеком слова. После школы Бирюков решил не идти по стопам отца — вместо этого он выучился на слесаря и стал работать на одном из столичных строительных предприятий. Отец Анатолия был не в восторге от его выбора, но гордился тем, что сына на работе ценят за ответственность и профессионализм.

Первые подозрения

Несмотря на свои комплексы из-за внешности, Бирюков-младший удачно женился: у них с его избранницей одна за другой родились две дочери. Правда, в интимной жизни супругов были проблемы — во всяком случае, именно этим Анатолий позже станет объяснять свою извращенную страсть к младенцам, которая неожиданно проснулась в нем. Жертвой маньяка могла стать даже одна из его маленьких дочерей — но Бирюков испугался огласки и не причинил ей зла. Вместо этого он стал похищать и насиловать чужих младенцев.

Первое преступление маньяк попытался совершить в 1971 году. Возвращаясь с работы, Бирюков шел мимо детской поликлиники — и заметил коляску с кряхтящим младенцем внутри: его мать на минуту отлучилась. Когда женщина вышла из поликлиники, то с ужасом увидела, как незнакомец, толкая вперед коляску с ее ребенком, уходит все дальше. Мать сразу же подняла шум: сбежались очевидцы, которые задержали Бирюкова и вызвали милицию.

Сам задержанный, оказавшись в отделении, принялся убеждать милиционеров: он просто неудачно пошутил — мол, угнав коляску, решил проучить нерадивую мать, бросившую малыша на улице. В тот раз сыну героя Советского Союза поверили и, оштрафовав за самодеятельность, отпустили домой. Но в 1972 году Бирюков опять попытался похитить младенца — к счастью, довести до конца задуманное маньяк вновь не смог. Его задержали до того, как он успел скрыться с ребенком — началось следствие.

Правда, тогда никто не подумал, что целью Бирюкова был именно младенец. Обвиняемый сумел убедить следователей, что решил украсть и продать коляску, а малыша в ней просто не заметил. По одним данным, за кражу Бирюков получил три года лишения свободы, по другим — зоны он каким-то образом сумел избежать. Как бы то ни было, после произошедшего семья Анатолия развалилась: его жена решила не связывать свою жизнь с преступником и подала на развод.

Кровь в подъезде

Эти события повлияли на Бирюкова: несколько лет он усмирял свои больные фантазии, работал и вел обычную жизнь. Но осенью 1977 года его внутренний демон взял свое. Гуляя по Москве, Бирюков оказался рядом с детской кухней на улице Маршала Бирюзова. Там маньяк заметил коляску с трехмесячной девочкой: ее матери рядом не было — то ли она зашла в здание, где была детская кухня, то ли встретила подружек и отошла в сторону, опрометчиво оставив ребенка без присмотра.

Этим и воспользовался Бирюков: он схватил коляску, завез ее в ближайший двор, достал младенца и зашел в подъезд. Поднявшись на лестничный пролет между третьим и четвертым этажами, маньяк положил девочку на подоконник и распеленал… Она начала кричать. Но тут на одном из этажей хлопнула дверь. Бирюков испугался, схватил нож, которым точил на работе карандаши, и вонзил его в младенца. Девочка замолчала, а маньяк бросился бежать.

Тело ребенка, который скончался от кровопотери, нашли случайно. По одним данным, его увидела управдом во время планового обхода подъездов, по другим — женщина, которая жила в доме и вышла погулять со своими детьми. Сразу же началось следствие. Поначалу сыщики предположили, что погибшая девочка — из семьи маргиналов, и с ней расправились ее собственные родители.

Но против этой версии говорили несколько фактов: убитый младенец не был истощен, за ним при жизни хорошо ухаживали, а его пеленки и одежда были новыми и хорошего качества. Тем не менее, когда оперативники нашли обезумевшую от горя мать погибшей девочки, ее далеко не сразу исключили из списка подозреваемых. Об убийстве младенца в Москве доложили главе МВД СССР Николаю Щелокову, который сразу же распорядился засекретить дело и предотвратить утечку информации в прессу. Впрочем, как показало время, этот шаг был ошибочным: москвичи продолжали оставлять коляски со своими детьми без присмотра — чем и пользовался маньяк Бирюков.

Безликий убийца

Спустя всего три дня после первого убийства, 19 сентября 1977 года, Бирюков вновь похитил трехмесячную девочку. Мать малышки отлучилась за покупками в «Детский мир» на проспекте Мира, оставив коляску со спящим ребенком у дверей магазина. Маньяк вытащил младенца из коляски и сбежал. Девочку искали по всей Москве — осматривали стройки, колодцы и заброшенные здания. Ее родители до конца надеялись, что малышку похитили и увезли в другой город. Но месяц спустя тело ребенка со следами изнасилования нашли на одной из городских свалок…

То, что два убийства младенцев в Москве — дело рук одного маньяка, следователи поняли быстро. Они предположили, что убийца, скорее всего, ранее судим за преступления против несовершеннолетних или страдает психическим заболеванием. Сыщики подняли архивы и допросили множество подозреваемых, соответствовавших этим критериям, — но найти среди них убийцу детей так и не удалось.

Между тем, пока следствие шло по ложному пути, Бирюков в октябре 1977 года похитил шестимесячного мальчика. Его мать оставила сына рядом с входом в подъезд — на руках у пожилой соседки, а сама решила быстро зайти домой. Маньяк неожиданно напал на пенсионерку, вырвал у нее из рук младенца и сбежал. Женщина стала звать на помощь, но когда к ней прибежали прохожие, педофил уже был далеко. Тело мальчика со следами изнасилования нашли несколько дней спустя.

К тому моменту следователи уже составили список примет Охотника за младенцами — так Бирюкова окрестили москвичи. Похищая детей, маньяк всегда натягивал на глаза кепку, так что лицо его очевидцы толком не видели. Зато все они отмечали, что нападает Бирюков в одной и той же одежде — серых штанах и рубашке в клетку. Но эти приметы были весьма скудными, поэтому милиционеры и дружинники стали проверять всех мужчин в Москве, кто гулял с коляской или нес ребенка на руках. Однажды стражи порядка решили проверить молодого отца, который держал на руках младенца и ждал автобус на остановке. Тот оказался непричастен к преступлениям — но свидетелем проверки стал Бирюков, случайно оказавшийся неподалеку.

Путая следы

Маньяк смекнул, что на него началась охота, — а потому решил совершать свои новые преступления не в Москве, а в родном Чехове. Вскоре жители подмосковного города узнали страшные вести: кто-то похитил двух девочек, которым не было и года, — а через некоторое время обоих младенцев нашли мертвыми и с признаками изнасилований. Тогда штаб расследования дела Охотника за младенцами переместился в Чехов — но первое время поиски маньяка были безрезультатными.

А 21 октября Бирюков снова вышел на охоту и отправился на окраину Чехова. Рядом с продуктовым магазином маньяк заметил одиноко стоящую коляску. Осмотревшись по сторонам и убедившись, что взрослых нет, Бирюков вытащил спящую четырехмесячную девочку и попытался скрыться. Он не учел одного: через витрину магазина за коляской краем глаза следила мать малышки. Заметив, что Бирюков схватил девочку, женщина бросила продукты, выскочила на улицу и стала звать на помощь.

Ее крики услышали несколько прохожих — и бросились за маньяком. Тот, сообразив, что с младенцем на руках ему далеко не уйти, бросил его на асфальт; к счастью, ребенок не пострадал. А погоня за Бирюковым продолжилась — сломя голову он бежал и петлял дворами, пока, наконец, не добрался до леса, где ему и удалось скрыться. Но во время бегства маньяк потерял кепку — поэтому преследователи увидели и запомнили черты его лица: глубоко посаженные глаза, шрамы и темно-русые волосы вокруг залысин.

Подробный фоторобот преступника был составлен в тот же день — искать его начали по всему столичному региону. В какой-то момент сыщики пришли с проверкой и на то самое московское строительное предприятие, где работал Анатолий Бирюков. Сотрудники предприятия с ужасом опознали в фотороботе педофила своего коллегу — скромного и старательного «передовика производства».

Отрекшийся от сына

Охотника за младенцами задержали в тот же день в его доме. Маньяк своей вины не отрицал и с садистским удовольствием рассказывал следователям, как мучил маленьких детей, — все свои пять убийств Бирюков совершил всего за месяц. Он заявил, что первого младенца в подъезде якобы убил из-за страха — боялся, что его опознают. И только когда Бирюков оказался на улице, до него дошло, что грудной ребенок никак не может быть ценным свидетелем для следствия.

Между тем откровенность маньяка объяснялась просто: он был уверен, что его выручит отец — Герой Советского Союза — и никакого сурового наказания не будет. Николай Бирюков поначалу отказывался верить, что его единственный сын стал монстром, и нанял Анатолию одного из самых лучших и опытных адвокатов. Но после нескольких судебных заседаний, на которых свои доводы предоставила сторона обвинения, Николай Бирюков не выдержал и публично отрекся от сына. Оправиться от удара отец маньяка так и не смог — он пережил Анатолия всего на два года.

Дорогой адвокат Охотнику за младенцами тоже не помог. Приговор суда — смертная казнь — был вполне ожидаем. К тому моменту специалисты из института имени Сербского признали Анатолия Бирюкова вменяемым, хоть и нашли у него непиофилию. Это психическое отклонение выражается в сексуальном влечении к младенцам. Уже после приговора маньяк несколько раз неудачно пытался покончить с собой, а потом стал писать прошения о помиловании во всевозможные инстанции вплоть до Верховного Совета СССР. Все они до единого были отклонены.

Последним днем жизни Анатолия Бирюкова стало 24 февраля 1979 года. Едва отпраздновав в изоляторе сорокалетний юбилей, маньяк получил пулю от палача.

https://lenta.ru/articles/2019/10/20/maniac/

«Лента.ру» продолжает цикл публикаций о маньяках, вписавших свое имя в криминальную историю СССР и новой России. Их преступления заставили содрогнуться страну. В предыдущей статье мы рассказывали об Анатолии Бирюкове, известном как Охотник за младенцами. Сегодня наш рассказ — об Алексее Суклетине по прозвищу Казанский аллигатор. Его кумирами были Джек-потрошитель и африканский диктатор-людоед Бокасса. Жертвами маньяка становились студентки и школьницы, самой младшей из которых было всего 11 лет. Из плоти убитых он готовил еду для себя и своей любовницы. После ареста Суклетина рота солдат трое суток откапывала человеческие останки, зарытые у его дома.

Неудавшийся насильник

Алексей Суклетин родился в Казани 23 марта 1943 года. Отца у мальчика не было, поэтому Суклетина растила одна мать, которая вскоре после рождения сына стала работать полевой медсестрой. Первые годы жизни Алексея прошли в военных госпиталях, и не исключено, что образы раненых, искалеченных и мучающихся солдат, которых он видел, могли отразиться на его психике. Как бы то ни было, жестокость в Суклетине проснулась рано: в шесть лет он задушил котенка, а чуть позже убил собаку.

На счастье девушки мимо проходили двое молодых мужчин, которые заметили неладное и окликнули Суклетина. Но тот не сбежал, а огрызнулся и посоветовал прохожим убираться прочь. Те в ответ скрутили неудавшегося насильника и вместе с потерпевшей отправились в милицию. На суде Суклетин раскаивался и горько плакал вместе с матерью, и, возможно, из-за этого его приговор оказался довольно мягким — два года колонии. Первый из них осужденный провел на малолетке, а затем попал на взрослую зону. Его статья, презираемая зэками, не принесла Суклетину ничего хорошего: над ним издевались, били и совали ему в нос зубной порошок.

Семейный капкан

Зона не исправила Суклетина: освободившись, он вновь начал пить. В поисках денег на алкоголь бывший зэк подговорил двоих собутыльников ограбить пенсионерку — троица пошла к ней под видом сотрудников горгаза. Как только пожилая женщина, не заметившая подвоха, впустила «коммунальщиков», ее оглушили ударом по голове. Разбойники похитили у своей жертвы 80 рублей и сразу же отправились кутить в ближайшую пивную. Между тем пенсионерка пришла в себя — и вызвала милицию, которая задержала налетчиков в тот же день. Так Алексей Суклетин вновь оказался на зоне.

Как рецидивист, он получил больше всех — 12 лет лишения свободы. Но в этот раз с самого начала срока Суклетин стал сотрудничать с тюремной администрацией и «стучать» на всех зэков, нарушавших режим. Правда, это не помогло ему выйти по УДО — он отсидел от звонка до звонка. В 1976 году Суклетин вернулся в Казань. Удивительно, но в 33 года, несмотря на два тюремных срока, он сумел найти себе жену. Девушку Суклетин покорил своей начитанностью: коротая дни на зоне, осужденный восполнял пробелы в образовании и прочитал практически все книги, что были в тюремной библиотеке.

Но семейная жизнь у пары не сложилась. Вспыльчивый Суклетин часто обижал свою жену, бил ее и изменял ей, а потом бросил, узнав, что она забеременела. После развода Алексей переехал в поселок Васильево под Казанью и начал искать работу. Он успел поработать в психбольнице, а потом устроился охранником в садовое товарищество «Каенлык». Жить Суклетин стал там же — в небольшой сторожке. Вскоре у него появилась сожительница — 23-летняя Мадина Шакирова, которая работала сначала токарем на заводе, а затем устроилась на кроличью ферму.

От первых отношений у Мадины остался маленький ребенок, которого воспитывали ее родители. Сама она была весьма миловидна, но комплексовала из-за своего простого происхождения, наличия малыша и необразованности — поэтому отношения с мужчинами у Шакировой долгое время не складывались. Начитанный и обходительный, хоть и пьющий, Алексей Суклетин показался ей неплохой партией — и вскоре она поселилась у него. Тогда девушка даже не подозревала, каким кошмаром обернется это решение.

Маньяк-подражатель

Для начала сожитель подбил Шакирову на преступную авантюру — уговорил заняться шантажом вместе с его другом, Ринатом Волковым. Роли были четко распределены: Мадина ехала в Казань, брала оттуда такси до Васильево и всю дорогу жаловалась водителю на изменника мужа. Уже в поселке девушка приглашала таксиста провести вечер вдвоем. Но когда Шакирова с водителем оказывались в спальне, туда через некоторое время врывались Суклетин и Волков: первый изображал разгневанного мужа-рогоносца, второй — брата Мадины.

У Рината был с собой фотоаппарат — и он старательно притворялся, что снимает таксиста и Шакирову. После грандиозного скандала и мордобоя от потерпевшего требовали 200 рублей (месячная зарплата специалиста в конце 1970-х), грозя в противном случае обнародовать компрометирующие снимки. Жертвы шантажистов, опасаясь суда общественности и других проблем из-за «аморалки», соглашались и несли деньги.

Со временем Суклетин стал стремительно деградировать и терять человеческие черты. Своим кумиром он избрал Джека-потрошителя и знаменитого каннибала, диктатора Центральноафриканской республики Жана-Беделя Бокассу — и однажды решил их превзойти. В ноябре 1979 года на вокзале Казани Суклетин познакомился с 22-летней Екатериной Осетровой — девушка, по некоторым данным, занималась проституцией. Она согласилась пойти в гости к новому знакомому.

Там их уже ждала Мадина Шакирова: она знала про страшный план своего любовника, но не посмела ему перечить. В какой-то момент она отвлекла Осетрову, предложив ей выпить, — а Суклетин в это время подкрался к жертве со спины, держа в руках молоток, обмотанный тряпкой. Он оглушил Осетрову, перерезал ей горло и стал пить кровь. Шакировой он приказал делать то же самое. После убийца раздел жертву, подвесил тело, расчленил и разделал. Часть мяса Суклетин съел вместе с Шакировой, часть пара скормила своей лайке, а кости погибшей закопали во дворе.

В логове зверя

В самом начале января 1980 года пара познакомилась на улице с двумя подругами, и Суклетин позвал их к себе на новогоднее застолье — те согласились. Изрядно выпив, девушки уснули, а утро следующего дня встретила лишь одна из них: ее Суклетин не тронул из-за худобы. А 22-летнюю Татьяну Илларионову постигла судьба Осетровой. Расчленив тело очередной жертвы и спрятав куски плоти в холодильник, Суклетин и Шакирова отмыли следы крови, а просунувшейся подруге сказали, что Илларионова в спешке уехала в Казань.

Растерянная девушка вскоре покинула логово маньяка, даже не догадываясь, как ей повезло. А Шакирова, проводив гостью, отправилась в салон проката и при помощи паспорта Татьяны Илларионовой обзавелась магнитофоном. Не менее предприимчивым оказался и Суклетин: он продал жильцам садового товарищества мясо убитой под видом свинины с местного комбината. Суклетин торговал человеческой плотью еще не раз: иногда Мадина делала из мяса котлеты и другие полуфабрикаты, которые пара потом продавала ничего не подозревающим соседям.

Следующей жертвой маньяка в феврале 1980 года стала 15-летняя Резида Галимова. Она была предоставлена сама себе — ее мать умерла, а отец не выходил из запоев. В какой-то момент девушка решила круто изменить свою жизнь, перебралась в Казань и поступила в одно из местных училищ — но с жильем в чужом городе у Галимовой были проблемы. И тут ее новый знакомый, Алексей Суклетин, пообещал устроить девушку в общежитие.

Но как только студентка переступила порог жилища маньяка, то сразу поняла: это западня. Суклетин изнасиловал девушку, а потом пошел за молотком. Галимова умоляла Мадину помочь ей. Но Шакирова и не думала ее спасать, а после того как Суклетин расправился со студенткой, забрала себе кофточку погибшей. Она вообще не брезговала забирать понравившуюся одежду убитых — и однажды это едва не помогло разоблачить преступников.

В марте того же 1980 года Суклетин привел в дом 22-летнюю Надежду Ситявину. По одной из версий, девушка понравилась маньяку — он захотел жить с ней, а от Мадины Шакировой решил просто избавиться. Суклетин даже познакомил Ситявину со своей матерью, которая жила в Зеленодольске. Но новые отношения маньяка не сложились — в итоге Надежду убили и съели, а Шакирова стала носить кофточку погибшей. В ней Мадину однажды увидела подруга погибшей, которая на свою беду зашла в гости к Суклетину. Вероятно, девушка стала догадываться, в чем дело, и маньяк это понял. Суклетин расчленил ее и съел на пару со своей подругой.

Последний ужин

Суклетин не только не думал прекращать убийства — он все больше входил во вкус. В мае 1980 года маньяк заметил на одной из улиц Казани 11-летнюю Валю Еликову. Девочка очень удивилась, когда незнакомый мужчина представился ее родным дядей и пригласил в гости. Но Суклетин был настолько убедителен, рассказывая, как судьба разлучила родственников, что Валя в итоге согласилась на предложение незнакомца. Когда маньяк с девочкой появились на пороге дома, нервы Мадины не выдержали — она, пытаясь спасти ребенка, бросилась на Суклетина с кулаками, но была избита сама.

По одним данным, маньяк расправился со своей юной жертвой сразу. По другим, девочка жила в его логове несколько дней — и однажды, когда Суклетина не было дома, Шакирова попыталась отвести Валю на станцию и усадить в электричку. Но маньяк перехватил их по пути, избил Мадину и довел свой страшный замысел до конца. После убийства Вали Еликовой Суклетин приказал своей подруге пойти и украсть младенца.

Но вместо этого Шакирова собрала вещи и сбежала к родителям. Маньяк недолго горевал из-за этого — и вскоре заманил к себе юную дочь своего знакомого, пообещав девочке познакомить ее с племянником из Италии. Правда, Суклетин не стал убивать школьницу: он изнасиловал ее и отпустил, пригрозив расправой, если девочка кому-нибудь расскажет о произошедшем.

Вскоре после этого Суклетин завел себе новую любовницу — 23-летнюю Лидию Федорову. Как и Шакирову, он планировал сделать ее подельницей — и однажды откровенно рассказал про свое увлечение, надеясь на одобрение девушки. При этом Суклетин пытался выставить себя «санитаром», избавляющим общество от асоциальных лиц. Федорова не отличалась строгими моральными принципами и слыла любительницей выпить, но помогать маньяку категорически отказалась — а позже перешла к шантажу.

12 марта 1985 года во время застолья Федорова в очередной раз стала угрожать Суклетину тем, что обо всем расскажет милиции, — и маньяк хладнокровно убил ее. Его неожиданным помощником в этом деле стал Анатолий Никитин — родственник Лидии Федоровой, который тоже сидел за столом. Никитин помог маньяку расчленить тело, после чего сообщники отужинали останками погибшей и закопали кости во дворе.

Голова в бочке

Кровь Лидии Федоровой в жилище каннибала помогла отмыть Мадина Шакирова — к тому моменту она вернулась к Суклетину, так и не прижившись в родительском доме. А сам маньяк после своего последнего убийства ушел в запой. Между тем оперативники начали поиски Федоровой, о пропаже которой заявили родственники. Кстати, большинство жертв Суклетина (кроме студентки Галимовой и маленькой Вали Еликовой) милиция вообще не искала: убитые маньяком девушки вели асоциальный образ жизни и частенько уходили в загулы, пропадая надолго.

Но к поискам Лидии Федоровой оперативники подошли со всей серьезностью. Они узнали, что незадолго до своего исчезновения девушка перебралась жить к Суклетину. Вскоре милиция пришла к маньяку с вопросами. Но тот, едва держась на ногах, с трудом объяснил незваным гостям, что Федорова здесь действительно была, но после очередной ссоры уехала, и он понятия не имеет, куда. Бегло осмотрев жилье Суклетина, оперативники не нашли ничего подозрительного и ушли.

А пару месяцев спустя, в июне 1985 года, к маньяку зашел помочь с ремонтом крыши его приятель Геннадий Углов, который тоже был наслышан об исчезновении Федоровой. Пропустив рюмку-другую, Углов поинтересовался, в силе ли уговор, — Суклетин обещал «отмазать» его от обвинений в тунеядстве, пометив в трудовой, что Геннадий работает в садовом товариществе. А потом спросил и про исчезновение девушки. Решив, что Углов от него зависим и в милицию не пойдет, маньяк разоткровенничался и рассказал знакомому все, как есть.

В конце своего рассказа Суклетин кивнул на стоящую во дворе бочку с водой — мол, сам посмотри. Углов опустил туда руку — и с ужасом нащупал голову Лидии. Попрощавшись с маньяком, Геннадий поспешил в милицию. Стражи порядка вначале отмахнулись, посчитав рассказ Углова алкогольным бредом, — но позже все же решили наведаться к Суклетину с повторной проверкой.

Страшные находки

В сторожке милиционеров ждал по обыкновению нетрезвый хозяин, а в бочке действительно плавала голова Лидии Федоровой. Прибывшие на место криминалисты обнаружили в доме Суклетина вещи и паспорта жертв. К слову, часть вещей маньяк хранил у своей сестры — причем, женщина, которая занимала неплохой пост на госслужбе, не особо интересовалась, откуда у брата взялось столько предметов женского гардероба.

При обыске в холодильнике Суклетина и во дворе его дома сыщики вначале нашли куски человеческой плоти и топленый человеческий жир, а чуть позже — кусок кожи и кости. Чтобы извлечь все останки, закопанные во дворе, пришлось привлечь роту солдат из ближайшей воинской части. Сменяя друг друга, бойцы в течение трех суток метр за метром перекапывали участок вокруг сторожки. В итоге набралось четыре мешка костей.

Одну из жертв маньяка удалось опознать благодаря операции, проведенной незадолго до ее гибели, — в позвоночных костях оказались пластины. Позже Суклетин пояснил, что есть убитую он не стал — мол, ее мясо отдавало лекарствами. Судмедэксперты также обратили внимание, что маньяк мастерски расчленял жертв ножом — он отлично знал, как расположены суставы, и никогда не рубил тела топором, как мясник.

Между тем обход соседей следствию ничем не помог: они все, как один, отзывались об Алексее Суклетине как о порядочном и умном человеке, который всегда был готов поддержать беседу на разные темы и прийти на помощь — выкопать картошку, починить сантехнику, а также угостить шашлыком. Правда, одна из жительниц товарищества припомнила — ее всегда удивляло, что Суклетин называл детей котлетками… Впрочем, кое-что ценное из показаний свидетелей следователи все же узнали: как выяснилось, за все время, что маньяк жил в «Каенлыке», к нему в гости приходили около 20 женщин. Позже местные жители сожгли дотла логово людоеда и устроили на его месте свалку.

«Помогала подвешивать трупы на гвозди»

Доставленный в отделение Суклетин, которого в народе тут же прозвали Казанским аллигатором, не стал отрицать того, что Лидия Федорова погибла от его рук — но от других жертв поначалу попытался откреститься. Заговорил маньяк лишь тогда, когда его приперли неопровержимыми доказательствами.

Со спокойной ухмылкой людоед рассказывал сыщикам, как убивал, расчленял и ел женщин, постоянно придерживаясь своей версии об очистке общества от асоциальных элементов. Суклетин также пояснил, что якобы не планировал есть жертв: первый раз он сварил мясо, чтобы накормить собаку, но поскольку был вусмерть пьян, решил и сам попробовать человечину на вкус.

Маньяк сторговался с оперативниками, что будет получать за свои показания сигареты, чай и деньги — по пятьдесят рублей за рассказ об одной жертве. Шесть раз Суклетин получал свой «гонорар», а на седьмой раз после его откровений платить маньяку отказались.

Тогда он затаил смертельную обиду, несколько дней отказывался выходить из своей камеры и оскорблял всех, кто к нему приходил. Одновременно с Казанским аллигатором давала показания и задержанная Мадина Шакирова: она плакала, тряслась и уверяла, что не участвовала в убийствах, а лишь выступала поваром:

«Сама я никого не убивала, хоть и признаю, что являлась пособником Суклетина. Я готовила теплую воду, после убийства помогала подвешивать трупы на гвозди на балке для последующей разделки. Резала мясо. Готовила пищу из мяса. После убийства тщательно убирала дом, чтобы скрыть следы крови».

Своего сожителя Шакирова характеризовала как жестокого и опасного человека — и пыталась убедить следствие, что маньяк угрозами заставил ее стать соучастницей. Мол, Суклетин несколько раз засовывал ее в корыто и показательно точил нож, намекая на расправу.

Катись со своим Страшным судом!

Несмотря на горячие раскаяния Шакировой, обвинение потребовало для нее смертной казни. Но сто страниц чистосердечного признания и помощь следствию сделали свое — Мадина получила 15 лет колонии строгого режима. На зоне ей пришлось несладко: сокамерницы, прозвавшие арестантку Диной-мясорубкой, объявили женщине настоящую войну — одни провоцировали драки, а другие объявили людоедке бойкот и категорически отказывались находиться с ней в одном помещении.

Несколько раз Шакирову переводили из одной колонии в другую — но всякий раз ее ожидал один и тот же «теплый» прием. Отбыв срок до конца, Мадина вернулась в поселок Васильево под Казанью. «Неужели я по своей воле это делала? Ну сами подумайте. Это моя родина, выросла я в нормальной семье», — оправдывалась она после освобождения.

Что до самого Казанского аллигатора, то следствию удалось доказать его причастность к семи жестоким расправам. Причем Суклетина, несмотря на массу психических отклонений, признали вменяемым. Во время психиатрического освидетельствования на вопрос врача — мол, не боится ли он Страшного суда — людоед ответил: «Что мне бог! Я сам себе и бог, и дьявол! Смерти я вообще-то боюсь. Неохота сейчас подыхать, мало еще пожил. А… Катись-ка ты со своим Страшным судом!»

Приговор Суклетину — смертная казнь через расстрел — не удивил никого, включая самого людоеда. Тогда хитрый маньяк придумал схему, чтобы продлить себе жизнь: он стал рассказывать, что убивал и ел женщин за пределами Татарстана. Однако стражи порядка быстро раскусили этот ход: хватило нескольких запросов в города, которые указал Суклетин, чтобы выяснить — он врет.

Алексея Суклетина расстреляли в июле 1987 (по другим данным — 1994) года. В последние дни своей жизни он был занят рукоделием — лепил из хлебного мякиша маленькие женские туфельки, которые в качестве подарка преподнес одному из следователей. Осталась у стража порядка и фотокарточка Суклетина с его подписью — «На память о первой встрече с людоедом».

https://lenta.ru/articles/2019/10/27/sukletin/