Очаковский жулик обманул Лувр
1 апреля 1896 года Европу облетела сенсация: один из самых известных художественных музеев мира Лувр за огромные для того времени деньги — 200 тысяч франков — приобрел золотую тиару. Этот драгоценный головной убор правившего в третьем веке до нашей эры скифского царя Сайтоферна якобы случайно был найден на юге Российской империи. Скифской тиарой восхищались не только археологи и искусствоведы. Толпы людей стремились в Лувр увидеть небывалую находку.
Как выяснилось позже, сенсации предшествовал ряд событий. В феврале 1896 года директорат Венского императорского музея (тогда Вена была столицей Австро-Венгерской империи) в лице крупных ученых, знатоков античности — профессоров Бруно Бухера и Гуго Лейшинга, приняли посетителя, на визитной карточке которого значилось: «Г-н Гохман, негоциант из Очакова. Колониальные товары и антикварные предметы».
Западные искусствоведы, естественно, знать не знали о том, что братья Гохманы торговали всем, что давало возможность заработать, от фиников, риса, чая и перца до античных реликвий.
«Шепсель Гохман был опытным жуликом и хорошим психологом, — рассказывал в свое время ныне покойный Виктор Фельдман, исследователь старины, бывший старший библиограф научной библиотеки Одесского национального университета имени Мечникова. — Из потрепанного кожаного саквояжа Гохман извлек и положил на стол перед членами директората золотые фибулы (пряжки, скреплявшие одеяния на плечах древних греков) и серьги работы древнегреческих мастеров. Дав полюбоваться этими редкостями и психологически подготовив партнеров, он вынул какой-то предмет, завернутый в шерстяные тряпки и, развернув, торжественно объявил: «Тиара скифского царя Сайтоферна».
Австрийские ученые были потрясены. Вот запись их рассказа: «На столе, излучая мягкое матовое сияние золота, стояла древняя чеканная тиара изумительной работы и превосходной сохранности. Только в одном месте виднелась небольшая вмятина, словно от меча, но украшения вокруг почти не были повреждены. Тиара представляла собой куполообразный парадный шлем-корону, чеканенный целиком из тонкой золотой полосы…»
Художественное исполнение этого необычного шлема поражало. Купол высотой 17 и диаметром 18 сантиметров весом 460 граммов был разделен чеканкой-орнаментом на горизонтальные пояса. На главном — сцены из «Илиады» и «Одиссеи». Второй пояс-фриз запечатлел скифского царя, который охотится на крылатого зверя. Изящные фигурки скифских воинов искусно сочетались с изображениями быков, лошадей, овец. Верхняя часть тиары состояла из ажурных чеканных орнаментов и заканчивалась чешуйчатой змеей, кольцами венчавшей верхушку и поднявшей голову. Между вторым и третьим поясом по кругу шла надпись на древнегреческом языке: «Царя великого и непобедимого Сайтоферна. Совет и народ ольвиополитов». Отсюда следовало, что золотую «шапку» подарили знатному скифу жители города Ольвия.
Первый вопрос, который задали восхищенные директора венского музея, был: «Герр Гохман, откуда у вас эта корона?»
Гохман ответил: «Чудес на свете не бывает, хотя эта корона — чудо. Прошлым летом ученые люди вели раскопки в Ольвии и неподалеку от нее раскопали скифскую могилу, где был похоронен Сайтоферн с женой. Оттуда тиара и другие украшения, которые достались мне за очень большие деньги. Ведь надо, чтобы раз в жизни повезло бедному коммерсанту».
Дирекция музея пригласила крупнейших специалистов по археологии и античному искусству Вены, и они единогласно подтвердили античное происхождение тиары, высокую художественную ценность и главное — ее безусловную древность.
Однако цена, которую запросил коммерсант, была фантастической — 200 тысяч франков! Таких денег в императорском музее не было, а получить сумму в несколько приемов Гохман отказался. Завернув свое сокровище, он уехал из Вены и в марте того же года объявился в Париже. Здесь встретился с владельцем антикварной лавки Антоном Фогелем и маклером Шиманским. С ними Гохман нашел общий язык, заключив тайный коммерческий договор. После продажи тиары за 200 тысяч франков братьям Гохманам причитались 86 тысяч, а их «компаньонам» — 40 и 74 тысячи соответственно. Именно они, Шиманский и Фогель, отправились в Лувр, где состоялась их встреча с директором департамента изящных искусств Лувра Кампфеном и руководителем отдела античного искусства Эроном де Вильфосом.
Когда солидные ученые мужи увидели шлем, их восторгу не было предела. Но сумму 200 тысяч франков можно было запросить лишь во французском парламенте, а это дело долгое. Руководству Лувра ничего не оставалось, как напрямую обратиться к меценатам. Те согласились одолжить необходимую сумму дирекции Лувра с условием, что после решения парламента деньги им вернут. И… неслыханное дело: парламент «задним числом» оформил ассигнования, тиара заняла почетное место в постоянной экспозиции зала античного искусства Лувра. Как отмечали современники, в Париже отныне было уже две достопримечательности: Эйфелева башня и золотая тиара Сайтоферна.
А семь лет спустя, в 1903 году, разразился скандал. Французские газеты опубликовали интервью художника Элина Майенса с Монмартра, который утверждал, что он автор тиары. Во всех кабаре Парижа стали петь куплеты об ученых, севших в галошу, и депутатах парламента, ассигновавших деньги жуликам.
Точку в этой истории поставил одесский ювелир Лившиц, письмо которого 13 марта 1903 года опубликовала парижская газета Matin. Обращаясь к автору публикации, утверждавшему, что тиару сделал он, одессит писал: «Милостивый государь, я прочел вашу статью о тиаре Сайтоферна и решаюсь писать вам в целях восстановления истины. Я могу вас уверить, что тиара была сработана моим другом Рухомовским. Я жил в Одессе в 1895 году и до мая 1896 года. Я часто навещал моего друга и видел много раз, как он работал в своей мастерской над этой пресловутой тиарой». К Рухомовскому ринулись корреспонденты.
Газета Figaro напечатала следующую телеграмму из Одессы от 25 марта: «Гравер Израиль Рухомовский категорически заявил, что он сделал тиару, заказанную ему в 1895 году одним жителем Керчи и попавшую впоследствии в Лувр. Рухомовский готов ехать в Париж, если на поездку ему будет выдано 1200 франков». «Вероятно, у Лувра найдется 1200 франков, — писала Figaro, — чтобы установить происхождение предмета, за который заплачено несколько сот тысяч…»
В то же время художник Элин Майенс публично признался, что свое заявление сделал ради шутки и к тиаре Сайтоферна не имеет никакого отношения. При этом высказал надежду на то, что ему эту шутку простят — ради истины, которую удалось открыть.
Французское консульство в Одессе финансировало путешествие Рухомовского, и 5 апреля 1903 года он прибыл в Париж. В качестве доказательства привез с собой модели, рисунки и формы тиары. Хотя Рухомовского «засекретили», поселив под вымышленной фамилией, репортеры быстро пронюхали его местонахождение. Журналисты держали публику в курсе малейших событий, описывая внешность новой знаменитости, его одежду, привычки и даже меню. А один богач предложил администрации Лувра 250 тысяч франков за тиару, но только в том случае, если та окончательно будет признана «настоящей фальшивкой».
Луврская комиссия приступила к расследованию. После проведенного эксперимента — когда одессит по памяти, в закрытом помещении и в полной изоляции смог создать абсолютно идентичный фрагмент тиары, — комиссия пришла к выводу: экспертизу можно считать оконченной. А Рухомовский рассказал, что неизвестный господин из Керчи заказал ему тиару якобы в качестве подарка на юбилей какому-то видному ученому. Этот же господин и снабдил ювелира необходимыми историческими материалами, из которых Рухомовский и черпал сюжеты для создания своего шедевра. Он работал над ним более семи месяцев и получил 1800 рублей.
Рухомовский стал знаменит. Его тиару выставили в отделе современного искусства Лувра с надписью: «Сделал Рухомовский». 26 мая 1903 года в Париже состоялось присуждение наград французской секции декоративных искусств. Именно Рухомовский единогласно был отмечен золотой медалью. После этого на одессита как из рога изобилия посыпались заказы от лучших ювелирных и граверных заведений Франции.
Тем не менее, Рухомовский вернулся в Одессу. Его ювелирная мастерская не имела вывески, поскольку владелец не обладал необходимым капиталом для получения патента купца третьей гильдии. В 1905 году началась революция, которую жестоко подавили, в разных городах, включая Одессу, происходили еврейские погромы. Рухомовский с семьей все-таки уехал в Париж, где работал в реставрационных мастерских Лувра, вскоре познакомился с банкиром и филантропом бароном Эдмоном де Ротшильдом.
«Счастье улыбнулось мне. Словом, повезло, — вспоминал Рухомовский. — Я получил хорошего клиента, а Ротшильд — хорошего мастера. Мы нашли друг друга: он — красивую работу, а я — хороший заработок».
Позже он сделал еще одну тиару — миниатюрную копию тиары царя Сайтоферна. Она пополнила экспозицию музея Фаберже. На центральном фризе высотой 13 миллиметров и окружностью 65 миллиметров, мастеру удалось изобразить 39 фигур людей и животных.
Еще одна работа Рухомовского, находящаяся в собрании музея Фаберже, — это кулон в виде тиары Сайтоферна. На нем переданы сцены жизни скифов, прообразом которых стали изображения на большой тиаре. Поражает размер ювелирного изделия, его высота — всего 15 миллиметров. На маленькой площади автор скомпоновал 20 персонажей, 10 растительных орнаментов и фризовую надпись…
Третьим редчайшим и самым ценным предметом в коллекции музея Фаберже является колье со сценами античной жизни.
Ювелир очень гордился сыновьями и считал, что в мастерстве они превзошли отца. Сегодня потомки Рухомовского живут в США, Израиле и Франции, и среди них много известных ювелиров, художников и литераторов. Тем не менее, созданная главой семьи тиара признана выдающимся произведением искусства.
Спустя почти сто лет, летом 1997 года, тиара Сайтоферна наряду с еще 70 уникальными произведениями Рухомовского из музеев и частных коллекций Парижа экспонировались в одном из музеев Израиля. Там же был выставлен другой шедевр ювелира — «Саркофаг со скелетом». Девять лет трудился над ним автор, задавшись целью выразить мысль о бренности нашей жизни и земного счастья, о «суете сует». В золотом миниатюрном саркофаге со сценами, символизирующими разные этапы человеческой жизни, помещался скелет длиной около 10 сантиметров, состоявший из 167 золотых костей, в точности имитирующих натуральный человеческий скелет. На выставке в Париже в 1903 году за эту работу Израиль Рухомовский был награжден золотой медалью.
В апреле 2013 года уникальный «скелет» (который, как стало известно, ювелир создал по заказу известного одесского налетчика Мишки Япончика) ушел с молотка за 365 тысяч долларов на аукционе Sotheby’s. А год спустя, в апреле 2014-го, в Одессе на доме по улице Осипова, где жил и работал выдающийся мастер, открыли мемориальную доску.
https://nashdom.us/home/kultura/n/kak-ochakovskij-zhulik-obmanul-luvr
