Президент Союза криминалистов и криминологов Игорь Михайлович Мацкевич,
Вице-президент Олег Александрович Зайцев,
Руководитель Бюро Союза криминалистов и криминологов Юрий Ильич Скуратов
избраны почетными профессорами Кыргызско-Российского (Славянского) университета.
Награду вручал председатель Кыргызского представительства Союза, профессор КРСУ Таалейбек Турсунович Шамурзаев
Михаил Федотов
Начинать рассуждения о неприкосновенности частной жизни и суверенитете личности в социальных сетях нужно с более общих вопросов. Что такое частная жизнь в контексте обитания человека в киберпространстве? Из чего складывается суверенитет личности в цифровом мире? Может ли социальная сеть обладать чем-то, похожим на суверенитет? Кто кого поборет – кит или слон, если кит – это сеть, а слон – это государство? Об этом пишет Михаил Федотов, руководитель Кафедры ЮНЕСКО НИУ ВШЭ, спикер валдайской сессии «Право на частную жизнь в мире Big Data» в рамках ПМЭФ-2021.
Мы знаем, что неприкосновенность частной жизни – это достаточно традиционное, «аналоговое» право человека, которое гарантировано конституциями многих стран мира, в том числе России. Но в цифровом мире, в частности в социальных сетях, «аналоговое» право неприкосновенности частной жизни трансформируется в «цифровое» право личности, реальность которого зависит от его признания государством, оператором социальной сети и самим человеком. В свою очередь, и социальная сеть, и человек обладают в киберпространстве некоторыми признаками суверенитета, и в этом плане они уподобляются государству, становятся с ним как бы на одну доску, что неминуемо приводит к появлению взаимодействия между ними. И от того, как в реальности, а не на бумаге регулируются это взаимодействие, зависит в итоге реальность таких «цифровых» прав человека, как неприкосновенность цифровой личности, право на забвение, право на доступ к информационным технологиям и так далее.
Все эти права входят в некую общность, которую можно условно обозначить как суверенитет личности. Из чего складывается суверенитет личности? Во-первых, из признания достоинства, присущего, как сказано в преамбуле Всеобщей декларации прав человека, «всем членам человеческой семьи». Во-вторых, как указывает Конституционный суд Российской Федерации, статья 2 Конституции РФ, накладывает на государство «не только пассивную обязанность воздержания от вмешательства в границы свободы личности, индивида, но и активную (позитивную) обязанность» оказывать «содействие в практическом осуществлении индивидом принадлежащих ему прав и свобод». Перечень этих прав обширен, однако, имея в виду тему нашей дискуссии, выделим те, которые в наибольшей степени важны для человека в мире социальных сетей и больших данных: право на доступ к интернету, право на персональные данные, право на забвение, право на доступ к интернет-технологиям, право на отказ от интернет-технологий, право на ментальную неприкосновенность, неприкосновенность цифровой личности, право на имя, на изображение и прочие.
В киберпространстве суверенная личность сталкивается с другими носителями суверенитета и, прежде всего, с государством, под чьей юрисдикцией находится. Государственный суверенитет, согласно классической доктрине, складывается из верховенства, независимости и полноты государственной власти на территории государства. Как указывает Конституционный суд РФ, «территориальное верховенство государственной власти выражается в том, что в пределах территории РФ не допускается иной власти, которая могла бы существовать наряду с нею или вне её контроля». В этом плане вполне органично включение в эту схему так называемого суверенного интернета, который можно уподобить некой лагуне, только отделённой от океана не песчаной косой, а непреодолимым барьером государственной границы.
Сталкивается суверенная личность и с сетевым суверенитетом. Есть ли он на самом деле? По этому вопросу могут быть разные мнения, но в любом случае определённые признаки суверенитета у социальных сетей есть. В пределах сети власть её администратора (оператора, владельца) характеризуется полнотой, верховенством, самостоятельностью. У неё есть своё место в киберпространстве, что можно уподобить территории. У неё есть также и собственное население – её пользователи. Все они приняли пользовательские соглашения, тем самым как бы вступив в «гражданство социальной сети» и обязавшись подчиняться этим соглашениям.
В то же время социальная сеть обладает свойствами, которых нет у государства: трансграничность, анонимность, общедоступность, технологическое единство. Каждая из этих характеристик заслуживает отдельного разбора.
Трансграничность интернета, а следовательно, и социальных сетей, создаёт ситуацию, когда они существуют как бы параллельно с государством, поскольку в киберпространстве нет ничьей государственной территории. Но поскольку народ, как отмечает Конституционный суд РФ, образует физический субстрат государства и отождествляется с понятием «граждане», которые, в свою очередь, могут оказаться пользователями социальной сети, так как неминуемо должно существовать то или иное взаимодействие между социальной сетью и государством.
В каком-то смысле государство и социальная сеть конкурируют в распространении своего суверенитета на человека. Но если государство по Конституции обязано признавать, соблюдать и защищать права человека и гражданина, то сеть такой обязанности не имеет. Она сама накладывает на себя обязанности посредством пользовательского соглашения. И в этом она тоже походит на государство, которое с помощью законов самообязывает себя в отношении уважения прав индивида.
Диапазон возможных вариантов взаимодействий между государством и социальной сетью крайне широк: от игнорирования, что было характерно в ту пору, когда социальные сети только начали появляться, до запрета и блокировки и от мягкого компромиссного регулирования до жёсткого. Однако разрешение конфликта с помощью национального законодательства наталкивается на трансграничную органику социальных сетей. В частности, то, что в одних странах является правонарушением, может не считаться таковым в других странах, а значит, наложенные ограничения и санкции могут оказаться столь же законными и обоснованными в отношении пользователей в одних странах, сколь незаконными, необоснованными, ущемляющими права и законные интересы пользователей – в других странах.
Рассмотрим два варианта правового регулирования социальных сетей, реализованные в Европейском союзе и в США. Так, Регламент Евросоюза о борьбе с распространением террористического контента в онлайне от 16 марта 2021 года обязывает провайдеров услуг хостинга в течение часа после получения распоряжения компетентного национального органа удалять противоправный контент или ограничивать доступ к нему. Иными словами, во-первых, обязанным субъектом является не владелец (оператор, администратор) социальной сети, а провайдер хостинга, оказывающий услуги на территории того или иного государства – члена ЕС. А во-вторых, обязанность состоит не в мониторинге аккаунтов пользователей, а в выполнении требований надзорного органа соответствующего государства.
Напротив, в американском законе 1996 года о пристойности в сфере коммуникации (Communication Decency Act of 1996, Section 230 (c)) речь не идёт о возложении какой-либо обязанности на провайдера хостинга, владельца, оператора или администратора социальной сети. Согласно этому нормативно-правовому акту, любой провайдер, а следовательно, и владелец (оператор, администратор) социальной сети, освобождается от ответственности за блокирование и удаление материалов, которые провайдер посчитает «нецензурным, непристойным, развратным, грубым, слишком жестоким, причиняющим беспокойство или иным образом предосудительным». Отсюда следует, что провайдер вправе, но не обязан мониторить аккаунты пользователей. При этом он освобождается от ответственности как за то, что удалит или заблокирует контент, который сам посчитает противоправным, так и за то, что не удалит или не заблокирует контент, который государство посчитает противоправным. Иными словами, провайдер, с одной стороны, наделяется правами главного редактора СМИ в отношении аккаунтов пользователей (право удалить любой контент), а с другой стороны, освобождается от ответственности за содержащийся в аккаунтах пользователей контент, поскольку не является «главным редактором» или «издателем» всей социальной сети, а лишь «владельцем забора, на который вешают объявления».
Модели разные: в одном случае провайдер обязан, в другом – вправе принять меры по ограничению распространения информации. Различны и цели: в первом случае речь идеи о террористическом контенте, во втором – о свободном усмотрении добросовестного провайдера, которого американский закон уподобляет «доброму самаритянину». Кстати, недавно эти правила Communication Decency Act обсуждались в одном из комитетов Конгресса США, где вызвали глубокий раскол между демократами, которые требовали большей цензуры опасных и фейковых материалов, и республиканцами, выступавшими против внутренней цензуры в сетях.
Андрей Филатов
Искусственный интеллект предназначен для дополнения возможностей человека по формуле «человек + машина». Средства искусственного интеллекта, такие как нейронные сети, машинное обучение, предиктивная аналитика, чатботы, уже успешно внедряются и используются компаниями самых разных отраслей по всему миру – ведь даже адаптивная автоматическая коробка передач в автомобиле наделена своеобразным интеллектом. О том, чего можно ожидать человечеству в обозримом будущем, рассказал ru.valdaiclub.com Андрей Филатов, генеральный директор IBM в России и СНГ.
Сравнивая отечественные законодательные новеллы, датированные 30 декабря 2020 года, нельзя не заметить раздвоение воли законодателя. Новая редакция федерального закона «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» обязывает владельца социальной сети мониторить и блокировать аккаунты, то есть осуществлять одновременно функции главного редактора СМИ и Роскомнадзора. Напротив, новая редакция федерального закона «О мерах воздействия на лиц, причастных к нарушениям основополагающих прав и свобод граждан Российской Федерации» запрещает владельцам сетей блокировать аккаунты под угрозой репрессий в отношении сети в целом.
Схожесть использованных в законах формулировок создаёт парадоксальную картину. Например, некто пишет в «Твиттере», что имярек мерзавец, поскольку живёт в Чертаново и работает в ГБУ «Жилищник». Если владелец «Твиттера» не ограничит доступ к такому аккаунту, он нарушит закон об информации, а если ограничит, то нарушит закон о мерах воздействия.
При этом представляет интерес вопрос о пределах национальной юрисдикции в интернете. В Регламенте ЕС указано, что он должен применяться ко всем провайдерам, отвечающим двум критериям: во-первых, провайдер позволяет физическим или юридическим лицам в одном или нескольких странах – членах ЕС пользоваться его услугами и, во-вторых, провайдер имеет существенную связь с этими странами. В свою очередь, существенная связь подтверждается тем, что провайдер учреждён в ЕС, предоставляет услуги в ЕС и его деятельность нацелена на страны ЕС. Последнее обстоятельство может быть подтверждено, в частности, такими признаками, как использование языка или валюты, возможность заказа товаров и услуг из ЕС, присутствие в национальном магазине приложений, предоставление местной рекламы.
Отечественный законодатель также использует некоторые из перечисленных критериев для национальной локализации информационного ресурса, но непоследовательно и бессистемно. Так, в законе об информации применительно к социальным сетям и новостным агрегаторам используются признаки языка и направленности рекламы, а в отношении поисковых систем и аудиовизуальных сервисов – только признак направленности рекламы. При этом нигде не установлено, по каким именно индикаторам можно определить направленность рекламы.
Итак, подведём итоги. Во-первых, выбор человека между суверенитетом государства и суверенитетом сети иллюзорен, ибо человек всегда находится в пределах государственного суверенитета – либо в силу пребывания на территории, либо в силу гражданства. Во-вторых, сеть презюмирует правоспособность и дееспособность своих пользователей и самоустраняется в определённых ею же самой пределах от ограничения свободы мысли и слова, права на информацию, свободы совести, свободы творчества и так далее. В-третьих, гарантии прав, признанных государством за человеком, могут стать реальностью в сети только при условии самообязывания сети, что может стать результатом либо глобального конвенционального решения, либо законодательного закрепления на национальном уровне адекватных правил регулирования социальных сетей. Замечу, что ещё в 2010 году в профильном комитете Госдумы обсуждался подготовленный нашей Кафедрой ЮНЕСКО инициативный авторский законопроект, призванный концептуально решить эти задачи, однако законодатель пошёл по пути создания так называемого закона о блогерах, который, как известно, закончился фиаско.
https://ru.valdaiclub.com/a/highlights/neprikosnovennost-chastnoy-zhizni/
8 июня 1934 года погибла восходящая звезда американского кинематографа Дороти Делл. Один из ее почитателей доктор Карл Вагнер пригласил Делл совершить совместную поездку на автомобиле в Пасадену. Делл отказывалась, но Вагнер настаивал, так как считал, что Дороти устала от съемок. Последним аргументом стал тот, что ей нужно повидать свою мать. По дороге машина, которой управлял Вагнер, съехала с шоссе, врезалась в телефонный столб, отскочила и врезалась в валун. Дороти погибла мгновенно, Вагнер скончался в больнице через шесть часов.
Дороти Делл было 19 лет.
Другой ее почитатель, художник-карикатурист Нат Карсон, который за неделю до этого уехал по делам в Лондон, узнав о смерти подруги, решил больше никогда не возвращаться в США.
По материалам интернет-ресурсов
Президент Союза криминалистов и криминологов
Игорь Михайлович Мацкевич
8 июня 1922 года – открытие в Москве процесса над 34 видными эсерами. Первый при советском строе «показательный» политический процесс. Слушания продолжались два месяца. 14 подсудимых были приговорены к смертной казни.
Игорь Джохадзе. Криминальная хроника человечества.
Авторский проект «Уголовно-правовые посиделки у Н.А. Лопашенко», совместно с Саратовским филиалом Союза криминалистов и криминологов
ПЕРСОНА: профессор Валентин Иванович Михайлов
Организатор: Н.А. Лопашенко, Лауреат Национальной премии по литературе в области права, Заслуженный юрист РФ, д.ю.н., проф., профессор Саратовской государственной юридической академии
01 июня 2021 года состоялось очередное онлайн-заседание Авторского проекта «Уголовно-правовые посиделки у Лопашенко», совместно с Саратовским филиалом Союза криминалистов и криминологов, в формате «ПЕРСОНА», с доктором юридических наук, профессором, заслуженным юристом России, почетным работником юстиции России, сотрудником Юридического департамента Госкорпорации «Роскосмос», действительным государственным советником Российской Федерации 2 класса, главным научным сотрудником центра уголовного, уголовно-процессуального законодательства и судебной практики Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации, профессором кафедры уголовного права и уголовного процесса Академии ФСБ России — Валентином Ивановичем МИХАЙЛОВЫМ.
В Посиделках совокупно приняло участие около ста человек, среди которых представители всех регионов России, а также стран ближнего и дальнего зарубежья — Республика Армения, Беларусь, Казахстан, ФРГ.
В начале, организатор Наталья Александровна Лопашенко рекомендовала присутствующим для ознакомления и использования в научной деятельности монографию: П.В. Никонов, В.Н. Шиханов «Теория и практика квалификации должностных преступлений (гл. 30 УК РФ)». СПб., 2021.
Далее, кандидат юридических наук, доцент, заведующая кафедрой гуманитарных дисциплин филиал Кубанского государственного университета в г. Новороссийске, Екатерина Игоревна Грузинская представила информационное выступление по теме: «О Постановлении Конституционного Суда РФ от 24 мая 2021 г. № 21-П «По делу о проверке конституционности части первой статьи 293 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина Р.В. Величенко»».
Организатор Наталья Александровна Лопашенко сделала объявление о следующем заседании Посиделок, которые состоятся 16 июня, в 16.00 Москвы, в формате «СОЛЯНКА», с:
В рамках рубрики «ЛИЧНЫЕ ВОПРОСЫ ПЕРСОНЕ», Наталья Александровна Лопашенко провела с Валентином Ивановичем МИХАЙЛОВЫМ мини-интервью, включающее вопросы как личного, так и профессионального характера. С данным материалом можно ознакомиться по ссылке: https://disk.yandex.ru/i/fWgQ-_EM45uifA.
Валентин Иванович МИХАЙЛОВ обозначил тему своего выступления: «Организационные и правовые основы противодействия коррупции в Российской Федерации» и перешел к докладу. Среди прочего, он указал: «Механизм противодействия коррупции представляет собой систему мер, включающую три взаимоувязанных и в то же время относительно самостоятельных элемента: а) предупреждение (профилактика) коррупции; в) уголовное преследование лиц, совершивших коррупционные преступления (борьба) и в) минимизация и (или) ликвидация последствий коррупционных деяний. Главный акцент в государственной политике в сфере противодействия коррупции сделан на предупреждение коррупции, на формирования в социуме понимания того, что коррупция представляет угрозу не только обществу в целом, но прежде всего каждому индивиду, которое осуществляется, в том числе, подразделениями по профилактике коррупционных и иных правонарушений, а также комиссиями по соблюдению требований к служебному поведению. Уголовно-правовые меры занимают достойное, но скромное место в системе мер противодействия коррупции. Закон всегда является средством реализации политики. На законодательство нельзя возлагать решение тех задач, решение которых должно осуществляться кадровыми, организационными, финансовыми, «силовыми» и др. С момента издания в мае 2008 г. Указа Президента Российской Федерации № 815 «О мерах по противодействию коррупции» уровень коррупции, прежде всего бытовой коррупции, в обществе снизился. Наряду с этим характер коррупции претерпел серьезную трансформацию».
С некоторыми фрагментами выступления можно ознакомиться по ссылкам:
— https://disk.yandex.ru/d/0u7j_iKt5jj-yQ;
Спикеру поступили вопросы от аудитории:
— доцент Елена Владимировна Фоменко (Москва): «Как Вы относитесь к таким высказываниям, как «Коррупция и подкуп — это благо!»?»;
— профессор Виктор Иванович Гладких (Москва): «Можно ли на сегодняшний день говорить об эффективности всех перечисленных Вами мер, направленных на противодействие коррупции?»;
— профессор Наталья Александровна Лопашенко (Саратов): «Вы сказали о том, что снижается обыденная коррупция и общественное сознание переломить невозможно. При этом, коррупция в высших органах государственной власти остается на том же уровне, поскольку существующие в законодательстве механизмы мало эффективны в отношении данной категории. На Ваш взгляд, есть ли противоречие в сделанных Вами высказываниях?»;
— профессор Виктор Николаевич Борков (Омск): «Вы являетесь противником криминализации незаконного обогащения. Не снижает ли это эффективность противодействия коррупции?»;
— профессор Светлана Викторовна Шевелева (Курск): «Достаточен ли тот круг лиц, который должен отражать «декларант» при подаче сведений об имуществе?»; «Насколько было обоснованным расширение круга лиц, для которых необходима подача сведений об имуществе?»;
— профессор Владимир Михайлович Хомич (Минск): «Почему Российская Федерация до сегодняшнего дня ратифицировала только одну Европейскую конвенцию, направленную на противодействие коррупции?»;
— профессор Владимир Солтанович Джатиев (Москва): «Если коррупция — угроза безопасности Российской Федерации, а ее субъектами являются представители власти, значит ли это, что государство без коррупции существовать не может?»;
— профессор Максим Геннадьевич Жилин (Москва): «Как Вы относитесь к цитате «Начните с того, что «посадите» трех своих друзей, Вы точно знаете, за что и они знают, за что»?»;
— адъюнкт Сергей Александрович Корнеев (Рязань): «Нужна ли конфискация российскому уголовному законодательству и каким содержанием должна быть наполнена данная мера?»;
— магистр Алмагуль Рашитовна Хасенова (Караганда): «Что такое коррупция в Вашем понимании?».
В рамках свободной дискуссии свое мнение по теме выступления представили: доцент Иван Геннадьевич Соломенко (Ставрополь), профессор Степан Шантович Цагикян (Ереван), профессор Валерий Федорович Лапшин (Рязань), профессор Юрий Владимирович Трунцевский (Москва), профессор Владимир Солтанович Джатиев (Москва), профессор Павел Сергеевич Яни (Москва).
В заключительном слове Валентин Иванович Михайлов поблагодарил участников за состоявшуюся дискуссию и проявленный интерес со стороны участников.
Организатор Наталья Александровна Лопашенко объявила очередное заседание посиделок оконченным.
Обзор подготовлен секретарем Саратовского филиала
Союза криминалистов и криминологов
Романом Александровичем Комягиным
Мы живём в двух мирах – реальном и виртуальном. Онлайн-мир трансграничен, и непонятно, должны ли в нём действовать те же законы, что и в офлайне, или он может существовать по своим правилам, не опираясь на принятые международные и национальные нормы. Есть ли в нём место, например, праву на частную жизнь? О виртуальной (не)прикосновенности поговорили участники Валдайской сессии, которая состоялась 3 июня в рамках ПМЭФ-2021.
Что такое неприкосновенность частной жизни в реальности и цифровой среде, объяснил Михаил Федотов, директор Международного научно-образовательного центра «Кафедра ЮНЕСКО». В офлайн-жизни это традиционное аналоговое право человека, закреплённое в конституциях множества стран. В интернете оно превращается в «цифровое» право личности. Суверенитет личности складывается из её «цифровых» прав.
В киберпространстве любая суверенная личность сталкивается с другими носителями суверенитета: государством и сетью. Соцсеть, например, обладает свойствами, которых нет у государства: трансграничность, анонимность, общедоступность, технологическое единство. И тем не менее, даже будучи в сети, человек всегда остаётся в пределах государственного суверенитета – в силу либо пребывания на территории, либо гражданства. Однако, подчеркнул Федотов, гарантии прав, признанных государством за человеком, могут стать реальностью в онлайне только при условии самообязывания сети, а для этого нужно либо принять глобальное конвенциональное решение, либо законодательно закрепить на национальном уровне правила регулирования соцсетей. Но возможно ли это?
Михаил Федотов: начинать рассуждения о неприкосновенности частной жизни и суверенитете личности в социальных сетях нужно с более общих вопросов. Что такое частная жизнь в контексте обитания человека в киберпространстве? Из чего складывается суверенитет личности в цифровом мире? Может ли социальная сеть обладать чем-то, похожим на суверенитет? Кто кого поборет – кит или слон, если кит – это сеть, а слон – это государство? Об этом пишет Михаил Федотов, руководитель Кафедры ЮНЕСКО НИУ ВШЭ, спикер валдайской сессии «Право на частную жизнь в мире Big Data» в рамках ПМЭФ-2021.
Игорь Ашманов, президент АО «Крибрум», заявил, что не верит ни в какое международное регулирование. Предложения ввести законодательство в сфере даже информационной безопасности торпедируются на протяжении пятнадцати лет. И понятно кем – лидером в этой области являются США, которые никому не собираются уступать своё первенство. Соцсети – рычаг влияния на весь мир, и никто от него не откажется, если только какие-то меры не будут приняты насильно. Поэтому, по мнению Ашманова, бессмысленно рассчитывать на международные договорённости: 365 дней в году ООН «выражает озабоченность» или «глубокую озабоченность» относительно происходящего, в том числе и в этой сфере.
Есть мнение, что соцсети – это новый феодализм, новое государство, что бюджет у них больше, чем у всех стран, входящих в ООН, вместе взятых. Это тоже иллюзорно. Большинство соцсетей – американские, то есть находятся в юрисдикции США, в советах директоров или менеджментах каждой из них обязательно присутствуют «люди из разведки или оборонки».
Итак, в реальной жизни – не только в Америке, но и в России – есть вполне конкретные игроки, которых нужно привести к покорности в виртуальной среде. Зачем? Дело в том, что интернет-среда сейчас не является безопасной, как, например, водопровод, и базовое право человека на безопасность нужно обеспечить. К осознанию этого подтолкнули недавние события: атака в TikTok и YouTube перед 23 января, затем – в TikTok в феврале по поводу дня самоубийств. Это риск для прав людей, прежде всего несовершеннолетних.
Кроме того, есть рынок торговли серыми данными, который не контролируется. Утечка данных и нарушение приватности частной жизни в сети чреваты проблемами в реальной жизни – например, на основе собранных данных вам могут не дать кредит. Все виды данных сводятся и превращаются в коммерческий цифровой профиль человека. И саморегулирования в этой сфере ждать не приходится в первую очередь из-за коммерческого интереса.
Тем не менее – главной угрозой для приватности человека, по мнению Ашманова, является государство. В России азарт цифровизаторов настолько сильный, что они перепрыгивают все барьеры, создавая «законодательные песочницы», и вводят подзаконы, которые игнорируют и положения Конституции, и Федеральный закон №152-ФЗ о персональных данных в РФ. Чиновники относятся к этому просто: «мы с бизнесом договорились – можно делать». Однако стоит спросить общество: а хочет ли оно делиться своими данными?
Директор Ассоциации электронных коммуникаций (РАЭК) Сергей Плуготаренко выступил в защиту «цифры» и сказал, что призывать сети к порядку, несомненно, можно и нужно, а вот к подчинению и покорности – нет. Потому что неизвестно, каковы будут последствия.
Он напомнил, что до 2012 года интернет-среда развивалась практически независимо. Но Рунет как социальное явление вырос, и стало понятно, что государство не оставит его без внимания. С 2012 года началась эпоха спорадического регулирования, и это был шок для отрасли, которая его, однако, пережила и более того – научилась диалогу.
Потом пришло понимание, что вместе государство и отрасль могут заработать больше денег, потому что, когда действуют законы, всегда проще: если они тебя не убивают, ты подстраиваешься под них и переходишь в «белую» плоскость. Есть одна проблема – это правовой бумеранг, когда пытаются поставить вровень международных и российских игроков. Чаще всего он бьёт по голове именно российских, которые эти законы соблюдают – в отличие от международных, которые их во многом игнорируют.
Тем не менее, возражая на выступление Ашманова, который в международное регулирование «не верит», Плуготаренко отметил, что в условиях трансграничности интернета и глобальной цифровой экономики нам ничего больше не остаётся: либо закрывать границы, либо сотрудничать на этих полях. На что Ашманов ответил вопросом: «Сотрудничать путём замедления, так ведь?».
Быстрицкий: вообще-то Санкт-Петербургский форум – экономический. Но экономика – это люди. А люди живут в коммуникациях. В свою очередь, коммуникации переживают радикальные перемены. И всё то, что люди добывают с помощью экономики, неизбежно отражается в коммуникациях. Потому нам необходимо переосмыслить положение главного субъекта экономики – человека – в новой информационно-коммуникационной среде, в мире больших данных.
Европейский взгляд на проблему больших данных представил Кристофер Герри, директор по изучению России и Восточной Европы, декан Колледжа Святого Антония Оксфордского университета, приглашённый профессор НИУ ВШЭ. Как выяснилось, в Европе тоже не всё гладко: в Общем регламенте защиты персональных данных (GDPR), принятом Евросоюзом, много противоречий. Например, задача Big Data – собрать как можно больше данных и как можно дольше хранить их. Но в принципах GDPR говорится о минимизации и ограниченном сроке хранения. Цель этого хранения и использования вообще не прописана. Говорится о соблюдении конфиденциальности частной жизни и – одновременно – о транспарентности. Как её обеспечить? И главное опять же – никто не спросил, что думают люди о защите своих частных данных.
Игорь Потоцкий, председатель Комитета ТПП РФ по предпринимательству в сфере медиакоммуникаций, генеральный директор «СТП Сэйлз Хаус», философски заметил, что эпоха модерна породила суверенитет личности, а эпоха постмодерна его уничтожает. Углубляется конфликт поколений, происходит разрыв в этических нормах. Интернет-среда, конечно, может перенять элементы законодательства из других сфер, но только отчасти.
С тем, что офлайновое законодательство невозможно полностью перенести в онлайн согласились все выступающие. Нужны новые решения, но проблема в том, что реальный мир не успевает за виртуальным.
Татьяна Матвеева, начальник Управления Президента РФ по развитию информационно-коммуникационных технологий и инфраструктуры связи, сказала, что люди, вероятно, пока не совсем понимают виртуальное пространство, в котором они оказались, и что там действуют другие нормы.
В офлайне мы живём по определённым правилам – у нас есть паспорт, определённый круг общения, честь, достоинство, а в интернете всё анонимно, тебя никто не знает, а значит, пользователь может позволить себе то, чего в реальности он бы делать не стал. Так что с законодательной точки зрения нужно говорить и о деанонимизации персоны в интернете. Сейчас соцсети пытаются делать это сами.
Во всём мире государства начали вводить национальное законодательство, регулирующее поведение в сети в своей стране. И транснациональные компании вынуждены прислушиваться к ним. Эта тенденция позволит услышать в том числе и российское законодательство.
Признав, что отрасль пока не оправдала ожиданий в части саморегулирования, Сергей Плуготаренко заявил, что к диалогу на эту тему она вполне готова. При разработке законодательной базы для «цифры» он предложил повернуться к Востоку и посмотреть на опыт – нет, не Китая, а, например, Южной Кореи, где пользователи довольны цифровой средой. Это важно, потому что страна, которая сможет обеспечить себе цифровой суверенитет, будет великой державой.
Big Data – это, конечно, важно, сказал Игорь Ашманов, но, ограничивая законодательно сбор данных, мы ничего не сможем поделать с другой, гораздо более близкой проблемой: данные о пользователе можно вычислить, даже ничего специально не собирая. Вы вводите запрос в поисковике, и робот по нему уже знает, что вы, например, раковый больной или что вы беременны. По мнению Ашманова, при разработке Цифрового кодекса, которой занимается группа в СПЧ, надо прописать именно способ использования собранных данных. В частности, запретить использовать данные несовершеннолетних и уязвимых категорий граждан. Кроме того, нужно жёстко ограничить искусственный интеллект, который участвует в том числе и в обработке запросов пользователей. Тем более что ИИ уже вышел на новый уровень – начались убийства дронами живых людей, и подобное применение ИИ в отношении человека недопустимо.
«Робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинён вред», – процитировал Михаил Федотов первый закон роботехники Айзека Азимова, сформулированный в рассказе «Хоровод» ещё в 1942 году. На что, завершая дискуссию, модератор Андрей Быстрицкий, председатель Совета Фонда клуба «Валдай», сказал, что в первую очередь этот закон роботехники надо вложить в голову разработчика робота.
https://ru.valdaiclub.com/events/posts/articles/azart-tsifrovizatorov-i-pervyy-zakon-robotekhniki/
7 июня 1921 года на железнодорожном вокзале в Варшаве убит Пётр Лазаревич Войков. Убийство совершил Б.С. Коверда. Войков провожал на вокзале другого советского посла Аркадия Розенгольца. После того, как Розенгольц зашёл в вагон Коверда открыл стрельбу из пистолета. Войков побежал по перрону, и на ходу, достав пистолет, начал отстреливаться. Он имел навыки боевика ещё в бытность подпольной деятельности в РСДРП. Каверда продолжил стрелять ему вслед. Две пули из шести, выпущенных Ковердой, достигли цели. Войков в Каверду не попал. Прибежавшие на выстрелы полицейские арестовали Каверду, а Войкова отправили в больницу, где он через час скончался. В ночь на 10 июня в Москве было без суда и следствия казнено 20 представителей дворянского сословия. Было объявлено, что казнь совершена в ответ на убийство Войкова. Коверду судили через 8 дней после убийства в чрезвычайном суде в упрощённом порядке. Он был приговорён к пожизненной каторге. Однако после того, как страсти поутихли, приговор был смягчён до 15 лет каторги. В результате Каверда отсидел только 10 лет и в 1937 году был амнистирован. Коверда прожил долгую жизнь и умер в 1987 году, чуть-чуть не дожив до своего 80-летия. Отец Коверды был участником Белого движения и Второй мировой войны на стороне нацистов, погиб в 1943 году. Сам Коверда был сотрудником Абвера. Он работал вместе с Хольмстоном-Смысловским и совершал поездки на оккупированные территории СССР.
Похороны Войкова прошли в торжественной обстановке у Кремлёвской стены, его имя до сих пор носит станция московского метро, хотя до момента своей гибели, он был известен только тем, что формально проголосовал за расстрел Николая II и его семьи, когда возглавлял Городскую Думу Екатеринбурга.
По материала интернет-ресурсов
Президент Союза криминалистов и криминологов.
Игорь Михайлович Мацкевич
7 июня 68 года нашей эры покончил жизнь самоубийством римский император Нерон, кровожадный тиран, прославившийся жестокостью и пристрастием к оргиям.
Императорский престол 17-летний Клавдий Друз Германик Цезарь Нерон унаследовал от приёмного отца Клавдия. Первым делом юный правитель, стремясь упрочить свою власть и предупредить возможные заговоры, организовал покушение на сына Клавдия – Британика; затем, по наущению любовницы Поппеи Сабины, подослал убийц к родной матери Агриппине, которую невзлюбил, по свидетельству историка Светония, «за то, что она следила и строго судила его слова и поступки». Следующими жертвами Нерона стали его жёны Октавия и Поппея. «После нескольких неудачных попыток удавить Октавию он дал ей развод за бесплодие, – пишет Светоний, – потом он её сослал и, наконец, казнил по обвинению в прелюбодеянии – столь нелепому и наглому, что даже под пыткой никто не подтвердил его, и Нерон должен был нанять лжесвидетелем своего дядьку Аникета, который и объявил, что он сам хитростью овладел ею. На Поппее он женился через двенадцать дней после развода с Октавией и любил её безмерно; но и её он убил, ударив ногой, больную и беременную, когда слишком поздно вернулся со скачек, а она его встретила упрёками».
В 64 году Нерон из прихоти велел поджечь Рим, а в поджоге обвинил христиан, подвергнув их жестоким гонениям. Приговорённых казнили прилюдно и весьма нетрадиционным способом: их раздевали догола и затем бросали на растерзание диким животным. Такие «представления», проводившиеся вместо боёв гладиаторов, пользовались успехом у римских граждан. Вдоль широких дорог, ведущих к амфитеатрам, воздвигались кресты с распятыми на них христианами. По вечерам их обмазывали смолой и поджигали, превращая в огромные факелы, освещавшие дорогу прибывающей публике… В 68 году недовольные правлением императора Нерона консулы и римские военоначальники организовали дворцовый переворот. Сенат осудил императора, а преторианская гвардия отказала ему в поддержке. Спасаясь от преследования, Нерон укрылся на загородной вилле своего фаворита вольноотпущенника Фаона. Вот что рассказывает Светоний о последних минутах жизни Нерона: «Со всех сторон люди императора умоляли его скорее уйти от грозящего позора. Он велел снять с него мерку и по ней вырыть могилу, собрать куски мрамора, какие найдутся, принести воды и дров, чтобы управиться с трупом. При каждом приказании он всхлипывал и повторял: «Какой великий артист погибает!» Пока он медлил, Фаону скороход принёс письмо; выхватив письмо, он прочитал, что сенат объявил его врагом и разыскивает, чтобы казнить по обычаю предков. Он спросил, что это за казнь; ему сказали, что преступника раздевают, голову зажимают колодкой, а по туловищу секут розгами до самой смерти.
В ужасе он схватил два кинжала, взятые с собою, попробовал острие каждого, потом опять спрятал, оправдываясь, что роковой час ещё не наступил. То он уговаривал Спора начать крик и плач, то просил, чтобы кто-нибудь примером помог ему встретить смерть, то бранил себя за нерешительность…» Звуки приближающихся гвардейцев, которым было поручено арестовать Нерона и доставить его в Рим, положили конец колебаниям императора: «С помощью своего советника по прошениям, Эпафродита, он вонзил себе в горло меч. Нерон ещё дышал, когда ворвался центурион и, зажав плащом его рану, сделал вид, будто хочет ему помочь. Он только и мог ответить: «Поздно!» – и: «Вот она, верность!» – и с этими словами испустил дух» .
Светоний. Жизнь двенадцати цезарей.
Папа римский Франциск всегда заявлял о ее недопустимости. Однако смертная казнь может вернуться в Европу косвенно и двусмысленно — из-за страха, связанного с борьбой против терроризма. Этот страх вызван «возвращенцами», иностранными наемниками, возвращающимися к себе на родину. Именно они вызывают такой ужас, что допустимым кажется отказ от основополагающего принципа нашей культуры — отказ от смертной казни. Терроризм ИГИЛ (организация признана террористической и запрещена в России — прим. ред.) — пусть и побежденный в Ираке и в Сирии — возможно, заражает нас чем-то ужасным, что нам чуждо?
Во Франции их называют «revenants» (дословно: возвращающиеся) а это слово является еще и синонимом существительного «зомби». Их десятки, возможно, сотни. Они родились на Западе, возможно, даже в западных семьях, и отправились сражаться за ИГИЛ в Сирию и Ирак. Среди них много женщин и детей. Они представляют собой остатки поверженного террористического кошмара, это потерпевшие поражение бойцы. Многие из них представляют собой настоящую дилемму для своих родных стран. Что же с этим делать? СМИ продолжают рассказывать их ужасающие истории, похороненные под руинами, в которые превратился «халифат». Их обвиняют в том, что они убивали, пытали, насиловали, были соучастниками масштабной бойни. Их подозревают в том, что они все еще представляют опасность. Даже их дети вызывают страх: что же может таиться в их маленьких головах? Сколько же их еще, воспитанных в идеологии ужаса?
Сегодня они просят разрешения вернуться домой. Говорят, что раскаялись и хотят, чтобы их судили по европейским законам — тем же самым, от которых еще совсем недавно они отворачивались. Особенно «вдовы джихада». Но пока никто не хочет их возвращения. Проблема состоит в том, что, если их будут судить по иракскому закону, то их должны приговорить к смерти. То же самое и в Сирии, хотя никто или почти никто в Европе не признает правительства Асада. В более сложном положении оказываются те, кто попал в руки курдов, а их территория не является признанным государством. Единственный способ спасти их от смертной казни — это потребовать экстрадиции, на что иракцы, сирийцы и курды будут готовы пойти: им и без того хватило войны. Но пока Европа воздерживается от этого шага. Судьбы многих окутаны неизвестностью и молчанием, если только их семьи не проявят инициативы. Но это выпадает на долю немногих: зачастую даже родственники не хотят возвращения в семью предавших их «чудовищ». На них осталось страшное клеймо: они согласились примкнуть к страшнейшей в современности убийственной идеологии.
«Вытащите меня отсюда, мне все равно, что я окажусь в тюрьме», — кричит из своей камеры «Джихадист Джек», как просил себя называть 21-летний британец Джек Абрахам Леттс (Jack Abraham Letts), родившийся в 1995 году в Оксфорде, бывший член ИГИЛ, теперь попавший в руки к курдам. Его держат в тюрьме города Эль-Камышлы, у него брал интервью канал «Би-Би-Си» (BBC), он отправлял своей семье видеозапись, где говорил, что его пытали. Его захватили в мае 2017 года и относились к нему хорошо, считая что его потребуют вернуть, чего так и не произошло. Впоследствии условия его содержания ухудшились.
Родители написали в газету «Мэйл он Сандэй» (Mail on Sunday), и началась кампания по его возвращению, в ходе которой устраивалась даже голодная забастовка. Однако власти проявляют нерешительность, и даже более того: родители молодого человека предстали перед судом за «финансирование терроризма» после того, как они отправили сыну деньги, пытаясь добиться его освобождения.
После смерти Салли Джонс (Sally Jones), более известной под прозвищем «белая вдова ИГИЛ», и последовавших за ней дискуссий британские власти дали понять, что для Объединенного королевства лучше всего, чтобы все бывшие иностранные бойцы представали перед судом на месте, рискуя, таким образом, получить смертный приговор. По подсчетам английских спецслужб, среди англичан насчитывалось около 850 иностранных наемников, из которых 150 были убиты и 400 вернулись на родину. Лондон сделал официальное исключение для двух британских членов ячейки «битлз», ужасной четверки, обезглавливавшей заложников, которую возглавлял печально известный «Джихадист Джон». В отношении обоих имеется требование об экстрадиции в США, и, как представляется, им не будет дано никаких гарантий о том, что по отношению к ним не будет применена смертная казнь. Лейбористская оппозиция раскритиковала это решение, назвав его «скрытым и односторонним согласием оппозиции с применением смертной казни». В Германии тоже возникли дискуссии после ареста 16-летней Линды Венцель (Linda Wenzel), задержанной в Ираке. В этом случае власти Германии — учитывая, в том числе, и возраст девушки — добились избавления ее от смертной казни, не требуя, однако, ее возвращения на родину.
Многие европейские страны действуют по аналогичной схеме: никому больше не нужны эти ничьи дети. Только в Дании была создана официальная программа по реинтеграции («Прими джихадиста»), однако цифры невелики, а задача — возможно — проще.
Во Франции (а здесь две тысячи иностранных наемников) противоречивость ситуации вызывает серьезные споры. В декабре 2017 года газета «Монд» (Le Monde) открыла публичные дискуссии о «возвращенцах», которые продолжаются до сих пор. Во Франции таких дел много. Поражает судьба некоторых женщин, таких как, например, 28-летняя Мелина Бугедир (Mélina Boughedir), которую арестовали в Мосуле с четырьмя маленькими детьми. Сейчас она находится в багдадской тюрьме, и иракский суд приговорил ее к смертной казни, несмотря на то, что изначально вынес ей более мягкий приговор. Мелина приехала в Ирак со своим мужем Максимильеном и тремя детьми, четвертый ребенок появился у них уже там. По ее словам, муж работал в ИГИЛ поваром, его убили во время боев за освобождение Мосула. Положение Мелины французские дипломаты назвали «головоломкой»: власти Парижа не требовали ее возвращения во Францию, даже несмотря на то, что она заявила, что никак не участвовала в деятельности ИГИЛ. Как считают ее адвокаты, отсутствие требования об экстрадиции со стороны иракских властей оказало влияние на мнение иракских судей.
Единственное, чего добилась Мелина, — это возвращения трех своих детей, родившихся во Франции. Самый младший, появившийся на свет в халифате, остается в заключении вместе с матерью. Далее существует дело 27-летней Марго Дюбрей (Margot Dubreuil), находящейся с тремя детьми в заключении у сирийских курдов после того, как ее арестовали в Ракке. Известно также о 20-летней женщине с тремя детьми, приехавшей вслед за мужем-тунисцем, который позже был убит. Она тоже попала к курдам. По данным французских СМИ, антиигиловские силы арестовали около десятка французских наемников и их жен, не считая детей. Остается большое количество несовершеннолетних без родителей. Помимо них, аналитики насчитывают около 700 взрослых европейского происхождения, бывших боевиков или членов их семей, а также свыше 500 детей, которые до сих пор прячутся в регионе, растворившись среди гражданского населения или скрываясь. Некоторые сбежали в соседние страны. Одна француженка, обвиненная в терроризме, оказалась в тюрьме в Бенгази, в то время как ее муж с двумя их детьми, по некоторым данным, скрывается в Ливии. Французская общественность преимущественно выступает против возвращения на родину бывших боевиков ИГИЛ, но президент Эммануэль Макрон призвал к осторожности и попросил анализировать каждую ситуацию в зависимости от конкретных обстоятельств. Безусловно, иракские судебные власти старательно пытаются не создавать неловких ситуаций: в прошлом году в один и тот же день они приговорили 17-летнюю немку к шести годам заключения за принадлежность к ИГИЛ, в то время как турчанка по такому же обвинению была приговорена к смертной казни, а азербайджанка и еще десять женщин из стран Ближнего Востока — к пожизненному заключению. Это свидетельствует о том, какой вес имеет влияние правительств соответствующих стран. В феврале 2018 года в Ираке по обвинению в терроризме насчитывалось 509 задержанных иностранок, из которых 300 были гражданками Турции с 813 детьми. 21 января одну немку, имени которой не называли, приговорили к смертной казни через повешение, что вызвало в Европе большое возмущение. В декабре этого года к повешению был приговорен один гражданин Швеции. После проявленной в первое время осторожности Ирак стал выносить все больше смертных приговоров и все чаще казнить приговоренных: в мае этого года 40 женщин (вдов или активисток ИГИЛ) были приговорены к смертной казни. С мужчинами дела обстояли хуже: более чем трем сотням были вынесены смертные приговоры. В целом приведено в исполнение уже 80 приговоров. Сколько же человек из казненных могли надеяться на другое правосудие? Этого мы не знаем, потому что информация крайне ограниченна, а процессы проходят в кратчайшие сроки.
Если таково положение дел в Ираке, то те, чья судьба оказалась в руках сирийских курдов, попали в еще более двусмысленное положение: под чью юрисдикцию попадают они? Сама по себе категория арестантов уже сомнительна: это гражданские лица или гражданские боевики? Парадокс состоит в том, что в Сирии не существует официально объявленного «состояния войны», вследствие чего здесь царит хаос: какие юридические власти должны считаться здесь законными? В январе на канале «БФМ ТВ» (BFM TV) пресс-секретарь французского правительства заявил, что «французы, попавшие в руки курдов в Сирии, могут предстать перед судом на месте, если судебные инстанции будут в состоянии обеспечить справедливый процесс». Дамаск немедленно выступил с протестами: Роджава не является признанным государством. Речь шла тогда о ситуации Эмили Кёниг (Emilie König), 33-летней бретонки, пионерки джихадизма и знаменитой вербовщицы, дочери жандарма департамента Морбиана, родившейся в 1984 году и в 17 лет обращенной в салафитский ислам. Эмили была знаменита еще до своего отъезда: она уже тогда носила никаб (платок, полностью закрывающий лицо и голову женщины), отстаивая это право в ходе постоянных протестов и во время выступлений на телевидении и т.п. Сбежав в Сирию в 2012 году, она появляется на видеозаписи, где видно, как она стреляет и проходит военную подготовку. С 2015 года ее включили в черный список террористов. Ее кровавые похождения заканчиваются в начале 2017 года: Эмили захватили во время боев в Аль-Шаддаде на северо-востоке Сирии, и сегодня сирийские курды держат ее в заключении вместе с еще десятком француженок. Адвокаты тщетно просили о том, чтобы ее судили во Франции. Французские власти сохраняют осторожность, в том числе потому, что Эмили не сдавалась, ее захватили в плен, когда она отбивалась с оружием в руках. Положение вещей усложняется процессами, возбужденными во Франции против «матерей джихада», как называют женщин, присоединившихся к своим детям или посетивших их во время войны с ИГИЛ. Некоторые говорили, что сделали это в попытке вернуть своих родных, другие — что хотели быть рядом со своими детьми «до самой их смерти». Это семьи, разрушенные фанатизмом, — ужасный побочный эффект джихадизма.
Что касается Бельгии, то из приблизительно 500 человек, отправившихся на джихад, против 30 возбуждены уголовные дела, самым известным из которых является дело Тарика Джадауна, приговоренного к повешению в Ираке. Джадауна тоже можно было увидеть в многочисленных пропагандистских видеозаписях ИГИЛ, и он безуспешно пытался убедить бельгийские власти в том, что он раскаивается. В ожидании рассмотрения апелляции бельгийское отделение организации «Эмнести интернешнл» (Amnesty International) запустило кампанию о смягчении вины. Немецких иностранных наемников насчитывается около тысячи, из которых 145 были убиты в ходе боев, а 200 уже вернулись на родину. Об остальных ничего неизвестно, кроме самых громких дел. Власти Берлина оповестили Багдад о том, что они выступают против смертной казни, но несколько приговоров уже было вынесено. Швеция зафиксировала 300 отъездов и 150 возвращений, но она хранит молчание относительно количества заключенных. Власти выразили Ираку протест в связи с казнью гражданина Швеции, но они до сих пор проявляют нерешительность в вопросе о возвращении остальных. В Италии дискуссии о том, что делать с бывшими наемниками и их семьями, нашли выражение в прессе. Единственным выходом для бывших европейских боевиков было бы сбежать из плена и самостоятельно вернуться на родину, используя нелегальные каналы.
Безусловно, это серьезная дилемма, особенно, если реакция властей продиктована страхом. В целом — как показывают разнообразные опросы — приблизительно 80% европейцев опасаются «возвращенцев», и они не хотели бы, чтобы в связи с этим предпринимались какие-либо меры. Тот, кто уехал, уже считается призраком. С другой стороны, некоммерческие организации, занимающиеся защитой прав человека, единодушно сходятся в мнении о необходимости требовать возвращения европейских граждан: если мы изменим своим ценностям, говорят они, — значит террористы были правы.
Находящимся на местах европейским дипломатам остается лишь делать все возможное, чтобы отменить смертные приговоры, но это станет значительно труднее, в частности, когда начнутся процессы в Сирии.
Так, с молчаливого согласия смертная казнь если не возвращается в Европу, то, по меньшей мере, возвращается к европейцам.
https://inosmi.ru/social/20181203/244144408.html
Для введения высшей меры наказания необходимо внести поправки в Конституцию. Если президент Эрдоган даст такое поручение, то у Партии справедливости и развития (ПСР) достаточно мест в парламенте, чтобы внести предложение о поправках в Конституцию. Однако для того, чтобы это предложение могло быть принято Великим национальным собранием Турции (ВНСТ) напрямую или с условием проведения референдума, его должна поддержать и оппозиция. Между тем в рядах ПСР нет полного единства мнений. И то, что Эрдоган, поднимая эту тему, не пытается мобилизовать парламентскую фракцию ПСР, трактуется как использование темы в политических целях.
После произошедшего в Кырыккале убийства Эмине Булут (Emine Bulut), с которой бывший супруг расправился на глазах у десятилетней дочери, возобновилась дискуссия о введении смертной казни. Президент Тайип Эрдоган, возвращаясь из России, заявил журналистам: «Я откровенно и четко говорю, что я — за смертную казнь. Ты режешь ножом женщину, да еще и на глазах у ее ребенка. Ребенок умоляет: «Мама, не умирай». Несчастная женщина истекает кровью. А потом появляются некие поборники прав человека, которые кричат: «Как можно желать смертной казни? В Европе такого нет». И, что, мы будем отступать от правды и справедливости, говоря, что в Европе так не принято? В некоторых штатах США есть смертная казнь. Как и в других странах мира. Разве жизнь значит так мало? Говорят, что это «противоречит правам человека» и прочее… Если парламент обсудит этот вопрос и примет решение, я однозначно одобрю его».
Тема смертной казни на митингах
После попытки госпереворота 15 июля 2016 года президент Эрдоган на митингах своих сторонников часто говорил, что отмена смертной казни была ошибкой, и в случае принятия ВНСТ решения о возвращении смертной казни президент одобрит его. Но, несмотря на то, что Эрдоган неоднократно поднимал эту тему, от парламентской фракции ПСР не было никаких попыток внести предложение о поправках в Конституцию в связи с возвращением смертной казни. Согласно новой системе для внесения такого предложения необходимы подписи 200 депутатов. Чтобы предложение могло быть принято с условием проведения референдума, проголосовать «за» в ходе тайного голосования должны 360 депутатов, а без референдума — 400 депутатов. При этом в рядах ПСР нет полного единства мнений по этому вопросу. Некоторые члены ПСР озвучивают следующую точку зрения: «Смертная казнь породит проблемы как с точки зрения универсальных правовых принципов, так и имиджа Турции в глазах мирового сообщества. Пожизненное заключение является достаточно суровым наказанием».
https://inosmi.ru/politic/20190905/245770542.html
Трагедия в Саратове была ужасна, но подозреваемый уже задержан и дал признательные показания. «Стоит ли вернуть смертную казнь для детоубийц и педофилов?» На странице Государственной Думы в российской социальной сети «ВКонтакте» соотношение голосов очевидно: из 144 300 человек, ответивших на этот вопрос до вчерашнего полудня, 79,16% проголосовали «за» и лишь 17,38% «против».
Дискуссия развернулась после убийства девятилетней девочки в Саратове. В поисках пропавшего ребенка принимали участие почти три тысячи добровольцев и через два дня обнаружили тело. Предполагаемый убийца ранее уже был осужден за изнасилование. В городе состоялись уличные протесты, участники которых требовали отдать им подозреваемого на растерзание.
Одной из ключевых внутриполитических тем неожиданно стал возврат к высшей мере наказания, как в России еще называют смертную казнь. «Я хочу, чтобы в нашей стране была восстановлена смертная казнь за насильственные преступления против детей и беспомощных, терроризм, предательство Родины и коррупцию в угрожающих стране размерах, что равнозначно предательству», — заявил Евгений Примаков, депутат Государственной Думы от Саратовской области, представляющий провластную партию «Единая Россия».
Коммунистка Ольга Алимова, также представляющая Саратов, согласилась с ним: «Мы заигрались в демократию и толерантность». Представители трех парламентских фракций высказались аналогично. А известный телеведущий Владимир Соловьев сказал: «Я добрый человек, потому я за смертную казнь».
Глава МВД России Владимир Колокольцев и председатель Следственного комитета Александр Бастрыкин еще раньше высказывались за введение высшей меры наказания. Многие наблюдатели считают голосование на странице Госдумы в социальной сети своего рода «пробным шаром». Впрочем, представители более высоких властных кругов не поддерживают эту инициативу. «Суд Линча и смертная казнь — не панацея», — считает Анастасия Кашеварова, помощница председателя Госдумы Вячеслава Володина.
Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков коротко сказал, что в настоящий момент эта тема не обсуждается. Тем самым президентская администрация в виде исключения встала на сторону либеральной общественности, которая активно защищает введенный в 1996 году мораторий на смертную казнь. Главный редактор российского телеканала не без ехидства заметила, что в США около 4% приговоренных к смертной казни отправились на электрический стул, будучи невиновными. А деловая газета «Ведомости» написала о недопустимых действиях российской юстиции: «Российские следователи, не моргнув глазом, выбивают нужные показания с помощью пыток, судьи механически встают на сторону обвинения». Жестокость судебной системы, по мнению газеты, делает смертную казнь чрезвычайно опасной. Со своей стороны, представитель организации Human Rights Watch Рейчел Денбер (Rachel Denber) с учетом того, что доля оправдательных приговоров в России составляет 0,4%, опасается, что в таком случае может быть вынесено много непоправимых несправедливых приговоров.
Впрочем, для Владимира Путина разгоревшиеся дебаты вполне выгодны, считает оппозиционер Сергей Давидис. «Они всего лишь подтверждают его систему так называемых «традиционных ценностей», патриархальную систему, частью которой является и смертная казнь». В то же время, по его словам, Кремлю после возвращения российской делегации в ПАСЕ выгодно показать себя на международной арене либеральным. А сайт «Росбалт» написал, что Путин с удовольствием позиционирует себя «единственным европейцем» России: «Любя свой народ со всей глубиной чувства, он с заботой противостоит низменным инстинктам простого народа».
https://inosmi.ru/social/20191018/246061374.html
Как сообщает Pew Research Center, большинство американцев по-прежнему поддерживает смертную казнь. Исследование мнения более, чем 5000 совершеннолетних американцев, проведённое в апреле 2021 года, показало, что 27 процентов опрошенных решительно поддерживают смертную казнь за убийство, 32 процента поддерживают ее в некоторой мере, 24 процента не поддерживают ее в некоторой мере, а 15 процентов — решительно не поддерживают.
За последние годы поддержка смертной казни постепенно уменьшается — в 2019 году высшую меру наказания поддерживали 65% опрошенных, а против выступали 34%, что означает, что за два года количество сторонников смертной казни сократилось на 5 процентных пунктов, и, соответственно, доля противников казни также выросла на 5 п.п.
33% респондентов считают, что смертная казнь — это морально неправильно, даже в тех случаях, когда кто-то совершает такое преступление, как убийство; 64% с этим не согласны.
56% считают, что у чёрных американцев выше вероятность того, что их приговорят к смертной казни за совершение одинаковых преступлений, чем у белых; 41% считают, что закон к чёрным и белым относится одинаково. Среди чернокожих американцев с этим согласны 85%, и лишь 12% считают, что закон не различает цвета кожи.
63% согласны, что смертная казнь не удерживает людей от совершения серьёзных преступлений; 35% считают, что она удерживает от серьёзных преступлений.
78% согласны, что существует некоторый риск казни невиновного человека; 21% считают, что существует достаточное количество предохранительных мер, чтобы избежать казни невиновного человека. При этом, в наличии достаточных предохранительных мер уверены 6% противников смертной казни и лишь 30% её сторонников.
Поддержка смертной казни зависит от партийных предпочтений: её поддерживают 77% республиканцев, но лишь 46% демократов.
Менее всего поддерживают смертную казнь негры: мнение чернокожих респондентов по этому поводу разделилось в соотношении 49% на 49%. Смертную казнь поддерживают 56% латиноамериканцев (против 42%), 63% респондентов азиатского происхождения (против 37%) и 63% белых (против 36%).
Поддержка смертной казни растёт с возрастом опрошенных: её поддерживают 51% респондентов в возрасте от 18 до 29 лет, 58% — в возрасте от 30 до 49 лет, 69% — в возрасте от 50 до 64 лет. Правда, в возрастной категории 65+ поддержка падает до 60%.
Также на поддержку влияет уровень образования — чем он ниже, тем выше поддержка высшей меры наказания: от 44% у респондентов с учёными степенями, 49% — с высшим образованием, 63% — с незаконченным высшим образованием, до 68% — со средним образованием или ниже.
https://inosmi.ru/news/20210603/249855496.html
6 июня 1921 года родился Игорь Иванович Карпец.
Выдающийся советский учёный, криминолог, доктор юридических наук, профессор.
И. И. Карпец — один из ведущих специалистов в области криминологии и уголовного права. За создание теоретических основ отечественной криминологии И. И. Карпец вместе с группой других ученых был удостоен Государственной премии. Идеи, заложенные в его трудах, использованы в программах и законодательных актах в области борьбы с преступностью. Участник Великой Отечественной войны. Имеет государственные награды.
В 1946 году поступил на юридический факультет Ленинградского университета, закончил в 1951 году. В течение 8 лет И. И. Карпец работал в ленинградской милиции, руководил научно-техническим отделом, дознанием, следствием, был заместителем начальника управления.
В 1955 году защитил кандидатскую диссертацию на тему: «Назначение наказания по советскому уголовному праву». В 1963 году защитил докторскую диссертацию на тему: «Индивидуализация наказания в советском уголовном праве».
В 1965 году ему присвоено учёное звание профессора, а в 1973 — заслуженного деятеля науки РСФСР.
В 1963 году назначен директором Всесоюзного института по изучению причин и разработке мер предупреждения преступности Прокуратуры Союза ССР.
С 1969 года в течение 10 лет работал начальником Главного управления уголовного розыска Министерства внутренних дел СССР, состоял членом коллегии Министерства внутренних дел СССР.
С 1979 по 1984 год И. И. Карпец являлся начальником Всесоюзного научно-исследовательского института Министерства внутренних дел СССР. Будучи начальником института, активно занимался научными исследованиями, вел большую педагогическую работу. Своими книгами, статьями, учебниками, выступлениями создал современный облик криминологической науки, поддерживал её творческий потенциал, способствовал внедрению научных достижений в процесс борьбы с преступностью.
В 1984 году вновь назначен директором Института прокуратуры, которым руководил до смерти. И. И. Карпец являлся членом ряда ученых и специализированных советов, в том числе Научно-методического совета при Прокуратуре СССР и Научно-консультативного совета при Верховном Суде СССР. В течение долгих лет он был вице-президентом Международной ассоциации уголовного права, членом Административного совета Международного высшего института уголовно-правовых наук, вице-президентом Международной ассоциации юристов-демократов.
За заслуги в укреплении законности И. И. Карпец награждён орденами Трудового Красного Знамени и Знак Почёта.
Работы И. И. Карпеца широко известны за рубежом. Им опубликовано более 200 работ, включая значительное число монографий, учебников, учебных и методических пособий. Он стоял у истоков возрождения отечественной криминологии. Первой своей крупной работой 1960-х гг. — «Проблемы преступности» создал направление, которое успешно развивают его ученики и последователи. Написанная в соавторстве с Н. П. Дубининым и В. Н. Кудрявцевым книга «Генетика, поведение, ответственность» — первое в этой области совместное исследование представителей общественных и естественных наук.
Труды И.И. Карпеца
Индивидуализация наказания в советском уголовном праве. ) М.: Госиздат 1961.
Проблемы преступности. М.,1969.
Наказание. Социальные, правовые и криминологические проблемы. М.,1973.
Преступления международного характера. — М.: Юрид. лит., 1970.
Международная преступность. М.,1988.
Дело, которому мы служим (размышления юриста). М.,1989.
Уголовное право и этика. М., 1985.
Современные проблемы уголовного права и криминологии. М., Юрид. лит., 1976.
Уголовное право и этика. М.: Юридическая литература, М.,1985.
Преступность: иллюзии и реальность. М.,1992.
Международное уголовное право. М., 1995.
Сыск. Записки начальника уголовного розыска. М., Наука. 1994.
По материалам Википедии.
Материалы об И.И. Карпеце готовятся для размещения в Живой Энциклопедии Союза криминалистов и криминологов
Президент Союза криминалистов и криминологов
Игорь Михайлович Мацкевич.
6 июня 1671 года в Москве на Красной площади казнён мучительной смертью «вор, изменник и богоотступник» Степан Разин. Бунтовщика четвертовали: сначала отрубили руки, потом ноги и лишь после – голову. Тело Разина было рассечено на части, воткнуто на колья, а внутренности брошены на съедение собакам.
Жестокой расправой над мятежным донским атаманом власти хотели преподать урок бунтовщикам и устрашить сподвижников Разина, оставшихся на свободе.
Опасались, что волна крестьянских восстаний, всколыхнувшая юг России, докатится до Москвы. Степан Разин со своим войском, возможно, и достиг бы стен Белокаменной, если бы не предательство астраханских домовитых казаков, пленивших его и выдавших царским властям. «Дабы бунтовщик чего не вытворил», цепи, в которые его заковали, были освящены в церкви. В Москве Разина жестоко пытали (избивали, выворачивали суставы, жгли на горячих углях), но он не проронил ни слова. По городу поползли слухи, будто Стенька заколдован – ни огонь его не берёт, ни дыба, ни железо…
Игорь Джохадзе. Криминальная хроника человечества.
