Анастасия Корня / Ведомости

Минюст расширит сферу действия норм Уголовного кодекса (УК) о взяточничестве – под это определение должна подпадать любая форма неправомерного преимущества независимо от того, имеет ли оно измеряемую рыночную ценность, говорится в уведомлении на портале раскрытия информации. Услуги неимущественного характера и другие неправомерные преимущества предполагается также включить в предмет административного правонарушения «Незаконное вознаграждение от имени юридического лица» (ст. 19.28 КоАП). Опубликовать тексты законопроектов Минюст планирует в апреле-мае, сообщили в ведомстве.
Расследование ФБК соратники Дмитрия Медведева (на фото) сочли недостаточно глубоким

Законопроект направлен на реализацию рекомендаций Группы государств против коррупции («Греко»), данных по итогам третьего раунда оценки российского национального законодательства, объясняет Минюст. Еще в 2011 г. эксперты «Греко» посчитали недостаточным разъяснение пленума Верховного суда о том, что взяткой могут быть и «выгоды или услуги имущественного характера, оказываемые безвозмездно, но подлежащие оплате», а также занижение стоимости передаваемого имущества и услуг. При этом, объяснили в «Греко», остались не охвачены нематериальные преимущества, рыночную стоимость которых нельзя установить: позитивные отзывы в прессе, повышение по службе, оказание сексуальных услуг и т. п.
Официальный представитель Генпрокуратуры Александр Куренной говорит, что работу по реализации этой рекомендации прокуратура (она обеспечивает участие России в работе «Греко») начала еще в 2012 г.: «К обсуждению инициированных Генпрокуратурой изменений законодательства были подключены заинтересованные органы власти и общественные институты. По итогам масштабной экспертной работы предложения по поправкам в УК направлены в Минюст». Ранее чиновник администрации президента объяснял, что в российских условиях предложение считать взяткой нематериальную выгоду является труднореализуемым, так как возникает опасность злоупотреблений.
Тайное или явное владение
Рекомендации включить в предмет взятки нематериальные выгоды давала России и Организация экономического сотрудничества (ОЭСР), вспоминает заместитель генерального директора «Трансперенси интернешнл-Р» Илья Шуманов. Реализация такой меры связана с объективными трудностями, признает он: следователю будет трудно определить, была ли оказана услуга, является ли это преимуществом. Поначалу введение такой нормы может вызвать проблемы, однако это все-таки следует сделать.

http://www.vedomosti.ru/

ЛОНДОН, БЕРЛИН – В 2016 году активисты борьбы с коррупцией одержали сразу нескольких важных побед. Не последней среди них стало привлечение к ответственности нефтяных корпораций за одну из самых бесчестных сделок в их истории – покупку в 2011 году морского нефтяного блока OPL-245 в Нигерии компанией Royal Dutch Shell и крупнейшей корпорацией Италии Eni. В декабре прошлого года нигерийская Комиссия по экономическим и финансовым преступлениям предъявила обвинения замешанным в сделке нигерийцам, а затем итальянские прокуроры завершили собственное следствие, приблизив день суда над топ-менеджерами и компаниями, ответственными за её заключение.
Несколькими месяцами ранее, в июне 2016 года, американская Комиссия по ценным бумагам и биржам (SEC) опубликовала правило, которое вводит в действие нормы секции 1504 закона Додда-Франка от 2010 года и требует от нефтяных, газовых и горнодобывающих компаний раскрывать информацию обо всех платежах в адрес правительств, причём отдельно по каждому проекту. Если бы SEC приняла такое правило раньше, тогда Shell и Eni, скорее всего, не стали бы заключать сделку по OPL-245, потому что им тогда пришлось бы раскрыть все свои платежи. Однако сопротивление со стороны нефтяной отрасли привело к задержке с принятием правила, поэтому у компаний появилась возможность скрыть эти переводы.
DONATE NOW
Минувший год запомнился ещё и тем, что впервые за миллионы лет концентрация углекислого газа в атмосфере достигла уровня 400 ppm. Парижское соглашение о климате называли большим успехом в момент его заключения в декабре 2015 года, однако многие подписавшиеся под соглашением страны демонстрируют явное отсутствие амбиций в соблюдении своих обязательств по снижению углеродных выбросов. Понять, почему это происходит, можно, взглянув на тот огромный размах коррумпирующего влияния алчных интересов, которые захватили наши системы государственного управления.
История блока OPL-245 началась в 1998 году, когда нигерийский диктатор Сани Абача передал его компании Malabu Oil and Gas, которой тайно владел министр нефтяной промышленности Дэн Этет. Тем самым, Этет фактически отдал блок OPL-245 сам себе. Однако после падения режима Абачи этот блок был изъят у Malabu и передан компании Shell. Данное решение спровоцировало целую серию судебных разбирательств между Malabu, Shell и правительством Нигерии, которые прекратились лишь после заключения коррупционной сделкой с Shell и Eni в 2011 году.
Обнародованные документы показывают, что $1,1 млрд, которые Shell и Eni заплатили правительству Нигерии за эту сделку, в реальности, были выплачены компании Malabu. При этом обе европейские компании знали, что выбранный метод оплаты (через счёт, открытый в банке J.P. Morgan в Лондоне) нарушает конституцию Нигерии и что средства окажутся в итоге частных руках.
Eni утверждает, что провела собственное расследование и не обнаружила «признаков коррупционного поведения в связи с данной сделкой». Со своей стороны, Shell заявляет, что компания платила только правительству Нигерии и что она «не согласна с предположением, лежащим в основе различных публичных заявлений организации Global Witness по поводу компаний группы Shell в связи с блоком OPL-0245». Тем не менее, итальянские прокуроры потребовали суда над несколькими высокопоставленными менеджерами Eni, включая нынешнего гендиректора компании Клаудио Дескальци и его предшественника, а также над Этетом и ещё несколькими фигурантами дела. Они также выдвигают отдельные обвинения против четырёх топ-менеджеров Shell.
Чем бы ни кончился данный процесс, мы уже больше не может радоваться новому правилу раскрытия информации SEC, а также поддержке Соединёнными Штатами процесса создания глобальных стандартов прозрачности для добывающих отраслей. Как только президентом США стал Дональд Трамп, а республиканцы получили контроль над Конгрессом, правило SEC было немедленно отменено на основании малоизвестного закона «О пересмотре нормотворчества Конгрессом», который до этого применялся лишь однажды.
Во время своей избирательной кампании, часто расистской и женоненавистнической, Трамп пообещал «осушить болото» коррупции в вашингтонской политике. Однако решение конгрессменов-республиканцев отменить правило SEC (Трамп тут же подписал принятую ими поправку) стало актом чистого цинизма – оно помогает сохранять «коррупционную» систему, против которой Трамп якобы борется.
Когда нефтегазовая отрасль не смогла заблокировать «Секцию 1504» судебными методами, она обратилась за помощью к своим друзьям в Конгрессе. Аргументы, используемые её представителями в Конгрессе, были бы смешны, если бы их следствия не были так трагичны. Сенатор Джеймс Инхоф, который знаменит тем, что отрицает факт рукотворного изменения климата, получил более $3 млн пожертвований на свою избирательную кампанию от индустрии по добыче ископаемого топлива и возглавил процесс. По его словам, правило о раскрытии данной информации является наследством, навязанным Обамой, его слишком дорого выполнять, оно создаёт ненужную бюрократическую волокиту. Он не стал упоминать о возможном ущербе гражданам, чьё национальное богатство распродаётся через грязные сделки, или инвесторам, если коррупция приведёт в итоге к наказанию и крупным штрафам.
Для выполнения норм Парижского соглашения о климате усилия по борьбе с коррупцией и с изменением климата должны идти рука об руку. Коррупция, в самом широком смысле этого слова, является тем клеем, который удерживает данную «систему», она гарантирует, что представители богатых, могущественных интересов освобождены от соблюдения правил, которые созданы специально для контроля за ними. Именно поэтому правительства, обещавшие значительно сократить выбросы парниковых газов, оказываются неспособны выполнить свои обязательства.

Shell, Exxon и большинство других крупных нефтегазовых компаний уже много десятилетий знают о том, что их продукция способствует изменению климата. Однако вместо действий на основании этого знания, вместо изменения своей бизнес-модели, они начали масштабную кампанию по обману общества и уговариванию властей сидеть сложа руки. Неудивительно, что Shell стала одним из 47 крупных производителей нефти, против которых начато расследование правительством Филиппин в отношении их роли в нарушениях прав человека, вызванных изменением климата.
Для дальнейшего прогресса в борьбе с изменением климатом и коррупцией, экологические и антикоррупционные движения должны будут начать работать вместе, используя свои сильные стороны. Если избрание Трампа и угроза новых побед популистов в этом году в Европе чем-то и стали для нас, так это звонком пробуждения.

Во Франции начался новый судебный процесс над Ильичом Рамиресом Санчесом, более известным по его кличке Карлос Шакал. Одному из самых известных террористов XX столетия грозит третий по счету пожизненный срок за убийство двух граждан Франции в 1974 году. К первым двум Шакала приговорили тоже во Франции и тоже за убийства – в 1997 и в 2011-м. За делом легендарного террориста следит корреспондент Радио Свобода Виктор Черецкий, лично знавший Ильича Рамиреса Санчеса в его студенческие годы.

Когда Ильич Рамирес Санчес приехал в 1968 году в Москву, чтобы учиться на химика в Университете дружбы народов, вряд ли кто-то мог предположить, что через несколько лет он станет самым зловещим и самым разыскиваемым в мире международным террористом. Для многих Ильич был в то время всего лишь неплохо воспитанным, упитанным, любящим повеселиться и особо не интересующимся учебой молодым человеком. Он происходил из состоятельной, но весьма своеобразной венесуэльской семьи. Его отец-адвокат, потомок испанских конкистадоров, был убежденным коммунистом. До такой степени, что назвал одного сына Владимиром, второго Ильичом, а третьего Лениным.

«Отец был сторонником марксизма-ленинизма и никогда не менял своих убеждений, – рассказывает брат Ильича, Владимир Рамирес Санчес, – он не хотел, чтобы мы попали под влияние католической церкви, поэтому начальную школу, где в то время было сильно влияние церкви, мы не посещали. Отец выбрал для нас частных учителей-марксистов. Разумеется, постоянное стремление к борьбе c империализмом, которое испытывал Ильич, ему привил отец. В этом не может быть никаких сомнений».

В Москве 19-летний студент первым делом нашел себе подругу-кубинку, которая родила от него дочь. Личную жизнь и учебу Ильич сочетал с активным участием в общественной жизни латиноамериканской диаспоры. Она представляла в то время бурлящий котел: все только и говорили о погибшем не так давно Че Геваре, повсеместно развешивали его портреты, спорили о грядущих революциях, участвовали в митингах. Впрочем, довольно быстро круг соплеменников оказался для Ильича слишком узким. Он знакомится с неким Мохаммедом Будиа, обосновавшимся в Москве членом «Народного фронта освобождения Палестины». Это знакомство перевернуло всю жизнь молодого человека. Похоже, что именно палестинец внушил Ильичу идею террора как средства борьбы за светлое коммунистическое будущее на планете, говорит Владимир Санчес Рамирес: «Когда брат вернулся из Советского Союза, я заметил, что он во многом изменил свои взгляды. Ведь отец всегда был поклонником политической борьбы и нас готовил к этой борьбе. Ну а Ильич стал сторонником борьбы вооруженной. Он решает отправиться в Иорданию – в лагеря подготовки бойцов «Народного фронта освобождения Палестины». Его выбор в пользу именно этой палестинской организации был сделан потому, что она исповедовала марксизм».

Никита Хрущев и Че Гевара, 1962 год

В Москве Ильич проучился недолго – лишь два года из пяти, после чего был отчислен из университета и покинул Советский Союз. Существует несколько версий причин его отчисления. Одна версия – изгнан за пьянство и разгул. Другая – за организацию какого-то политического митинга. Впрочем, принимая во внимание царившее в то время в Университете дружбы народов относительно либеральное отношение к иностранным студентам, следует сделать вывод, что подобные «проказы» Ильича причиной наказания стать не могли. Скорее всего, его отчислили по требованию Компартии Венесуэлы, по протекции которой он в свое время был направлен на учебу. Похоже, товарищам в Каракасе не нравились новые радикальные взгляды молодого человека. Ведь он их усиленно распространял, критикуя при этом венесуэльских коммунистов за нежелание взять в руки оружие и заняться мировой революцией. Эту версию подтверждает и Владимир Рамирес:

«Ильич поехал в Москву идеологически подкованным. Это помогло ему за два года превратиться в подлинного революционера-интернационалиста. Отныне борьба коммунистов в Венесуэле для него стала делом второстепенным. Ведь даже в случае успеха венесуэльских товарищей речь могла идти лишь о победе локальной. А Ильич думал о победе глобальной, о нанесении удара в самое сердце главного врага человечества – империализма. Он сделал выбор в пользу вооруженной борьбы и, таким образом, пошел против линии венесуэльской компартии. В качестве наказания за критическую позицию партия настояла на его исключении из университета».

После прохождения боевой подготовки в лагере боевиков в Иордании Ильич, принявший кличку Карлос, отправился в 1971 году в Европу. Террористическую деятельность палестинцев здесь в то время возглавлял его московский знакомый Будиа. Но через пару лет Будиа погиб и место лидера занял Ильич-Карлос. Сначала его постигла неудача. В декабре 1973 года начинающему террористу не удалось выполнить задание «Народного фронта освобождения Палестины» – ликвидировать в Лондоне президента компании «Маркс и Спенсер». Зато следующий год был отмечен одним из самых жестоких деяний Ильича. Он взорвал гранату в торговом центре на бульваре Сен-Жермен в Париже: погибли два человека, получили ранения около 40. За несколько дней до этого венесуэлец организовал захват французского посольства в Гааге. Это деяние он совершил совместно с террористами из так называемой «Красной армии Японии», которая добивалась освобождения Францией одного из своих боевиков. За первыми убийствами последовали другие, вспоминает испанский журналист, исследователь жизни Ильича Рамиреса Даниэль Андраде:

«Молодежь, конечно, этого не помнит, но в 70–80-е годы прошлого столетия Карлос Шакал был самым разыскиваемым человеком в мире, самым кровожадным террористом. Некоторые аналитики полагают, что он сотрудничал с секретными службами разных стран. Однако никто толком не знает, был ли в действительности Шакал чьим-то агентом».

Действительно, ни одна спецслужба мира официально не осмеливалась покровительствовать такому деятелю, как Карлос Шакал. Тем не менее факты свидетельствуют о его контактах с некоторыми странами социалистического лагеря. Известно, к примеру, что с середины 70-х и до середины 80-х годов он обитал в Венгрии, затем в Чехословакии, а еще раньше бывал наездами в ГДР. Не секрет также, что «Народный фронт освобождения Палестины», от имени которого выступал террорист, пользовался поддержкой Москвы. Мог ли такой деятель, как Шакал, находиться на территории социалистического лагеря без ведома его спецслужб, в частности вездесущего КГБ? В подобную возможность поверить трудно. Ясно и то, что после исчезновения соцлагеря поимка Карлоса стала лишь делом времени. Это произошло в 1994 году в Судане. По словам Владимира Рамиреса, французские спецслужбы обратились к правительству Судана с просьбой выдать им Карлоса, и Судан согласился. «Его схватили, одурманили наркотиками и передали французам. Из аэропорта в Хартуме он был доставлен на самолете во Францию», – вспоминает брат Ильича, Владимир Рамирес.

Первое публичное появление Шакала в суде, Париж, 2000 год

К первому пожизненному заключению Шакал был приговорен в 1997 году – за убийство в Париже двух сотрудников французских спецслужб и араба, полицейского осведомителя. Карлос расстрелял их в упор на вечеринке в доме у своей возлюбленной. Ко второму пожизненному заключению его приговорили в 2011 году – за четыре теракта, совершенные во Франции в 1982–83 годах. Тогда погибли 11 человек и около 200 получили ранения. Взрывы были совершены в отместку Парижу за арест очередной сожительницы Ильича – немецкой террористки Магдалены Копп. На этом список деяний Шакала далеко не заканчивается. В 1975 году, например, он захватил штаб-квартиру ОПЕК в Вене, убив троих человек и нескольких ранив. В заложниках Ильича оказались министры из 11 стран.

Считается, что в терактах, устроенных Карлосом Шакалом за два десятилетия, пострадало не менее 1500 человек: в основном люди случайные, часто старики, женщины и дети. Франсуаз Рудецки, представительница общественной организации «SOS терроризм», участвовавшая в предыдущих судебных процессах над Шакалом, надеется, что Карлос в один день хотя бы извинится перед родственниками своих жертв: «Я надеюсь, что в будущем он пересмотрит свою позицию и будет проявлять больше уважения к жертвам своих преступлений. Ведь до сих пор они не вызывали у него никакой жалости. Надеюсь, что Карлос наконец прозреет и более не будет презирать людей, погибших от его рук, – станет уважать их память, как мы уважаем его право на защиту». Однако похоже, что этим надеждам не суждено сбыться. Шакал далек от раскаяния. Его адвокат Изабель, она же третья законная супруга террориста, заявила, что ее подзащитный не признает нынешний суд, который судит его за упомянутый теракт на бульваре Сен-Жермен в Париже в 1974 году, и будет использовать участие в процессе лишь для изложения своих политических взглядов.

Виктор Черецкий