Союз криминалистов и криминологов поздравляет с днем рождения доктора юридических наук, профессора Потапова Василия Джоновича!
Уважаемый Василий Джонович, желаем Вам крепкого здоровья, неиссякаемого вдохновения, научной мотивации и успехов! С праздником!
В ночь на Пасху 22 апреля 1927 года из Музея изящных искусств им. А. С. Пушкина в Москве были похищены пять картин, представлявших огромную художественную ценность: «Бичевание Христа» Дж. Пизано, «Христос» Рембрандта, «Се человек» Тициана, «Святое семейство» Корреджо и «Иоанн Богослов» Дольчи.
Прибывшие по вызову музейных работников сыщики МУРа установили, что преступник действовал весьма умело и нагло. Проникнув на галерею музея, он дождался момента, когда зазвенели колокола пасхального благовеста, и обыкновенным булыжником разбил стекло в одном из окон. Так как в те годы никакой охраны в музее не было (и это притом, что ещё в 1923 году из его Египетского зала было похищено 238 золотых предметов!), злоумышленник действовал безо всякой боязни быть обнаруженным. Открыв окно, он проник внутрь музея и вскоре оказался в демонстрационном зале. Там он достал нож и с его помощью вырезал из рам все пять картин, после чего покинул музей тем же путём, через окно, не оставив ни следов, ни улик.
В августе 1927 года одна из похищенных картин – «Бичевание Христа» – вернулась в музей. Она была передана сотрудникам МУРа неким Феллини, коммерсантом из Италии, который находился проездом в Москве. Коммерсант поведал сыщикам такую историю. Утром в гостиницу «Метрополь», где он снимал номер, явился посыльный, который вручил ему бандероль. В ней оказалась та самая картина и письмо, в котором неизвестный отправитель сообщал, что он согласен за небольшую, чисто символическую плату отдать этот шедевр коммерсанту, чтобы тот увёз картину на её историческую родину – в Италию. Коммерсант не стал рисковать своей репутацией и поспешил заявить о находке властям. Сыщикам стало ясно, что картины попали в руки непрофессионала, и тот не знает, как от них избавиться. Однако напасть на его след не удавалось вплоть до 1930 года.
Грабитель навёл на себя сыщиков сам. Был он весьма азартным игроком на бегах и сутками не вылезал с ипподрома. В большинстве случаев ему везло, однако в один из дней 1930 года он проигрался в пух – до последней копейки. И тогда он попросил одного своего знакомого дать ему денег в долг, а в качестве залога предложил… бесценную картину «из коллекции». Об этом предложении тогда же стало известно многим обитателям ипподрома, в том числе информатору МУРа. Через несколько дней грабитель был арестован.
Им оказался некто Федорович, профессиональный вор, который в своё время входил в банду петроградских «потрошителей музеев» во главе со Шварцем. Они давно планировали ограбить Музей изящных искусств, но в 1926 году большую часть банды переловили сыщики, и Федорович вынужден был пойти на дело в одиночку. Все похищенные картины он сложил в чемодан и закопал в лесу в Подмосковье. Это захоронение дорого обошлось шедеврам: три картины были сильно повреждены и лишь «Христос» Рембрандта почти не пострадал. В 1933 году именно эту картину продали в одну из частных американских коллекций.
По материалам:
Союз криминалистов и криминологов поздравляет с днем рождения Редникова Александра Германовича!
Уважаемый Александр Германович, желаем Вам здоровья, сил, вдохновения, успешной научной и общественной деятельности! С праздником!
Проблема противодействия насильственным нападениям на учебные заведения в последнее время стала остроактуальной. Если ранее такие случаи имели место преимущественно в образовательных учреждениях США, то сейчас они происходят по всему миру, включая также страны Европы и Россию [1; 2; 3; 4; 5]. Травля, издевательства и насилие имеют место во многих школах и играют немалую роль в жизни многих школьных стрелков.
Издевательства — это широко распространенная проблема, которая затрагивает в школах детей и молодежь, выступающих в качестве преступников, жертв и свидетелей. В ходе исследования, проведенного в 2023 году Национальной медицинской библиотекой США, изучалось издевательство над 1 025 студентами на уровне колледжа со стороны студентов и преподавателей. Было обнаружено, что из 1 025 студентов бакалавриата 24,7% время от времени запугивают других студентов, 2,8% делают это очень часто. Издевательствам со стороны учителей подвергаются 4,2% учащихся время от времени, а 5% — очень часто. При этом 3,2% студентов время от времени издевались над другими студентами, а 1,9% — очень часто. А 49% детей в 4–12 классах хотя бы один раз подвергались издевательствам со стороны других учеников [6].
Влияние острых и хронических психотравмирующих факторов в детском и подростковом возрасте, таких как педагогическое насилие, буллинг, виктимизация, свидетельства и подверженность убийству с применением огнестрельного оружия в школах, могут вызвать посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР) как у жертв, так и у свидетелей драмы [7; 8].
Скулшутинг (англ. school shooting) — совершение массовых убийств учащихся и персонала образовательных организаций, которые проводятся учащимися или посторонними лицами, проникшими в школу с оружием [2]. Поскольку не существует единого определения того, что квалифицируется как школьная стрельба, А.Ю. Карпова, Н.Г. Максимова предлагают следующую интерпретацию: «скулшутинг — это планирование, организация, совершение вооруженного нападения в/на территории образовательного учреждения (любого уровня) одним или несколькими учащимися с целью массового убийства». Авторы считают, что для большинства злоумышленников социальные связи в режиме онлайн или офлайн играют критически важную роль в принятии решения в практической поддержке и организационной подготовке к совершению преступления. Но именно такие широкие контакты в онлайн-среде, по мнению авторов, делают их доступными для обнаружения и открывают значительные возможности для предотвращения инцидентов [9].
По данным Н.Ф. Борисовой, скулшутинг проявляется как негативный вид социального поведения, нарушающего нормы уголовного законодательства [2]. По данным Л.В. Ленжина, после каждого подобного случая возникает вопрос о том, можно ли определить нападающих до трагедии и по каким признакам. Современные исследования, проведенные Собчик Л.Н., Б.А. Спасенниковым, показали, что агрессивность, ее направленность и степень выраженности выявляются с помощью психодиагностических методов. А тест Стандартизованного многофакторного метода исследования личности (СМИЛ) позволяет дифференцировать общественно опасный уровень агрессивности потенциального убийцы, грабителя, различать хулиганскую импульсивность или подростковую гиперактивность, имеющие различную общественную опасность [10; 11].
Учитывая, что случаи стрельбы в школах, как правило, редки, и многие преступники погибают во время своих преступлений, доступность школьных стрелков для проведения исследований явно ограничена. Неудивительно, что первоначальные профили школьных стрелков, возможно, имели ограниченную ценность. Хотя число случаев стрельбы в школах, особенно со стороны несовершеннолетних, сократилось, появились некоторые данные, проясняющие психологические элементы инцидентов со стрельбой в школах [12].
В своей монографии «Почему дети убивают. Что происходит в голове у школьного стрелка» Р. Langman выделяет три группы, к которым чаще всего относятся школьные стрелки:
Еще более определенно высказывается R.W. Pies, согласно которому большинство стрелков находятся где-то между преходящим, связанным со стрессом, эмоциональным потрясением и психическим заболеванием, т.е. характеризуются стойким эмоциональным расстройством, которое хотя «нельзя считать проявлением психического здоровья, но оно также не соответствует обычному пониманию «серьезного психического заболевания». Отсюда следует, что большинство массовых убийц не попадают в категорию явных психических заболеваний или расстройств [13].
Проведенный В.В. Глебовым и соавт. комплексный анализ литературы по проблеме вооруженных нападений на учебные заведения позволяет предположить, что данный феномен является самостоятельным психосоциальным явлением. Ими создан гипотетический портрет «школьных стрелков» и формирующий комплекс социальных и личностно-типологических индикаторов личности «стрелка». К ним относятся: социальная изоляция; отсутствие у личности способности справляться с жизненными трудностями, такими, как провалы в учебе, конфликты в учебных заведениях и семье; слабая интегрированность в систему социальных связей как в школе, так и вне ее; снижение самооценки и проблемы идентичности, в частности гендерной [14].
По данным United States Secret Service and United States Department of Education, не существует простого объяснения того, почему произошли эти вооруженные нападения. Также не существует простого решения, чтобы остановить эту проблему. Но результаты Инициативы по безопасной школе действительно позволяют предположить, что некоторые будущие нападения можно предотвратить, если те, кто отвечает за безопасность в школах, будут знать, какие вопросы задавать и где найти информацию, которая может помочь в попытках вмешаться, прежде чем произойдет нападение на школу [15].
По данным Matthew R. Hasset, Bitna Kim и Jung Hyun So, контроль над огнестрельным оружием — это очень обсуждаемая и вызывающая разногласия социальная проблема. В данной статье авторы попытались проанализировать ряд работ, в которых рассматривают вопросы о причинах вооруженных нападений в учебных заведениях и о том, какие меры и методы обеспечения безопасности применяются на уровне школ [16].
Jun Sung Hong и Dorothy L. Espelage в своей работе рассмотрели вопросы убийства школьников с применением огнестрельного оружия и представления о безопасности в американских школах [17]. Antony A. Peguero, Lisa Yost, Melissa Ripepi и Kecia Johnson показали, что между городскими, пригородными и сельскими поселениями существуют значительные различия как в опыте школьного насилия, так и в ресурсах, выделяемых на защиту школ от насилия. Они выявили взаимосвязь между оружием в школе (например, владение оружием и нападение с применением оружия), школьной политикой и практикой безопасности в разных школах [18].
Ilaria Stewart и др. считают, что насильственная смерть, связанная со школой (SAVD — School-Associated Violent Death), имеет широкомасштабные последствия для безопасности школ, качества образования, общественного здравоохранения, политики и многого другого. В целом, они обнаружили, что академическое внимание и продуктивность, связанные с SAVD, не сосредоточены на наиболее распространенном подтипе — убийствах с одной жертвой, происходящих в городских и государственных школах, а сосредоточены на гораздо менее частых, но более заметных «массовых» убийствах с участием нескольких жертв [19].
Megan Docherty, Gary Sweeten, Tileia Craig и др. выявили факторы риска ношения пистолета подростками в школу. В своем исследовании они изучили данные опросов 122 840 учащихся 8, 10 и 12 классов из 426 школ. Ежегодно от 0,5% до 0,8% учащихся сообщали, что в учебном году они приходили в школу с пистолетом. А в половине школ — хотя бы один учащийся приносил в школу пистолет. Результаты модели полиномиальной логистической регрессии показали, что молодые люди, которые носят пистолет в школу, обычно неотличимы от тех, кто не носит с собой пистолет. Оба вида ношения можно объяснить факторами риска, связанными с преступным образом жизни, дифференциальными ассоциациями и теориями страха перед виктимизацией. Анализ полученных данных показал, что программы, направленные на сокращение ношения оружия в целом, могут повлиять на ношение оружия в школу [20].
Joshua D. Freilich и др. провели анализ литературы и выявили 652 случая стрельбы в школах США. Эти стрельбы включали 473 преднамеренных стрельбы (в том числе 354 стрельбы по известным преступникам и 119 стрельбы по неизвестным преступникам), 102 стрельбы только суицидами, 73 случайных выстрела и 4 стрельбы, оправданной с юридической точки зрения. Большинство школьных перестрелок совершалось за пределами школьного здания (например, в школьном дворе), лицами, не являющимися учащимися, во внеучебное время и иногда было мотивировано нешкольными проблемами, такими как групповые ссоры. Почти 56% преднамеренных расстрелов не привели к гибели людей, а случаи массовых убийств были исключением. Никакой четкой временной тенденции не выявлено. Важно отметить, что пропорционально больше несовершеннолетних правонарушителей совершили стрельбу со смертельным исходом [21].
Amanda B. Nickerson, Shannon Schiesler, Reena D. Aiden и др. исследовали 216 пар мать — ребенок. Полученные результаты подтвердили путь развития психотравмирующего поведения от ранних невзгод (пренатальное действие психоактивных веществ) к агрессии в детском саду, издевательствам и установкам применения огнестрельного оружия в подростковом возрасте [22].
J. Juvonen и др. в статье обобщили результаты эмпирической литературы, включая метаанализ, для доказательства эффективности подходов к предотвращению издевательств и вмешательству с вниманием к уровням развития (дошкольный, начальная школа, средняя школа, старшая школа). Авторы описали подходы и их доказательства с использованием многоуровневой структуры всеобщей профилактики и более целенаправленной и указанной профилактики для ролей в издевательствах (преступники, жертвы, свидетели). Также они подробно раскрыли роль школьных специалистов по охране психического здоровья детей и подростков и предотвращению издевательств в образовательном пространстве [23].
Работа Lindsay Kale Semprevivo, Laura E. Agnich и Anthony A. Peguero свидетельствует о том, что в последние годы в социальной, образовательной и государственной политике все больше внимания уделяется изучению корреляции между ношением оружия молодежью в повседневной жизни и в школах. По мнению авторов, виктимизация и другие причины, такие как употребление наркотиков и агрессивное рискованное поведение среди молодежи, были связаны с девиантным поведением, включая ношение оружия. Кроме того, они также показали, что состояние психического здоровья, особенно депрессия и суицидальные мысли, являются важными предикторами ношения оружия [24].
Nathan E. Kruis и др. провели опрос 522 городских жителей и 238 студентов колледжей по ношению оружия студентами, преподавателями и сотрудниками. Результаты показали, что незначительное большинство участников обеих выборок считали, что вооруженный персонал и вооруженные преподаватели смогут нейтрализовать угрозу, возникшую в студенческом городке. Однако обе выборки не были уверены в способностях вооруженных студентов нейтрализовать угрозу [25].
Jacqueline Shieldkraut, Amanda B. Nickerson и др. рассматривали вопросы о тренировках учителей и школьников в случае вооруженного нападения на школу. Исследование показало, что учащиеся думают о своей безопасности и готовности к своей защите после прохождения учебной подготовки и нескольких тренировок по изоляции [26].
Однако до настоящего времени влияние тренировок по изоляции на учащихся остается в значительной степени недостаточно изученным. Несмотря на их цель подготовить учеников, вместе с учителями и школьным персоналом, к таким ситуациям, как стрельба в школах, авторы поднимают вопросы о том, достигают ли такие практики желаемого результата или вместо этого вызывают страх и тревогу.
John Garrett Tanner и William L. Kelemen оценили восприятие учащимися колледжей безопасности, связанной со скрытым ношением огнестрельного оружия на территории учебного заведения. По их мнению, принятие закона о скрытом ношении может значительно повысить предполагаемую вероятность насилия с применением оружия в учебном заведении [27].
Timothy McCuddy и соавт. показали, что вооружение учителей остается предметом разногласий в Соединенных Штатах. При том что одной из целей этой политики является улучшение восприятия безопасности, важно понимать, как вооружение учителей влияет на учащихся. Авторы обнаружили, что предполагаемый риск виктимизации снижает чувство безопасности, если учителя вооружены. Они пришли к выводу, что вооружение учителей может свести на нет усилия помочь ученикам чувствовать себя в безопасности в школе, увеличивая страх среди тех, кто пережил опыт виктимизации [28].
P.J. Verrecchia и Nicole Hendricks в своем исследовании провели опрос преподавателей университетов и колледжей, чтобы выяснить их отношение к преподавателям и студентам, скрытно носящим огнестрельное оружие в своих университетских городках. Анализ полученных данных показал, что преподаватели, владеющие оружием и политически консервативные, выступали за скрытое ношение оружия студентами и преподавателями, в то время как либеральные преподаватели, не являющиеся владельцами оружия, выступали против ношения оружия в учебном заведении [29].
Ankie T.A. Menting с соавт. провели метааналитический обзор 50 исследований с 4 745 участниками (2 472 в группах вмешательства и 2 273 в группах сравнения). Авторы выявили, что для молодежи среднего возраста, детского и раннего подросткового возраста когнитивно-поведенческая терапия, направленная на развитие навыков решения социальных проблем и управления гневом, может снизить агрессию и улучшить социальную компетентность [30].
Ввиду участившихся случаев массовой гибели учащихся средних образовательных школ и студентов средне-специальных и высших учебных заведений в результате преступлений с использованием огнестрельного оружия психологическое сообщество, в рамках 15-го Санкт-Петербургского саммита психологов, прошедшего в 2021 году, внесло предложения по их профилактике. Данные предложения включают разработку и внедрение в каждой школе четких, единых, обязательных к использованию для детей и сотрудников образовательного учреждения алгоритмов — куда необходимо обратиться в случае появления информации о планируемом вооруженном нападении [31].
Учитывая появление случаев применения в школах оружия против детей и учителей, необходимо изучение данного явления с целью его профилактики, диагностики проявления посттравматического стрессового расстройства у обучающихся, а также реабилитации и длительного наблюдения за их адаптацией в школьных коллективах.
Источник: Ганузин В.М. Обзор современных исследований по применению подростками оружия в образовательной среде // Медицинская психология в России. 2023. Tом 15. №3.
21 апреля 2018 года 17-летний молодой человек, управлявший автомобилем без водительских прав, в приморском поселке Архипо-Осиповка близ Геленджика выехал на полосу встречного движения и сбил кандидата в сборную России велосипедистку Лидию Плужникову.
24-летняя велогонщица из Тулы чемпионка России по гонкам на велотреке скончалась по дороге в больницу.
По материалам:
21 и 22 апреля 2019 года в Шри-Ланке произошла серия террористических атак. Террористы осуществили девять взрывов в трёх католических церквях и четырёх отелях в нескольких городах, включая деловую столицу страны Коломбо.
В результате погибли по меньшей мере 253 человека и около 500 получили ранения. В церквях взрывы произошли во время пасхальной мессы в городах Негомбо, Баттикалоа и Коломбо. Атаке подверглись отели Shangri-La, Chinnamon Grand и Kingsbury в Коломбо. Девятый взрыв произошёл на следующий день, 22 апреля. По крайней мере два взрыва были осуществлены террористами-смертниками. Были задержаны 40 террористов, которые предположительно связаны с мусульманской организацией National Thowheeth Jama`ath и террористической организаций Исламское государство (ИГИЛ). ИГИЛ взяло на себя всю ответственность за атаки.
По материалам:
Союз криминалистов и криминологов поздравляет с днем рождения доктора юридических наук, профессора, выдающегося ученого-криминолога Татьяну Валентиновну Пинкевич!
Уважаемая Татьяна Валентиновна, желаем Вам здоровья, благополучия и успехов, неиссякаемых вдохновения и сил на новые научные свершения! С праздником!
Для справки:
Пинкевич Татьяна Валентиновна — доктор юридических наук, профессор Академии управления Министерства внутренних дел Российской Федерации.
Кандидатская диссертация по специальности 12.00.08 – «Криминологическая характеристика хищений в системе органов внутренних дел». – Москва. 7 октября 1993 г. в Академии МВД России.
Докторская диссертация по специальности 12.00.08 – «Криминологические и уголовно-правовые основы борьбы с экономической преступностью». – Москва, 4 июня 2002 г. Всесоюзный научно-исследовательский институт МВД РФ.
В 1978 г. – 1990г. — служба в УВД Ставропольского края.
В 1987 г. – окончила Всесоюзный юридический заочный институт.
С 1981 г. по 1990 г. прошла путь от старшего инспектора до начальника отделения. В 1990 году поступила учиться на факультет подготовки педагогических кадров Академии МВД СССР.
В 1993 г. защитила диссертацию на соискание ученой степени кандидата юридических наук и была направлена для дальнейшего прохождения службы на Ставропольский факультет юридического института МВД Российской Федерации.
В 1993 г. — назначена на должность старшего преподавателя кафедры уголовного права, уголовного процесса и исправительно-трудового права.
В 2000 г. назначена на должность начальника кафедры уголовного права, криминологии и уголовно-исполнительного права СФ КЮИ МВД России.
В 2002 г. защитила диссертацию на соискание ученой степени доктора юридических наук во ВНИИ МВД РФ.
С февраля 2004 г. по декабрь 2010 г. — заместитель начальника Ставропольского филиала Краснодарского университета МВД России по учебной и научной работе.
С 2011 г. – директор учреждения «Центр социальных, общественно-политических и криминологических исследований».
Научные интересы связаны с изучением преступности, причинного комплекса, личности преступника, обеспечения криминологической безопасности.
20 апреля 1999 года в школе «Колумбайн» (Columbine High School massacre) произошло спланированное нападение двух учеников старших классов школы Эрика Харриса и Дилана Клиблода на остальных учеников и персонал школы, с применением стрелкового оружия и самодельных взрывных устройств. Нападавшие убили 13 человек (12 учеников и одного учителя) и ранили 23 человека. После этого нападавшие застрелились.
30 января 1998 года Эрика Харриса и Дилана Клиболда арестовали за кражу инструментов и оборудования из грузовика, стоявшего на окраине города Литтлтон, штат Колорадо. На суде юноши признали себя виновными, и их отправили на специальные курсы, призванные предотвращать преступления среди молодёжи. В это же время Харрис начал посещать психолога и продолжал это делать около года. Юношей не поместили в группу наркозависимых подростков, несмотря на то, что в прошлом Дилан был замечен за употреблением спиртных напитков и уличён в предоставлении для анализов разбавленной мочи. Впоследствии Харрис и Клиболд были освобождены за хорошее поведение, но их оставили под наблюдением. Харрис написал владельцу грузовика официальное письмо с извинениями и выражением сочувствия, одновременно с этим сделав хвастливую запись в своём личном дневнике о том, что это было притворством.
За несколько месяцев до происшествия Харрис всё ещё оставался под наблюдением психолога, разрабатывая план действий. Юноши считали, что находятся в состоянии войны с обществом, и что им необходимо принять меры против тех, кого они ненавидят.
По материалам:
Союз криминалистов и криминологов поздравляет с днем рождения кандидата юридических наук, доцента кафедры организации судебной и прокурорско-следственной деятельности Университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА) Митрофанову Алену Андреевну!
Уважаемая Алена Андреевна, сердечно желаем Вам крепкого здоровья, научного вдохновения и успехов в делах, неиссякаемых источников сил и энтузиазма! С праздником!
В «Российской газете» (на двух полосах — 1-ой и 9-ой) опубликована новая статья Вице-президента Союза криминалистов и криминологов Александра Звягинцева «Заговор русофобов».
В ней отмечается, что в информационном пространстве против России сегодня действует глобальный русофобский медиафронт.
Констатируется, что Запад больше не видит в нацизме главной угрозы цивилизации. Он превратил его из врага в союзника. Если о Холокосте еще что-то говорят, поскольку именно он интегрирован в западную повестку, то о геноциде славян и других национальностей просто умалчивают.
В западном нарративе он отсутствует!
В статье поднимаю тему о несовершенстве законодательства о борьбе с геноцидом. Ставлю вопрос о введении уголовной ответственности за национально-культурный геноцид и его пропаганду.
Память и долг обязывают нас сегодня как никогда, когда идет война когнитивная — война смыслов, дерзновенно противостоять фальсификации истории. Ведь давненько так дерзко правду Божью западная, в особенности англо-саксонская, кривда — к бою не звала!
В свете сказанного А.Г. Звягинцеву представляется, что давно уже назрел вопрос о создании в Москве Центрального музея геноцида, который должен стать мемориальным комплексом, посвященным памяти невинно убиенных.
19 апреля 2025 г., в День единых действий в память о геноциде советского народа нацистами и их пособниками в годы Великой Отечественной войны, государственный советник юстиции 1 класса, заслуженный юрист РФ, заместитель директора Института государства и права РАН, Вице-президент Союза криминалистов и криминологов Александр Звягинцев выступил в Общественной палате Российской Федерации с докладом по этой теме и принял участие в пресс-конференции, во время которой провел презентацию своей новой книги «Нюрнберг. Приговор нацизму», вышедшей массовым тиражом к 80-летию Победы.
На следующей неделе книга появится в продаже.
В этом году главным Центром действия движения «Без срока давности» стала Общественная палата Российской Федерации с подключением по ВКС регионов России.
Ежегодно в «едином уроке» в рамках Дня единых действий 19 апреля принимают участие более 10 миллионов обучающихся.
Во время своего выступления, в частности, Александр Григорьевич отметил: «К сожалению, на Западе геноцид по сей день связывают только с понятием «Холокост» – поскольку именно Холокост был интегрирован в западную повестку и очень мало кто говорил за рубежом о геноциде славян. В западном нарративе он фактически по сей день просто отсутствует! А ведь геноцид не ограничивается национальными особенностями, географическим местом или периодом времени. И сегодня, через 80 лет после окончания Второй мировой войны наши бывшие союзники по борьбе с нацизмом не видят в национал-фашизме глобальной угрозы человечеству. Они превратили его из врага в своего соратника и партнера».
19 апреля 1943 года принят Указ Президиума Верховного Совета СССР № 39 от «О мерах наказания для немецко-фашистских злодеев, виновных в убийствах и истязаниях советского гражданского населения и пленных красноармейцев, для шпионов, изменников родины из числа советских граждан и для их пособников». В соответствии с указом устанавливалась ответственность для: 1) «немецких, итальянских, румынских, венгерских, финских фашистских злодеев, уличённых в совершении убийств и истязаний гражданского населения и пленных красноармейцев, а также шпионов и изменников Родины из числа советских граждан» (пункт 1) и; 2) «пособников из местного населения, уличённых в оказании содействия злодеям в совершении расправ и насилий над гражданским населением и пленными красноармейцами» (пункт 2).
Для первой категории обвиняемых устанавливалось наказание в виде смертной казни через повешение, а для второй категории — каторжные работы сроком от 15 до 20 лет.
Наказания в виде казни через повешение и каторга никогда больше в советское и российское время не устанавливались и не применялись. Стоит отметить, что казнь через повешение для России традиционно считалось позорной казнью и применялось для самых опасных преступников, включая государственных преступников.
Приказом Наркома обороны СССР И.В. Сталина от 19 апреля 1943 года № 0283 с грифом «Без опубликования в печати» Указ был объявлен войскам с предписанием создать военно-полевые суды не позднее 10 мая 1943 года.
По указу к смертной казни были приговорены и повешены: русские казаки-коллаборационисты П.Н. Краснов, А.Г. Шкуро, С.Г. Клыч, Т.Н. Доманов, бывший генерал-лейтенант, главнокомандующий Русской освободительной армией А.А. Власов, группенфюрер СС Г.фон Паннвиц, бригаденфюрер СС В. Монке, атаман Г.М. Семёнов.
По материалам Википедии
Текст указа читайте в Живой Энциклопедии Союза криминалистов и криминологов.
