3 мая 1945 года британские военные, преследуя политические цели зверски уничтожили немецкие корабли с несколькими тысячами беззащитных узников нацистских концлагерей, большинство из которых составляли советские военнопленные. Историк спецслужб Дмитрий Хохлов и раскрыл ранее неизвестные подробности этой трагедии.
Трагедия произошла в Любекской бухте в Балтийском море и вошла в историю как гибель лайнера «Кап Аркона». Тогда авиация британских ВВС атаковала немецкие суда с узниками концлагерей. Среди погибших от английских бомб, ракет и снарядов, были представители более 25 национальностей, уроженцев не только СССР, но и США, Великобритании, Германии, Франции, Канады, Италии, Чехии, Польши, прибалтийских и скандинавских стран, Греции, Сербии и других. Их останки продолжали находить на побережье в течение нескольких десятилетий.
Количество людей, погибших в результате той трагедии, по разным подсчётам, составило от 7 до 12 тысяч человек, что сопоставимо с численностью личного состава стрелковой дивизии или, например, с потерями союзных войск при высадке на Сицилии, или с потерями Красной Армии в Новороссийской операции, рассказал Хохлов. «По масштабам потопление «Кап Арконы» считается четвёртой морской катастрофой в истории человечества», – подчеркнул он.
Количество выживших узников с «Кап Арконы», по разным источникам, оценивается от 310 до 350. Также имеются сведения, что лишь 140 советским гражданам удалось спастись. Температура воды в тот день не превышала семи градусов, отметил Хохлов.
В 1960–1970-х годах о трагедии 3 мая 1945 года широкой общественности впервые стало известно благодаря публикациям в СССР и за рубежом, говорит Хохлов. Затем обнародовались различные дополнительные свидетельства, а сейчас имеются новые подробности тех событий.
Как рассказал Хохлов, в материалах переписки министерства государственной безопасности СССР с управлением уполномоченного Совета министров СССР по делам репатриации советских граждан за 1949 год обнаружилось письмо, составленное одним из непосредственных участников трагедии 3 мая 1945 года Василием Саломаткиным (1919–1999).
В сентябре 1939 года Саломаткин участвовал в освобождении Западной Белоруссии, до начала Великой Отечественной войны служил в войсках особого Белорусского округа. С 22 июня по 12 октября 1941 года участвовал в боях с фашистами под Могилевом, на Днепре, под Ярцево (Смоленская область) и под Вязьмой, где в ночном бою был тяжело ранен и пленён. Находился в нацистских лагерях в оккупированных Смоленске и Минске, с апреля 1942 года – в лагере в городе Кальвария (Литва). Оттуда бежал, был пойман в Западной Польше, направлен в штрафной лагерь в район германского города Ганновера. Затем его перевели в концлагерь Нойенгамм, расположенный в 30 километрах юго-восточнее германского Гамбурга.
«Письмо Василия Филипповича Саломаткина от 2 мая 1949 года – это самое раннее на данный момент обнаруженное в архивах документальное свидетельство, раскрывающее подробности трагедии, полученное советскими властями», – отметил Хохлов. 14 мая 1949 года копия этого письма была направлена начальнику 2-го Главного управления МГБ СССР (контрразведка и борьба с антисоветскими элементами) генерал-майору Евгению Питовранову.
Письмо спасшегося узника Саломатина:
«Двадцать девятого апреля 1945 года эсэсовское командование, чувствуя приближение войск союзников к концлагерю Нойенгамма (около Гамбурга), вывезло всех концентрационеров, могущих мало-мало передвигаться, в город Любек (германский порт на Балтийском море). Нас таковых насчитывалось 12 тысяч человек. Подавляющее большинство были русские военнопленные», – писал Саломаткин. Заключённых везли под усиленной охраной эсэсовцев до Любека на поезде целые сутки, пить и есть совсем ничего не давали. В Любеке узников посадили на баржи и под усиленной охраной солдат и катеров вывезли по Любекской губе на Балтийской море, где стояли два небольших и один большой океанских корабля. «На два первых посадили примерно по 2 тысячи заключённых. Название одного корабля было «Тильбек», а другого сейчас не помню (вторым было судно «Дойчланд»). На большой океанский корабль, на котором находился я, посадили 8 тысяч заключённых. Этот корабль имел название «Кап Аркона». Командование на кораблях было эсэсовское».
Дальнейшие события, согласно письму Саломаткина, развивались так.
3 мая английские войска подошли к городу Нойштадту недалеко от Любека и предъявили капитуляцию к полудню. Нойштадту капитуляцию принял. Затем англичане предъявили капитуляцию кораблям, на которых находились узники концлагеря. Суда находились в 6 километрах от Нойштадта. «Эсэсовское командование кораблей капитуляцию отклонило. Тогда вылетает английская авиация в большом количестве самолётов и начала бомбить корабли… Корабли, на которых находились мы, не сделали ни одного ответного выстрела по самолётам английской авиации… Первой жертвой бомбежки оказался «Тильбек». Он сразу же загорелся и начал тонуть. Заключённые, кто смог вылезти из корабля, прыгали в воду. После того, как первая английская бомба попала в «Тильбек», эсэсовское командование корабля «Кап Аркона», на котором находился я, выбросило белый флаг, означающий капитуляцию». Заключённые, находившиеся на палубе, сняли с себя нижние белые рубашки и начали махать ими, делая знак английским лётчикам, что корабль сдаётся, принимает капитуляцию. «Но английские лётчики, подобно фашистским, не признавая ничего, не обращая внимания на белый флаг на корабле, не обращая внимание на размахивание людей, находящихся на палубе, белыми рубашками, просящих пощады, сохранения жизни, продолжали бомбить корабли. Бомбёжка происходила на очень малой высоте… Английские лётчики видели все ужасы своей бомбежки и продолжали чинить её ещё больше, не обращая (внимание) ни на какие мольбы людей. Английские летчики по своим зверским расправам нисколько не отличались от фашистских лётчиков-варваров».
О том, как дальше развивались трагические события, Саломаткин писал так: «Второй жертвой после «Тильбека» оказался второй небольшой корабль. Затем бомба попала на корму корабля «Кап Аркона», я в это время находился на носу корабля. Эсэсовское командование в это время сбросило лодки на воду и уехало. На корабле «Кап Аркона» поднялась паника среди заключённых. Заключённые потоком устремились на верхнюю палубу». В это время вторая бомба попала в середину корабля, он загорелся и начал тонуть. «Вследствие паники заключённые стремились вылезти на палубу, один одного с лестницы сталкивал и поэтому не могли вылезти на палубу и остались в корабле и с кораблем затонули. Я после попадания второй бомбы в корабль «Кап Аркона» вместе с другими русскими заключёнными пленными бросился с корабля в воду… Примерно в километре от места затопления корабля «Кап Аркона» появились торпедные катера. Увидев их, мы устремились плыть к ним навстречу, думая, что они нас подберут и спасут. Оказалось обратное. Солдаты, находящиеся на катерах, стояли и расстреливали из автоматов плывущих заключённых. Меня участь гибели (от) солдатской пули из автоматов спасла, потому что я не успел доплыть ближе к катеру, как это сделали другие, а находился я примерно метрах в 400 от катера… Видя такое дело, я повернул обратно и взял направление на берег. Берег еле-еле было видно. Плыл я без вспомогательных средств, при помощи своих рук и ног. Я тоже бы не выплыл бы на берег, как другие, но на моё несчастье пришло счастье, я проплыл уже порядочное расстояние, и начался прилив моря к берегу, это меня спасло… Я был в полусознательном состоянии. Я видел сквозь свои туманные глаза на берегу белые здания, движения людей, но я не мог различить мужчину от женщины. И когда я ударился грудью о берег, от радости я совсем потерял сознание. В это время наши русские концентрационеры, которые были посильнее меня, были уже на берегу, и они вытащили меня с берега моря и начали откачивать, и когда они меня привели немного в чувство, отправили в госпиталь. В это время там были англичане». Но испытания для выживших людей продолжились и на суше.
«Если про бомбардировку судов с узниками нацистских лагерей раньше уже писали и за рубежом, и у нас, то о том, что пережили спасённые, можно узнать только из рассказа Саломаткина», – поясняет Хохлов.
«После выхода из госпиталя я был в лагере спасшихся. Англичане относились к нам не так как положено. Они загнали нас в тесные помещения, кормили очень плохо, одной консервированной немецкой брюквой и шпинатом. Когда мы однажды запротестовали и не приняли пищу и требовали настоящей пищи, тогда нам ответили, что вы и этого не стоите, и двух человек заключённых забрали с собой, предъявили им саботаж и посадили их в тюрьму. Судьбу их так я и не знаю. Я уехал из лагеря, а они остались в тюрьме», – так продолжал Саломаткин своё письмо в мае 1949 года. Тогда советские заключённые написали жалобу о плохом питании на имя генерал-полковника Филиппа Голикова – уполномоченного советского правительства по делам репатриации советских граждан из Германии и оккупированных ею стран.
«Через некоторое время коменданта города (Нойнштадта) сменили, и питание улучшилось, но всё равно не отвечало требованиям, которые были выдвинуты на Ялтинской конференции, чтобы наши военнопленные пользовались пайком английского солдата», – писал Саломаткин.
Отношение английской военной администрации Нойнштадта к памяти о погибших Саломаткин обрисовал в своём письме. По его рассказу, некоторое время спустя с моря от потопленных кораблей начали приплывать трупы заключённых. Советские заключённые собрали комиссию, чтобы похоронить погибших с воинскими почестями в братской могиле, и обратились за помощью к английскому офицеру – коменданту Нойнштадта. Но комендант, по словам Саломаткина, в итоге отказал советским гражданам. «Ничего я вам не дам, идите, хороните, как знаете и делайте сами какие можете почести, у меня для вас ничего нет. Так отнеслись англичане к нам – русским союзникам. И как мы смогли, так и сделали почести нашим товарищам, явившимся жертвой английской авиации. Так относились к нам англичане», – писал Саломаткин.
В своём письме Саломатин приводил и второй эпизод, красноречиво показывавший истинное и притом противоположное отношение англичан к советским и немецким военнопленным: «В это время англичане нагнали в город немецких военнопленных. Они ходили свободно, разгуливали, нападали и избивали наших спасшихся военнопленных, угрожали нас всех перерезать ночью, ибо они ходили с холодным оружием. После этих угроз мы пошли к английскому коменданту и заявили об этом. Комендант только усмехнулся и никаких действенных мер не принял. Не получив удовлетворяющего ответа, пришли в лагерь и в лагере объявили своим людям, чтобы они достали оружие для самозащиты. Достав оружие, мы установили в лагере свою охрану и охраняли лагерь от нападения немцев. В таких условиях мы находились у англичан». По словам Саломаткина, позже его взяли в военную миссию по репатриации советских граждан, где он «сталкивался с вопиющими фактами, являющимися враждебными Советскому Союзу». «Англичане выступали среди наших военнопленных, призывали не возвращаться в Советский Союз, особенно это было среди украинцев, латышей, эстонцев», – писал Саломаткин.
https://ria.ru/20210503/anglichane-1730957339.html?in=t
профессор
Игорь Михайлович Мацкевич
3 мая 1946 года в Токио открылся Международный военный трибунал над японскими военными преступниками.
Материалы о Токийском трибунале ищите в Живой Энциклопедии Союза криминалистов и криминологов – https://crimescience.pro/49/.
профессор
Игорь Михайлович Мацкевич
