Эксперты Института законодательства и сравнительного правоведения (ИЗиСП) при правительстве РФ проанализировали практику увольнения чиновников в связи с утратой доверия и составили портрет типичной организации-взяткодателя. Это небольшое общество с ограниченной ответственностью, созданное в 2013–2019 годах в Центральном или Приволжском федеральном округе, занимающееся строительством либо торговлей и имеющее штат от одного до десяти сотрудников. Исследование ИЗиСП будет представлено на Евразийском антикоррупционном форуме, который пройдет в среду в Москве.

Фото: Евгений Павленко, Коммерсантъ

«Портрет взяткодателя» составлен на основании анализа Единого реестра участников закупок, привлеченных к административной ответственности за коррупцию (ст. 19.28 КоАП), в котором к концу 2022 года имелись данные на 555 нарушителей.

Почти 40% из них имеют статус микропредприятия, еще 16,2% — малого. К среднему бизнесу относятся только 3,4% нарушителей.

Небольшие предприятия с численностью сотрудников до десяти человек не случайно оказались основными взяткодателями, считает завотделом методологии противодействия коррупции ИЗиСП и один из авторов исследования Юрий Трунцевский. По мнению ученых, это связано в том числе и с отсутствием у таких компаний возможности сосредоточиться на проведении антикоррупционной политики — например, создать специальное подразделение или выделить сотрудника, который следил бы за соблюдением соответствующих требований и правил. Альтернативой могло бы стать подключение небольших предприятий к антикоррупционному комплаенсу (комплекс мер по обеспечению соответствия деятельности компании требованиям установленного законодательства) крупных предприятий — например в случае, если они являются их подрядчиками,— либо даже создание специальной информационной платформы, которая позволила бы предприятиям загружать туда свой цифровой профиль и отслеживать основные коррупционные риски, отмечает господин Трунцевский. «Мы предлагаем в случае нарушения не сразу включать предприятие в реестр, который закрывает ему доступ к участию в госзакупках, а, например, сначала просто оштрафовать, но при этом принудительно подключить к антикоррупционному комплаенсу»,— объясняет ученый. По его словам, сейчас нередки ситуации, когда получившие господряд организации не могут его выполнить из-за того, что вдруг оказались привлечены к ответственности за коррупцию.

Также объектом исследования стал реестр чиновников, уволенных в связи с утратой доверия: ученые рассчитывают, что такие данные помогут регионам оценить эффективность своих антикоррупционных практик.

По закону, в этот реестр вносят данные служащих и сотрудников госкорпораций, уволенных за грубые нарушения при декларировании имущества и доходов (более экзотические причины — неуведомление руководства о конфликте интересов или о предложении взятки).

Количество внесенных в реестр лиц за последние годы выросло в несколько раз, отмечают в ИЗиСП: если в 2016 году коррупционные правонарушения стали основанием для увольнения 383 чиновников, то в 2019-м — уже 1150, а по состоянию на ноябрь 2022 года в реестре содержались сведения в отношении более 3490 человек. Среди главных нарушителей оказались муниципальные депутаты — 40,8% от всех фигурантов реестра. На втором месте — сотрудники МВД (21%), еще около 16% составляют государственные и муниципальные служащие. При этом в МВД чаще всего увольняли в связи с утратой доверия сотрудников ГИБДД (29,9%) и начальников подразделений или их заместителей (17,2%). Реже — оперуполномоченных, рядовых полицейских и участковых инспекторов, совсем редко — следователей. Четверть (24,9%) всех случаев увольнения за утрату доверия пришлись на пять регионов: это Омская и Свердловская области, Москва, Краснодарский край и Башкирия. Самые низкие показатели демонстрировали Курганская и Брянская области, Чукотский и Ямало-Ненецкий автономные округа, а также Чечня.

Эксперт по противодействию коррупции Илья Шуманов (внесен в реестр иноагентов) не удивлен тем, что среди уволенных за недостоверное декларирование лидируют муниципальные депутаты. Он объясняет это низким уровнем правовой грамотности местных избранников, которых в конце концов вообще избавили от обязанности декларировать свои доходы. Напомним, в начале 2023 года Госдума приняла поправки о фактической отмене ежегодного декларирования доходов для региональных и муниципальных депутатов, работающих на общественных началах. Глава комитета Думы по законодательству Павел Крашенинников тогда прямо жаловался на нехватку на местах кандидатов в депутаты из-за нежелания людей сдавать декларации.

Похожие проблемы возникают и у мелкого бизнеса, продолжает господин Шуманов: если крупные компании имеют своих представителей в заксобраниях, сильные юридические службы и доступ к системам лицензирования, сертификации и проч., то небольшие предприятия себе этого просто не могут позволить. Кроме того, отмечает эксперт, строительство и торговля — это те сферы деятельности, которые наиболее подвержены различным проверкам.

Между тем, как следует из опубликованных на днях данных судебной статистики за 2022 год, число вынесенных по коррупционным делам приговоров в прошлом году выросло по сравнению с предыдущим сразу на треть — с 15,2 тыс. до 20,6 тыс.

Это самый высокий показатель за последние 10 лет. Близко к нему правоохранители подбирались только в 2016 году (тогда суды вынесли 19,9 тыс. приговоров), но после этого в течение нескольких лет цифры шли на спад, и перелом, вместе с ростом числа поступающих в суды дел, наметился только в 2021 году. Традиционно самым распространенным преступлением остаются дача и получение взятки: на их долю приходится половина всех вынесенных приговоров (10,1 тыс.). Причем чаще всего судили мелких взяточников — 4232 приговора связаны с суммами до 10 тыс. руб.

Анастасия Корня