Владимир Овчинский, Вице-президент Союза, о технологическом прорыве в экономике и военном деле Китая:
«Как Китай добился инноваций без свободы»? В статье с таким названием Дженнифер Линд (научный сотрудник Chartham House) на сайте Project Syndicate (25.11.2025) пишет:
«Десять лет назад правительство Китая представило программу «Сделано в Китае 2025» – смелую концепцию превращения страны из мирового конвейера в мирового лидера инноваций. Этот план был встречен с большим скептицизмом, особенно на Западе, где среди учёных сложился твёрдый консенсус о принципиальной несовместимости авторитаризма с инновациями. Более того, обладая шаткой технологической базой, посредственными университетами и нехваткой высококвалифицированных кадров, Китай отставал от мировых лидеров на световые годы. Многие наблюдатели пришли к выводу, что без радикальных политических изменений Китай останется «страной-подражателем».
Мы знаем, чем оправдался этот прогноз. Но ошибочное убеждение в том, что инновации зависят от политической свободы, казалось, имело под собой прочную аналитическую и историческую основу. Как заметил покойный политолог Сэмюэл Хантингтон в 1996 году, инструменты, удерживающие авторитарные режимы у власти, такие как цензура, репрессии и коррупция, естественным образом подавляют инновации и экономический динамизм. А условия, способствующие инновациям, такие как повышение мобильности людей и информационных потоков, рискуют усилить силы, способные угрожать авторитарному режиму».
Но, как Линд показала в своей книге «Автократия 2.0», лидеры Китая нашли способ обойти эту «королевскую дилемму». Создав модель, которую Линд назвал «умным авторитаризмом», Китай соединил новый подход к политическому контролю с выборочной экономической открытостью, опираясь на уроки высокотехнологичного авторитарного Сингапура.
Избегая жёстких репрессий, Коммунистическая партия Китая (КПК) стала пионером в области разнообразных и тонких методов контроля информации, которые, по мнению учёного Тони Цзыруй Янга, «нормализовали» цензуру и «лишили китайцев чувствительности» к ней. Вместо дубинок и оружия руководство Китая использует цифровые инструменты, такие как искусственный интеллект, распознавание лиц и другие системы сбора биометрических данных, для выявления, мониторинга и пресечения инакомыслия. Хотя случаи насильственного принуждения всё ещё имеют место, объясняет учёный Линетт Онг, КПК сохраняет способность отрицать свою причастность, передавая её на аутсорсинг силовикам.
Тем временем правительство Китая проводит выборочную политику открытия отдельных секторов экономики, включая университеты и частный сектор, и вкладывает значительные средства в развитие инновационного потенциала страны, в частности, финансируя исследования и разработки, а также стимулируя развитие человеческого капитала. За последнее десятилетие Китай значительно повысил качество высшего образования и создал огромную высокотехнологичную рабочую силу.
Раньше талантливая китайская молодёжь училась за рубежом, но теперь всё чаще может остаться дома и получить превосходное образование. Китай выпускает наибольшее количество докторов наук и инженерных специальностей в мире. Большинство инженеров DeepSeek, поразившей мир в 2023 году своей моделью искусственного интеллекта с открытым исходным кодом, прошли обучение в Китае.
Китайские компании сейчас лидируют и даже доминируют в нескольких высокотехнологичных секторах. На Китай приходится более 80% мирового производственного потенциала в области солнечной энергетики. Китайские компании лидируют в производстве электромобилей и аккумуляторов для электромобилей, а в 2023 году Китай обогнал Японию, став крупнейшим в мире экспортёром автомобилей. Одна китайская компания, DJI, является бесспорным лидером в индустрии коммерческих беспилотников, занимая более 70% мирового рынка.
Китай остаётся однопартийным государством, где идеи подвергаются цензуре. Тем не менее, он обогнал Японию, Германию и Францию – страны, давно считающиеся мировыми лидерами инноваций, – и занял десятое место в рейтинге самых инновационных экономик мира согласно последнему Глобальному инновационному индексу. Китай входит в число (или даже превосходит) ведущих мировых новаторов, включая Южную Корею, по таким показателям, как количество патентов, объём широко цитируемых научно-технических исследований и производство продукции с высокой добавленной стоимостью.
Некоторые наблюдатели всё ещё сомневаются. Но умный авторитаризм заключается не в максимизации роста, а в балансе между экономическими целями и необходимостью выживания режима. Например, правительство Китая значительно ослабило политику в отношении технологического сектора с 2023 года. Модель умного авторитаризма объясняет периоды политического ужесточения и смягчения.
Скептики отмечают, что Китай сталкивается и с другими серьёзными препятствиями для роста, такими как неблагоприятная демографическая ситуация, неравномерный и замедляющийся рост производительности труда, огромные долги и проблемы в секторе недвижимости. Эти проблемы реальны и уже привели к значительному замедлению роста. Но, превратившись в технологическую сверхдержаву и изменив мировой баланс сил, Китай уже добился того, во что мало кто верил.
Западные демократии больше не могут игнорировать инновационный потенциал Китая и связанные с ним опасности. Будучи сверхдержавой, Китай представляет всё более серьёзную военную угрозу Тайваню и будущему стратегическому влиянию Америки в Восточной Азии. Успешный Китай служит привлекательным образцом для других разумных авторитарных режимов, таких как Саудовская Аравия и Объединённые Арабские Эмираты.
«Недавно Си Цзиньпин заявил: «Никакая сила не сможет остановить научно-техническое развитие Китая!» Правда ли это, покажет время, но одно можно сказать наверняка: западные демократии не могут просто предположить, что они выйдут победителями».
Народно-освободительная армия Китая готовится к сражениям, в которых искусственный интеллект будет искажать реальность
Под лозунгом «войны против ИИ» Народно-освободительная армия (НОАК) Китая обучает солдат сражаться с моделью так же, как и с солдатом. Они учатся изменять внешний вид техники в глазах камер, радаров и тепловых датчиков, чтобы ИИ ошибочно идентифицировал её, передавать нежелательные или заражённые данные в систему связи противника и засорять боевые компьютеры помехами. Командиры тренируют свои команды, чтобы определять, когда их собственные машины ошибаются. Цель проста: заставить вражеский военный ИИ преследовать фантомы и упускать реальную угрозу.
Об этом пишет пентагоновский сайт Defense One (24.11.2025):
«НОАК рассматривает свою стратегию противодействия ИИ как триаду, нацеленную на данные, алгоритмы и вычислительную мощность. В мае 2025 года газета PLA Daily описала эту концепцию в серии «Панорама интеллектуальных боевых действий». В ней утверждалось, что самый надёжный способ «взломать разведданные» — это атаковать все три сразу.
Во-первых, операции по борьбе с данными внедряют нежелательные данные, искажают то, что видят датчики, подсовывают искажённые примеры и изменяют радарные, тепловые и визуальные сигналы транспортного средства с помощью покрытий и излучателей, имитирующих профиль другой платформы и даже вибрацию двигателя, чтобы ввести в заблуждение систему разведки, наблюдения и наблюдения с помощью ИИ.
Во-вторых, операции по борьбе с алгоритмами используют слабые места модели с помощью логических уловок и искусственно созданных входных данных, сбивая ИИ с толку, нарушая их сигналы «вознаграждения» и заставляя их тратить время на бесплодные поиски.
В-третьих, атаки на вычислительные мощности включают в себя «жесткие» кинетические и кибератаки по центрам обработки данных и каналам связи, а также атаки насыщения «мягкого уничтожения», которые заполняют боевое пространство электромагнитным шумом, связывая ограниченные вычислительные ресурсы и засоряя циклы принятия решений.
В исследовании, проведённом в 2024 году аналитиками НОАК, перечислены методы «мягкого уничтожения», такие как загрязнение данных, обратный ход, вставка бэкдора и состязательные атаки, которые манипулируют моделями машинного обучения.
В комментариях аналитиков НОАК это состязание представляется как противостояние алгоритмов в совместных операциях. Планировщикам предлагается обыгрывать вражеские алгоритмы, проверяя, как они принимают решения, искажая сигналы, управляющие роями дронов, и совершая неожиданные маневры, чтобы сбить с толку эти системы, которым они обучены, с целью обмануть вражеские датчики и модели, заставив их неверно идентифицировать цели.
Подводя итог, можно сказать, что вместо того, чтобы опасаться использования противником ИИ, НОАК определяет ИИ противника как набор целей и распределяет задачи по поражению каждой его части».
НОАК уже реализует эти идеи. В августе 2023 года полк БПЛА ВВС США добавил «настоящие и ложные цели» к учениям по демаскировке целей, заставив пилотов отличать ложные цели от настоящих. Аналогичным образом, в рамках подготовки ПВО НОАК приоритетом теперь является проникновение на сверхмалых высотах, а исследования представляют этот бой как точку встречи ложных целей, обманных сигнатур и распознавания с помощью искусственного интеллекта или интеллекта. В морской сфере исследование 2024 года разрабатывает структуру для беспилотных подводных аппаратов, позволяющую обнаруживать и игнорировать акустические ловушки при атаке на надводные суда.
Авторы PLA также уделяют постоянное внимание человеческой половине команды. В апреле PLA Daily предупреждала, что командиры могут скатиться в технологическую зависимость и усилить предвзятость, заложенную в обучающие данные. Лекарство — научить командиров определять, когда доверять ИИ, а когда его игнорировать, добавляя сценарии обмана в симуляции и проводя военные игры с людьми и машинами, чтобы операторы практиковались в выявлении плохих советов и их отмене. Последующие комментарии утверждают, что между оператором и инструментом существует «когнитивная согласованность». В этой модели военные игры встраивают поведение противника и разрабатывают быстрые курсы действий, чтобы инструкторы могли видеть, когда офицеры игнорируют неправильный алгоритм, и объяснять, почему.
Основой остаётся управление с участием человека, при этом человек продолжает играть роль оператора, системы безопасности и морального арбитра. Генерал-лейтенант Хэ Лэй поддержал эту точку зрения в 2024 году, призвав к жёстким ограничениям на использование ИИ военного времени и настаивая на том, чтобы решающие вопросы жизни и смерти оставались за людьми. В недавних рекомендациях добавлены правила сбора, маркировки и отслеживания данных подразделениями от начала до конца, и эти правила используются при разработке сценариев учений, обзоров после учений и оценок эффективности.
Подробнее на сайте: https://zavtra.ru/blogs/krasnij_tehnologicheskij_proriv_v_ekonomike_i_voennom_dele
