Футурологический анализ войн будущего |

Роман Дурнев

Д.т.н., доцент, начальник научно-организационного управления Российской академии ракетных и артиллерийских наук (РАРАН), эксперт РСМД

В статье приведены результаты футурологического анализа войн будущего. Определено, что на стратегическом уровне будут вестись кибернетические войны. Оперативно-стратегический уровень будет характеризоваться применением дальнобойных высокоточных систем вооружения по объектам экономики. Тактический уровень будет связан с массовым применением автономных наземных, воздушных и морских систем вооружения, а также отдельных военнослужащих с повышенными психофизическими возможностями.

Будущее всегда интересовало человечество. И в большей степени не столько из-за природного любопытства homo sapiens, сколько из-за страхов, опасений за собственную судьбу, желания как-то повлиять на сегодняшнее положение, чтобы изменить будущее. Поэтому на службе общества всегда стояли армии оракулов и пифий, астрологов и гадалок, предсказательниц и пророков.

Не изменилось отношение человечества к будущему и в настоящее время. Только в век научно-технического прогресса массово применяются не интуитивные озарения отдельных личностей, а так называемые объективные методы типа дельфи, форсайта или системной динамики. Однако несмотря на всю их математизированность, применение количественных способов оценки тенденций, экстраполяции данных за рамки наблюдений, результаты их ненамного достоверней описаний будущего у А. Кларка, А. Азимова, С. Лема, И. Ефремова. Да и предсказания этих знаменитых фантастов создают «иллюзию реализации» в связи с тем, что описание будущих явлений и процессов в их произведениях имеет крайне общий характер. Поэтому вероятность их свершения сколь угодно близка к единице. Но стоит в описание этих прогнозов добавить несколько характерных деталей — и вот такие предсказания уже становятся несбыточными. Объяснения этому можно дать с точки зрения теории вероятности. Каждая деталь в описании имеет свою собственную вероятность реализации, комплекс таких деталей, перечисляемых через союз «и», будет иметь вероятность, равную произведению исходных вероятностей, поэтому будет значительно меньше каждой по отдельности. И, очевидно, чем больше деталей в прогнозе, тем меньше его достоверность и наоборот.

Научно-техническое (объективное) прогнозирование является крайне сложным процессом, особенно в военно-технической сфере и тем более на отдаленную перспективу. Это связано с огромной размерностью задачи, приводящей к «комбинаторному взрыву», экспоненциальным характером современного развития и другими причинами, приведенными в [1]. В целом же можно отметить, что при прогнозировании будущего поведения любой сложной системы используются нелинейные зависимости с большим числом степеней свободы. А из теории хаоса известно, что даже при незначительном числе данных степеней полностью детерминированная нелинейная система может повести себя крайне непредсказуемым (хаотичным) образом [2]. Поэтому в большинстве военно-технических прогнозов и рассматривается неизменная номенклатура видов вооружения, военной и специальной техники (ВВСТ) с их постоянным составом основных тактико-технических характеристик, гладким, монотонным изменением (улучшением) их значений, оцениваемых, в основном, экспертным путем. В этих прогнозах, даже долгосрочных, часто фигурирует и ствольная пороховая артиллерия, и традиционные танки и многие другие современные виды вооружения, у которых в перспективе, по мнению исследователей, значительно вырастет скорострельность, дальность, точность, огневая мощь и прочие известные на сегодняшний момент характеристики. Безусловно, такие виды ВВСТ будут существовать и в отдаленной перспективе, но, как представляется, более массовыми будут иные виды оружия, основанные на других принципах, предполагающие новые способы и условия их применения, а следовательно, формы и методы ведения военных действий.

В идеале для прогнозирования сухопутных войн необходимо выполнить прогноз динамики развития мировой системы и России, технологических трендов, которые могут быть положены в основу создания ВВСТ, возможных форм и методов ведения боевых действий на стратегическом, оперативном и тактическом уровнях, роли и места сухопутной составляющей в долгосрочном плане, развития сухопутных систем вооружения зарубежных стран и России и т.п.

Однако принимая во внимание все изначальные сложности таких прогнозов и предсказаний, в статье сделана попытка хотя бы в общих чертах описать возможные сухопутные войны «за горизонтом времени», исходя, в основном, из технологических трендов. Понимая принципиальную непредсказуемость будущего, авторы убеждены, что критика положений данной статьи, особенная конструктивная, с предложением иных видений проблемы, позволит сформировать достаточно полный спектр мнений экспертов, обобщить эти мнения и наметить пути достижения желаемых перспектив. Ведь, как известно, что лучший способ предсказать будущее — это создать его.

Экстраполируя технологические тренды можно, соглашаясь с автором книги [3], в основу которой легли беседы с более чем 300 учеными мирового уровня, предположить появление к 2030 году:

интернет-очков или контактных линз с выходом в Интернет;
беспилотного движения наземного транспорта;
гибких электронных экранов, газовых (жидкостных) объемных экранов;
полномасштабных (3D, озвученных, частично тактильных) виртуальных образов объектов;
экспертных систем оказания информационных услуг, в том числе экспертных медицинских систем диагностирования заболеваний с микрочипами (ДНК-чипами), портативными (в мобильном телефоне) аппаратами магниторезонансной томографии (МРТ);
геномной медицины, систем генной диагностики и частично терапии;
генной модификации растений;
наночастиц для адресного транспортирования лекарственных препаратов, уничтожения раковых клеток;
масштабной альтернативной электроэнергетики (солнечной, ветровой, приливной, водородной);
электрических и водородных транспортных систем и т.п.

Очевидно, что практически все эти разработки уже имеют лабораторные и даже промышленные прототипы. Предполагается, что до указанного срока они выйдут на рынок массового потребления.

Срок реализации других разработок, указанный в [3], ограничен 2070 и 2100 гг. Однако, насколько можно судить из обилия различной информации в научных источниках и СМИ, человечество достаточно близко подошло к моменту сингулярности [4], когда за малые промежутки времени происходит крайне значительные изменения. Поэтому более реальным представляется появление у массового пользователя до 2050 года:

технологий дополненной или смешанной реальности (настоящей и виртуальной);
универсальных переводчиков языков;
голографической телекоммуникации;
модульных самоизменяющихся роботов, роботизированных комплексов в сфере услуг;
моделей мозга: структурно-морфологических с точностью до отдельного нейрона, функциональных с возможностью осуществления большинства интеллектуальных функций, связанных с распознаванием образов;
генного излечения болезней, вызванных повреждением, как правило, одного гена;
генной модификации животных и человека;
квантовых компьютеров;
программируемого вещества, позволяющего под управлением программных кодов выстроиться в нужную структуру;
промышленного лазерного термоядерного синтеза;

А что касается появления технологических трендов до 2070 года, то здесь можно отметить:

мысленное управление материальными объектами, программно-аппаратных телепатии и телекинеза;
компьютерное чтение мыслей на основе МРТ-паттернов, визуализации и озвучивания мыслей человека;
модели мозга: структурно-морфологические с точностью до отдельных молекул, функциональные с возможностью осуществления большинства интеллектуальных функций, связанных с рациональным мышлением;
искусственно-естественные тела животных, людей, совмещающих природные и искусственные органы, части тела;
аватары (роботизированные объекты), информация от сенсоров которых передается человеку и позволяет ему осуществлять мысленное управление ими;
генные методы предупреждения старения и существенное продление продолжительности жизни;
возрождение вымерших форм жизни, создание её новых (гибридных) форм;
наномолекулярный репликатор для сборки макрообъектов из отдельных молекул и атомов;
мобильные термоядерные реакторы;
транспортные системы на магнитных полях и т.п.

Обобщая вышесказанное, можно выделить основные качественные черты общества будущего:

невероятные скорости обработки огромных объемов информации;
глубокое овладение всеми видами фундаментальных взаимодействий (сильным (ядерным), слабым, гравитационным и электромагнитным), использование в сугубо практических целях различных видов энергии в нужных пропорциях и сочетаниях;
расширение объемов теоретических и эмпирических знаний о веществе, получение материалов с требуемыми свойствами, атомарная сборка любых конструкций;
понимание основ функционирования живой материи, умение проектировать организмы с требуемыми функциями.

Безусловно, говорить о количественном уровне таких достижений в определенные сроки невозможно. Помимо упомянутой выше нелинейности процессов с большим числом степеней свободы значительные сложности в предвидении таких уровней представляют процессы обратных связей (в терминологии системной динамики, см., например, [5]), которые подавляют, уравновешивают или ускоряют прямые связи, которые, в свою очередь, влияют на обратные и т.п.

Такими прямыми связями являются, например, всё большая энерговооруженность человека, а обратными — исчерпание невозобновляемых природных ресурсов. Однако периодические информационные всплески по поводу возможного катастрофического уменьшения разведанных запасов нефти сменяются оптимистичными новостями об использовании альтернативной энергетики. На смену этому приходят оценки о тех площадях земной поверхности, которые нужно отдать техническим средствам такой энергетики — вышкам с «ветряками», солнечным батареям, приливным электростанциям и т.п.

Для информатизации прямые связи определяются законом Мура, в соответствии с которым экспоненциально растут мощности компьютеров. На смену позитивным оценкам, основанным на указанном законе, появляются данные об исчерпании возможности кремниевой микроэлектроники. Многие производители уже заявляют о транзисторах, размером в единицы нанометров. Дальнейшее уменьшение их размеров будет приводить к появлению квантово-механических неопределенностей, а увеличение — к ограничениям по скорости передачи информации, определяемой скоростью света. В ответ на это предлагается переход на углеродную микроэлектронику (например, графеновую) или квантовые вычисления. Для последних возникают серьезные трудности с поддержанием когерентного состояния элементарных частиц и так далее.

Все эти прямые и обратные связи невозможно спрогнозировать, информация о них появляется в процессе научного поиска, и только потом для них подыскивается подходящее объяснение в виде гипотез, а затем и теорий. Поэтому говорить о достижении количественных уровней качественных черт общества будущего в определенные сроки невозможно. Но понимание тенденций развития этих черт все же помогает хотя бы приближенно говорить о прогнозных формах и методах вооруженной борьбы.

Кроме того, для предвидения войн будущего, особенно в части перспективных систем оружия, может применяться аналогия, как метод научного познания, позволяющий получить знание об одних системах, предметах или явлениях на основании их сходства с другими. Одной из наиболее продуктивных аналогий в развитии технических систем является природная или более узко — биологическая аналогия. Помимо того, что человек в своих изобретениях непроизвольно использовал опыт наблюдения за окружающим миром (крыло птицы — крыло самолета, облака — воздушные шары, перекати-поле — колесо), в последнее время в процесс конструирования прочно вошла такая научная область, как бионика. В этой связи использование природных аналогий представляется продуктивным и для загоризонтного прогнозирования развития вооружений, военной и специальной техники.

При этом наиболее близка аналогия с биологической эволюцией (от лат. evolutio — «развёртывание»). Даже не проводя глубокого анализа, возможно заметить сходство в эволюционном развитии простейших организмов, практически безопасных земноводных и уже опасных ящеров, гигантских динозавров, юрких и интеллектуальных млекопитающихся и техническом развитии холодного, метательного, огнестрельного оружия, осадных фортификационных сооружений римлян, танков времен Первой мировой войны, миниатюрных БЛА и компактных роботов.

Лучший способ предсказать будущее — это создать его.

Это позволяет дать следующее параллельное определение биологической (технической) эволюции (по материалам ru.wikipedia.org) — естественный (искусственный) процесс развития живой природы (системы вооружения), сопровождающийся изменением генетического состава (принципов построения, технических решений) популяций (видов ВВСТ), формированием адаптаций (соответствия характеристик образцов ВВСТ противоборствующих сторон), видообразованием (созданием новых видов ВВСТ) и вымиранием видов (устареванием видов ВВСТ), преобразованием экосистем (экономического уклада, промышленности) и биосферы (характерно и для средств вооруженной борьбы) в целом.

И хотя эволюция представляется процессом гладким, непрерывным, монотонным, в ходе которого закреплялись все полезные и отбраковывались все непригодные признаки, это обманчивое впечатления. Именно эволюция животного царства, царства грибов и растений и др. непрерывно порождала мгновенные изменения, скачки, бифуркации — разделения позвоночных на рыб, ящеров и млекопитающихся, млекопитающихся — на сумчатых и плацентарных, плацентарных — на приматов и остальных, и так далее до разделения сахелантропа на шимпанзе и род Homo и т.п.

Как в технической сфере, идущей по пути от механизации к автоматизации, от автоматизации к интеллектуализации, в биосфере развитие шло в направлении роста «психизма» объектов жизни [13] — от простейших рефлексов амеб к относительно сложному социальному поведению коллективных насекомых, от несложных моделей поведения земноводных к крайне разностороннему поведению человекообразных обезьян. И наконец, венцом биологической эволюции стал человек, отличающийся от остального животного мира рефлексией, т.е. приобретенной сознанием способности сосредотачиваться на самом себе и овладеть самим собой как предметом, обладающем своей специфической устойчивостью и своим специфическим значением, — способностью уже не просто познавать (что свойственно и животным), а познавать самого себя; не просто знать (что им также доступно), а знать, что знаешь, т.е. быть предметом своих собственных мыслей. Венцом же технической эволюции могут стать интеллектуальные системы, способные принимать рациональные решения в неограниченном числе разнообразных ситуаций, не входящих ни в какой алгоритм. При этом такие системы могут развиваться путем непрерывного совершенствования аппаратно-программной части искусственного интеллекта, малых дискретных изменений за счет использования НБИК-конвергентных технологий, а также глобальных скачков, образующихся в результате «переноса личности и сознания человека на не-биологические носители».

Следующие аналогии объектов техники и объектов биологии (далее — технообъекты и биообъекты) связаны борьбой за существование. Под ней понимается любые взаимоотношения биобъектов с окружающими абиотическими и биотическими условиями, т.е. биобъектов внутри вида, между видами и с неблагоприятными условиями неживой природы. Взаимодействие с последними приводит к появлению различных приспособлений, устройств, членов и органов, позволяющих существовать в условиях воздействия законов природы, выраженных различными силами (в основном — для перемещения в пространстве и сохранения во времени, снижения энтропии). Например, для закона тяготения (силы тяжести) применительно к биообъектам — это хитиновое покрытие, скелет (позвоночник, костная система) и т.п., к техническим объектам — каркас конструкции, рамный остов и т.д. Для силы трения — поверхность тела, опорные конечности и плавники (для биообъектов), поверхность трения, поверхность корпуса, площадь опорной поверхности колес и гусениц (для технообъектов).

Взаимодействие внутри вида и между видами приводит к возникновению схожих средств для преодоления чужеродного воздействия: панциря, раковин и лат, брони, железобетонных конструкций; когтей, зубов, токсинов и мечей, стрел, пуль, снарядов; маскировки, мимикрии и маскировочных покрытий и т.п.

Особо близкая аналогия возможна вокруг понятия коэволюции, под которой буквально понимается эволюционная гонка вооружений. Примером этого в биологии может служить выработка у тритона яда тетродотоксина, а у змеи — устойчивости к этому яду. В последующем количества яда у тритона увеличивается, в то же время змея становится еще более устойчивой к тетродотоксину и т.д. Такое же циклическое явление наблюдается у танков с активными и пассивными системами защиты и средств противотанковой борьбы, систем снижения заметности ВВСТ и средств их обнаружения и т.п.

Кроме того, схожи механизмы мутагенеза (мутаций, потока и дрейфа генов), выбора полезных и отбраковки бесполезных изменений в живой природе и создания новых принципов, решений в технологии и технике (достижений научно-технического прогресса). В соответствии с ними происходит «оценка эффективности» в процессе жизнедеятельности биообъектов и жизненного цикла технообъектов (в том числе в ходе экспериментов, моделирования, испытаний, эксплуатации и т.п.).

Есть определенная аналогия и в отмирании видов (например, динозавров) и средств вооруженной борьбы (например, долгосрочных фортификационных сооружений). Безусловно, эти аналогии можно продолжать и на более детальном уровне, оперируя понятиями внутривидовой конкуренции, генетического дрейфа, борьбы за существование и т.п. При этом они настолько глубокие, что затруднительно найти значимые отличительные признаки биологической и технической эволюции. Даже естественный и искусственный характер эволюции в данном случае не является определяющим критерием, ведь человек издревле занимается искусственной эволюцией, в том числе селекцией, различных видов животных и растений. В ближайшем же будущем с учетом успехов генной инженерии и других отраслей наук именно искусственные, рукотворные причины и будут лежать в основе большинства процессов эволюции биообъектов.

В связи со сказанным при загоризонтном прогнозировании развития систем вооружения представляется возможным использование метода аналогий биологической эволюции и развития видов ВВСТ. Для этого данный процесс можно представить в виде чёрного ящика (рис.1):

Рисунок 1.
Схема загоризонтного прогнозирования развития систем вооружения

Три входных стрелки представляют собой деятельность по формированию множества технических устройств и способов преодоления законов природы и чужеродных воздействий, применения принципиально новых достижений научно-технического прогресса и их комбинации в новом виде ВВСТ. В черном ящике с использованием топ-экспертов проводится отбор данных комбинаций и выбор технически реализуемых новых видов ВВСТ, дающих преимущества в «борь¬бе за существование» (выходная стрелка).

В рамках деятельности по изысканию возможностей преодоления законов природы будут рассматриваться базовые элементы (подсистемы, агрегаты и т.п.) видов ВВСТ и воздействие на них различных сил (трения, качения, тяжести, давления на грунт и др.), а также различные способы их преодоления (воздушные подушки, антифрикционные материалы, плазменные струи и т.п.), т.е. всего того, что позволяет эффективно преодолевать пространство и сохранять свои свойства во времени.

Для нахождения путей преодоления чужеродного воздействия предполагается рассмотрение перспективных, имеющих задел в настоящем, и прогнозируемых (предполагаемых в будущем) технических решений, способствующих повышению поражающих воздействий на объекты противника и защитных свойств собственных объектов.о-технического прогресса будет подразумевать нахождение и предварительную оценку применимости для ВВСТ общих (для всей мировой науки и промышленности) прогнозных тенденций технического, биологического, социального и иного развития. Это и стремление к интеллектуализации техники, и создание нано-, био-, инфо-, когно-и социотехнологий и их конвергенция, это и разработка решений по формированию искусственных вихревых структур («вортронов») и других военных объектов на новых физических принципах и т.п.

Указанная входная информация будет использоваться для формирования облика перспективных видов ВВСТ и последующей оценки в «чёрном ящике» с точки зрения непротиворечия законам природы, технической реализуемости, соответствия разумным ресурсным ограничениям, возможности создания в сроки загоризонтного прогнозирования.

Выходом из «чёрного ящика» будет оценка преимуществ нового вида ВВСТ в «борь-бе за существование». Данная оценка будет складываться из оценки степени расширения ареала обитания (возможности занятия чужой территории и не допущения захвата своей) и оценки сохранения и роста численности популяции (образцов ВВСТ, военных объектов, объектов экономики и т.п.), т.е. в целом победы в вооруженной борьбе.

Следует отметить, что новые виды ВВСТ будут иметь скорее не конкретный характер с вполне определенными тактико-техническими характеристиками (даже с учетом их вероятностного характера), а служить реперами, маяками для направления развития нового оружия.

Таким образом, с учетом вышесказанного можно предположить, что на стратегическом уровне в основном будут вестись кибернетические войны за управление ресурсами. При всеобщей информационной связанности всех стран, объектов и людей между собой данные связи, конечно же, будут использоваться и для преобладания одних стран, сообществ, социальных и этнических групп, профессиональных формирований, отдельных лиц над другими. При этом под указанными связями понимаются не только «прямые» связи между электронными устройствами (например, оптоволоконные или радиоволновые линии связи), но и связи, обусловленные аналогичной архитектурой компьютеров, программным обеспечением, способами коммуникации, общностью направлений научно-технического прогресса, нравственных идей и т.п.

Ведь именно потоки информации лежат в основе различных систем управления, запасы информации служат для получения новых знаний, информационные воздействия направлены на изменение массового сознания людей.

Предвестниками таких кибернетических войн являются хакерские атаки на атомные объекты в Иране в 2010 г. или объекты энергетики в Венесуэле в 2019 г. При этом следует отметить, что принципиально возможно воздействовать на объекты экономики противника не только в виде непосредственного хакинга (способности проникать в систему и повреждать ее) или спуфинга (способности изменять поведение системы) в отношении автоматизированных систем управления объектами, но и информационным воздействием на сами алгоритмы материального производства, реализованные в виде технологических и производственных процессов, а также соответствующей структуры объекта, для инициирования техногенных катастроф [6].

Теория катастроф свидетельствует о том, что в прикладном плане правомерными и физически осмысленными являются постановки следующих задач «управления катастрофами»:

прямая — разработка методов и технических средств раннего обнаружения, мониторинга и парирования развития катастроф;

обратная — разработка методов и технических средств провоцирования развития катастроф.

Решение обратной задачи и будет определять новые формы ведения военных действий в интересах нанесения максимального ущерба экономике противника. При этом если прямой ущерб может быть связан с повреждением или разрушением самого объекта экономики, то косвенный ущерб будет определяться возникновением вторичных поражающих факторов (ПФ) и их воздействием на территории, личный состав, образцы ВВСТ, окружающую среду. Особенно это характерно для потенциально опасных химических, радиационных, гидротехнических и других объектов, при нарушении которых возникают облака токсичных веществ, радиационное загрязнение местности, гигантские волны прорыва и другие ПФ. Кроме того, следует учесть эффект «домино» для большинства техногенных объектов, когда вывод из строя одного из них вызывает нарушения функционирования на многих других, связанных с ним (очень характерно для объектов энергетики). Это может привести к коллапсу экономической системы целых регионов и даже стран.

При этом возможно и комплексное решение задачи провоцирования техногенных катастроф. На первом этапе это может быть огневое воздействие на критически важные элементы объекта экономики. В этом случае будет осуществляться автоматическое или ручное переключение на резервные источники, дублирующие элементы, а также ликвидация последствий таких повреждений и разрушений. Этот период наиболее благоприятен для скрытого кибернетического воздействия на технологический процесс объекта в целях нарушения структурной устойчивости, системных связей и т.п. Это будет реализовываться в рамках трех характерных стадий:

вхождения и пребывания объекта экономики в зоне его опасного состояния — недопустимо близкого расположения рабочей точки (там, где процесс устойчив) и ближайшей к ней критической точки (где становятся неустойчивыми или нарушаются связи между элементами объекта) и/или большой скорости их сближения;
достижение объектом экономики критического состояния (структурной неустойчивости);
раскрытие структурной неустойчивости (развитие катастрофы на объекте экономики).

При этом аналогичные действия возможно спланировать и для сверхсистемы, в которой исходная система является элементом или подсистемой. Применительно к объекту экономики это может быть отрасль экономики, её энергетическая составляющая. Неогневой способ нарушения структурной устойчивости уже целой отрасли может привести к лавинообразным потерям связей между отдельными отраслями и экономикой в целом. А образовавшийся экономический коллапс будет являться основной причиной быстрого снижения потенциала вооруженных сил противника, их отвлечение для нехарактерной задачи устранения внутренних беспорядков в стране и т.п.

Ну и конечно важнейшей составляющей кибернетических войн будет информационно-психологическое воздействие на людей в целях навязывания своего видения характеристик мироустройства, изменения системы ценностей, мировоззрения, поведенческих паттернов, а также боевое нейролингвистическое программирование людей.

Будут осуществляться массированные атаки (через создание помех, искажение информации) на индивидуальные и коллективные когнитивные процессы, в том числе путем создания ложных данных на входе различных информационных устройств, используемых человеком, которые искажают восприятие различных органов чувств.

Найдет свое применение и когнитивное моделирование противника с целью определения его физических и физиологических состояний, понимания и управления мотивацией индивидуальных представителей и групп, когнитивных процессов и стилей принятия решений, в том числе с использованием (перехватом) информации от различных видов датчиков, которые будут использоваться повсеместно и размещаться на человеке или внутри его тела.

Конечно, будут применяться не только прямые методы воздействия на сознание людей, но и косвенные способы коррекции поведения (например, вызывание паники), за счет, например, создания глобального дезинформационного поля с использованием СМИ, Интернета, социальных сетей. В этом поле виртуальные объекты вооруженной борьбы будут вести мнимые боевые действия, сопровождающиеся фиктивными, но очень страшными последствиями для целых регионов.

В целом следует подчеркнуть, что противоборство государств и социумов на стратегическом уровне в будущем будет уже не только и не столько военным, сколько интегральным воздействием одного общества на другое, охватывающем все возможные сферы человеческой деятельности — от материальной до мыслительной, все виды природы — живой и неживой, все уровни познания — макромир и микромир.

На оперативно-стратегическом уровне в боевых действиях будут применяться в основном дальнобойные высокоточные системы поражения. Уже давно говорится о том, что в будущих войнах решающая роль будет отводиться не большому количеству сухопутных войск, не ядерному, а высокоточному обычному оружию и оружию на новых физических принципах [7]. Эти виды оружия постепенно вытесняют нынешние многочисленные общевойсковые формирования и окончательно обесценят не только ядерное оружие, но и обычные вооруженные силы на базе сухопутных войск. Массированное применение обычного высокоточного оружия по военным объектам и объектам экономики способно парализовать жизнедеятельность любого государства, а при разрушении пожаро-, взрыво-, химически-, радиационно- и других потенциально опасных объектов вызвать экологические катастрофы.

Боевые действия на оперативно-стратегическом уровне будут протекать более скоротечно и масштабно. Удар дальнобойных высокоточных систем будет направлен, как правило, не на живую силу, а на объекты экономики и важнейшие военные объекты противника. Это потребует огромных расходов на заблаговременные мероприятия как по обороне объекта, так и по защите персонала путем укрытия в защитных сооружениях гражданской обороны, эвакуации и рассредоточения, дублирования источников и линий электропитания, повышения устойчивости технологических линий, станочного парка и т.п. Сторона, не готовая к такой новой войне, будет вынуждена «действовать старым способом и ей ничего не останется, как перейти своими многочисленными сухопутными войсками к обороне, хотя при этом ей может и не противостоять сухопутный противник» [7]. По всей видимости сухопутным формированиям будет отводиться роль окончательного закрепления успеха на тактическом уровне, обеспечения безопасности гуманитарных мероприятий и перехода к мирному времени.

Тактический уровень будет характеризоваться массовым применением автономных наземных, воздушных и морских систем вооружения (роботов, аватаров и т.п.), в том числе с нетрадиционным оружием (направленной энергии, нелетального и др.), а также отдельных военнослужащих с повышенными психофизическими возможностями.

В наземных операциях будет осуществляться, как правило, энергоинформационное, в том числе нелетальное поражение, помимо регулярных войск будут применяться иррегулярные и гибридные формирования. Поле боя трансформируется в многомерное пространство (на земле, в воздухе, в подземных коммуникациях) и военные действия будут вестись, в основном, на урбанизированной местности.

Вертикальная схема организации вооруженных сил на тактическом уровне будет заменена на масштабную матричную и, возможно, самоорганизующуюся систему, состоящую из военнослужащих, роботов и интеллектуальных подсистем.

Часть военнослужащих будет отвечать за управление боевыми действиями, другие выступать в качестве «суперсолдат», обладающих улучшенными физическими, когнитивными и сенсорными возможностями (за счет использования экзоскелетов и имплантатов, нейроинтерфейсов, связывающих человека и машину в естественном общении).

Боевые действия будут вестись на оцифрованном поле боя, когда один оператор будет дистанционно обслуживать действия различных роботизированных платформ. Виртуальное (на экранах мониторов) управление процессом ведения боевых действий будет снимать этические ограничения, страхи перед человеческими жертвами и может стать, к сожалению, увлекательной игрой.

Типы боевых роботов будут варьироваться от нанороботов и объектов размером с насекомое до роботизированных аппаратов, которые смогут транспортировать группу людей. Многие из них будут выполнять функции разведки, наблюдения и рекогносцировки, оснащаться датчиками, которые обеспечат почти непрерывное покрытие поля боя в целях сбора, обработки и передачи информации, а также формирования дезинформационного пространства.

Другие роботы будут выполнять роль универсальных боевых машин, средств доставки и эвакуации, интеллектуальных боеприпасов, действующих, например, в «стаях» — группах ракет с системой самонаведения или ползущих по земле, прыгающих «умных» мин. На поле боя эти роботы смогут работать в различных режимах управления — от полной автономности до активного управления человеком.

Некоторые из роботов будут использоваться в киберсетевой защите, а также играть роль консультантов в сложных задачах, связанных с принятием решений.

В связи с тем, что современные макросистемы вооружения экспоненциально дорожают и долго разрабатываются, превалирующей будет тенденция к миниатюризации вооружения, перехода от макро к микро системам [8]. При этом живучесть платформы заменится концепцией упругости роя, устойчивого для поражающих воздействий. Большое количество миниатюрных индивидуальных платформ позволит плавно снижать боевую мощь при их износе или поражении, в отличие от резкой потери боевой мощи, если выходит из строя одна макроплатформа, например, многоцелевой бронированный объект, самолет и тем более авианосец. С помощью таких систем боевая мощь может быть рассеяна, наличие большего количества целей вынудит противника расходовать больше боеприпасов.

Говоря о тенденциях физического поражения целей следует отметить развитие гипервысокоточного наведения, при котором вместо уничтожения отдельного здания или движущейся цели будет проводиться точная ликвидация конкретных единиц личного состава или отдельных частей объектов противника. Повсеместное распространение получит оружие направленной энергии (лазерное, пучковое, сверхвысокочастотное), электродинамическое и нелетальное оружие.

Для защиты активно будут использоваться не только электромагнитное, но и другие виды силовых полей, состоящих из частиц, энергии или волн, которые уничтожают, наносят ущерб или другими способами взаимодействуют с объектами, стремящимися проникнуть сквозь них.

Повсеместно будут применяться защитные покрытия, снижающие сигнатуры объекта, датчики для активного многоспектрального камуфляжа и мимикрии, многодиапазонные имитаторы боевой техники, технологии для отражения, преломления и рассеяния направленной энергии, специальные свойства поверхностей и особые формы объектов, мультиспектральные ложные цели.

Доставка всех видов ресурсов (энергии, материально-технических средств, информации) будет происходить в масштабе времени, близком к реальному, по принципу — «все виды ресурсов практически одновременно и в объеме потребностей». При этом будут использоваться такие источники энергии, как мобильные ядерные (термоядерные) энергетические установки, органические возобновляемые источники питания, пучковые генераторы и другие. Передача некоторых видов энергии будет осуществляться беспроводным способом.

Таким образом, в связи с принципиальными сложностями научно-технического прогнозирования, определяемыми нелинейным характером рассматриваемых процессов с большим числом степеней свободы, непредсказуемым возникновением и взаимодействием прямых и обратных связей, влияющих на них, наиболее приемлемым для описания форм и методов ведения будущих войн, в том числе сухопутных, представляется футурологический анализ. Он показывает, что на стратегическом уровне будут вестись, в основном, кибернетические войны, электронная борьба за управление ресурсами. Оперативно-стратегический уровень будет характеризоваться массовым применением дальнобойных высокоточных систем вооружения, в основном по объектам экономики. Тактический уровень будет связан с массовым применением автономных наземных, воздушных и морских систем вооружения, а также отдельных военнослужащих с повышенными психофизическими возможностями.

Более конкретные формы и методы ведения боевых действий определяются возможностями будущих образцов ВВСТ. В этой связи в последующем исходя их существующих технологических трендов будет рассмотрен их облик и возможные качественные характеристики.

Список использованных источников

1. Буренок В.М, Дурнев Р.А., Крюков К.Ю. Методический подход к загоризонтному прогнозированию развития систем вооружения. Журнал «Вооружение и экономика», вып.2 (44), 2018.

2.Потапов, А.С. Искусственный интеллект и универсальное мышление. СПб.: Политехника, 2012. — 711 с.

3.М. Каку. Физика будущего. М.: Альпина нон-фикшн, 2018, — 736 с.

4.Р. Курцвейл. Эволюция разума, Или бесконечные возможности человеческого мозга, основанные на распознавании образов. Пер. с англ. М.: Эксмо, 2018. — 352 с.

5.Каталевский Д.Ю. Основы имитационного моделирования и системного анализа в управлении: учебное пособие. М.:Издательский дом «Дело» РАНХиГС, 2015. — 496 с.

6.Акимов В.А., Дедученко Ф.М., Дурнев Р.А. и др. Концепция создания единой системы комплексной техногенной безопасности и защищенности промыслов нефтегазового комплекса РФ. Журнал «Газовая промышленность», специальный выпуск «Аэрокосмический мониторинг объектов нефтегазового комплекса» №732, 2015.

7.В.Н. Слипченко. Война будущего (прогностический анализ). М.: Объединенное гуманитарное издательство, 2005. — 35 c.

8.С. Лем. Системы оружия 21 века или эволюция вверх ногами. М.: Наука, библиотека журнала «Химия и жизнь», 1990. — 33 с.

https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/futurologicheskiy-analiz-voyn-budushchego/