Подписание президентом Линдоном Джонсоном Закона об избирательном праве 6 августа 1965 года ознаменовало начало новой эпохи в США.

Джонсон одним движением руки отменил дискриминационную политику в сфере избирательного права, которая применялась преимущественно в южных штатах для того, чтобы помешать афроамериканцам голосовать на выборах.

В список подобных приемов, многие из которых появились после окончания гражданской войны США в 1865 году, входят тесты на грамотность и избирательный налог, которые не позволяли черным гражданам реализовать свое избирательное право, которое гарантируется 15-ой поправкой к Конституции США.

Закон об избирательном праве 1965 года помог закрепить результаты деятельности активистов американского движения за гражданские права и был принят вслед за Законом о гражданских правах 1964 года, запрещающего дискриминацию по признаку расы, цвета кожи, религии, пола или национального происхождения.

Факторы, повлиявшие на решение Джонсона

Будучи членом Демократической партии (которая ранее выступала против расширения гражданских и политических прав афроамериканцев) и южанином родом из Техаса, Джонсон тем не менее “знал о наличии барьеров на пути черных южан к участию в политической жизни страны, существовавших даже тогда, когда в начале июня 1964 года им был подписан Закон о гражданских правах”, – сказал Джеймс Ральф, профессор истории в Миддлбери-колледже в Вермонте и специалист по американскому движению за гражданские права.

Такие организации, как Конференция южного христианского руководства (SCLC) и Студенческий ненасильственный координационный комитет (SNCC), устраивали мероприятия для регистрации черных избирателей, но встретили яростное сопротивление. Затем сторонники сегрегации 18 февраля 1965 года напали на участников организованного SCLC митинга в г. Марионе в Алабаме. В суматохе участник демонстрации Джимми Ли Джексон погиб от пули сотрудника полиции штата.

В ответ на эти события Мартин Лютер Кинг-мл. и другие гражданские активисты запланировали три протестных марша, которые теперь известны как “Кампания Сельмы”. Они должны были проходить по шоссе длиной 54 мили (87 километра), которое ведет из г. Сельме в Алабаме в столицу штата Монтгомери.

В воскресенье 7 марта Хосеа Вильямс из SCLC и будущий американский конгрессмен Джон Льюис из SNCC перешли мост им. Эдмунда Петтуса в Сельме, возглавляя группу из 600 протестующих. Направляющиеся в Монтгомери мирные участники марша были жестоко избиты полицейскими, которые пустили в ход дубинки и слезоточивый газ. Многие из протестующих были вынуждены спасаться бегством. Льюис получил перелом черепа и сотрясение мозга после того, как сотрудник полиции штата разбил ему голову.

Данный эпизод, который прозвали “кровавым воскресеньем”, был заснят журналистами, фотографами и операторами телевизионных станций. По словам Ральфа, это подтолкнуло ошеломленную страну к действиям, и американцы начали требовать, чтобы их избранные представители положили конец расовому насилию и дискриминации в сфере избирательного права.

Ральф отметил, что 15 марта Джонсон дал твердый ответ на события в Сельме. В своем выступлении, которое было транслировано по всей стране, президент объявил о введении законопроекта для защиты избирательного права проживающих на юге страны афроамериканцев. Кроме того, по словам Ральфа, Джонсон “процитировал слова гражданских активистов – ‘мы победим’ – в конце своей речи, означая полный переход федерального правительства на сторону борцов за свободу в Сельме”.
“Второе освобождение”

Закон об избирательном праве, который иногда называют “вторым освобождением” (сравнение с “Прокламацией об освобождении рабов” 1863 года президента Авраама Линкольна), стал переломным моментом в истории США.

Ральф объясняет, что данный закон, вместе с Законом о гражданских правах 1964 года, представляет собой важнейшее достижения движения за гражданские права. “Отсутствие избирательного права у чернокожих южан было одним из главных источников и способов продления” политики расовой сегрегации на юге США.

Закон установил федеральный контроль над проблематичными территориями, в которых давно существует проблема расовой дискриминации. По закону эти территории, преимущественно расположенные на юге США, могут вносить изменения в избирательный закон только после их рассмотрения и одобрения Министерством юстиции США.

Изменения законодательства

В 2013 году Верховный суд рассмотрел дело Шелби Каунти против Холдер и признал неконституционным 4-й раздел, одно из положений Закона об избирательном праве, в связи с устаревшим методом определения “проблематичных территорий”.

Наследие Закона об избирательном праве, в который с 1965 года Конгрессом пять раз вносились изменения и поправки, кратко описать очень трудно. Однако, по словам Ральфа, “считается, что этот закон способствовал повышению электоральной активности афроамериканцев в южных штатах и содействовал удивительному росту количества чернокожих должностных лиц”.

Как сообщает Исследовательская служба Конгресса США, в 1964 году в Конгрессе было всего два афроамериканских представителя. Сегодня каждый пятый конгрессмен и каждый пятый сенатор является представителем расового или этнического меньшинства. Благодаря этому, 116-й созыв Конгресса отличается наибольшим разнообразием за всю историю США.

https://nashdom.us/mestnye-sobytija/sobytija/55-letie-zakona-ob-izbiratelnom-prave

Post Scriptum.

По всей видимости ни один президент США не может себе позволить быть мирным президентом, даже тот, кто отменяет сегрегационные законы.

В августе 1964 года Джонсон приказал нанести «ответные» удары с воздуха по Северному Вьетнаму и добился принятия Конгрессом США резолюции о поддержке любых действий, которые президент сочтёт необходимыми для «отпора нападению на вооружённые силы США и предотвращения дальнейшей агрессии» в Юго-Восточной Азии. Началось американское вторжение во Вьетнам.

В 1964 году США по указанию Джонсона свергли в Бразилии демократическое правительство Жуана Гуларта (умер 6 декабря 1976 года в изгнании в Аргентине при подозрительных обстоятельствах — скорее всего был отравлен).

В 1965 году Джонсом направил войска в Доминиканскую Республику. При этом Президент США «оправдал» интервенцию, утверждая, что коммунистические элементы пытались взять под контроль движение мятежников.

Президент Союза криминалистов и криминологов

Игорь Михайлович Мацкевич

24-летний мужчина, истекающий кровью в больнице Линкольна в Бронксе в субботу вечером, 1 августа, довел общее число перестрелок в этом году до 777, превысив цифру в 776 инцидентов, зафиксированных за весь прошлый год. Об этом свидетельствуют данные полиции Нью-Йорка.

И это только первые дни августа, до конца года остается еще пять месяцев. «Становится только хуже», — сказал Джозеф Джакалоне (Joseph Giacalone), отставной сержант полиции Нью-Йорка и заместитель профессора Колледжа уголовного правосудия Джона Джея. Он считает, что по мере того, как будут продолжаться перестрелки, будет совершаться и возмездие. Он назвал это «порочным кругом», добавив, что полиция Нью-Йорка усердно работала над смягчением последствий, «но они больше не в состоянии, а в некоторых случаях и не хотят этого делать».

Эпидемия насилия коснулась каждого района, убив или ранив 942 жертвы, среди которых есть не только члены банд, но и дети. Среди жутких инцидентов – убийство 28 июня подростка Брэндона Хендрикса (Brandon Hendricks) в Бронксе, а также годовалого Давелла Гарднера (Davell Gardner), погибшего от пули во время барбекю 13 июля — мальчик мирно лежал в коляске в момент выстрела.

Последняя жертва в Нью-Йорке не привлекла бы к себе особого внимания, если бы не стала 777-й по счету — цифра превзошла прошлогодние показатели. Полицейские пообщались с потерпевшим в больнице Линкольна.

Парень рассказал, что находился недалеко от 135-й улицы и Александр-авеню, около Mitchel Houses project в Мотт Хейвен, когда услышал звуки выстрелов. Однако он понял, что был подстрелен, лишь когда почувствовал боль от ранения.

«Я живу здесь уже 55 лет и никогда не видел столь ужасной ситуации», — сказал житель района Марио Мартинез (Mario Martinez) в субботу вечером. Он отметил, что у людей сегодня есть доступ к оружию. «Когда я рос здесь, самым опасным оружием был нож. Цепи и биты. Потом пришло следующее поколение», — сказал он, добавив: «Не думаю, что станет лучше».

В ночь с пятницы, 31 июля, на субботу, 1 августа, в Нью-Йорке произошло пять перестрелок — три из которых смертельные — в Бруклине, Квинсе и Бронксе.

Этот всплеск насилия начался в пятницу около 23:00 в Бронксе, когда мужчина в маске застрелил 21-летнего Шейкена Уилсона (Shaiquan Wilson) на митинге у Рэндалл-авеню 1741 в Клэйсон-Пойнт.

Стрелявшего — в белой маске для лица и полностью черной одежде, в том числе в толстовке с капюшоном, — можно увидеть на жутких кадрах с камер видеонаблюдения, опубликованных полицией. Преступник подошел к Уилсону, вытащил серебряный пистолет из кармана и произвел выстрел. Убийца сбежал.

Полтора часа спустя, в 1:35 в субботу, 34-летний Форест Берд (Forest Byrd) был смертельно ранен в поясницу за углом своего дома в Лаконии, также в Бронксе. Стрелок сбежал.

Примерно через полчаса после восхода солнца в субботу 35-летний мужчина с Дикс-авеню был застрелен в своей квартире в Фар-Рокуэй, Квинс. Подозреваемый все еще остается на свободе.

«Здесь постоянно стреляют, — сказала 63-летняя женщина, возвращавшаяся домой из прачечной, когда услышала уже знакомый звук выстрелов. — Здесь есть бандиты». Она добавила, что когда ей нужно выйти по делам, то она это делает и сразу же возвращается домой.

Мэр Билл де Блазио и руководство полиции дали множество возможных объяснений кровопролитию: пандемия коронавируса, закрытие судов, антиполицейские настроения, ограничительное новое законодательство, роспуск отдела по борьбе с преступностью Нью-Йоркской полиции, а также преступники, вышедшие на свободу под залог.

Де Блазио предложил лишь расплывчатый план борьбы с этой проблемой, который в основном сводится к программам обратного выкупа оружия и увеличению пешего патрулирования в районах, где особенно часто слышны звуки выстрелов.

В то же время мэр Нью-Йорка отказался рассматривать связь между всплеском насилия с применением огнестрельного оружия и роспуском 600-офицерского подразделения полиции Нью-Йорка, отвечавшего за очищение улиц города от оружия.

Аресты с применением огнестрельного оружия выросли на 8% по сравнению с прошлым годом, когда подразделение по борьбе с преступностью было распущено 15 июня, но упало на 60% за последние четыре недели, сообщили официальные источники 3 августа.

Тревожная тенденция началась в мае, когда в городе наблюдался 64-процентный скачок числа перестрелок в течение месяца по сравнению с 2019 годом.

К концу июня в городе было зарегистрировано 205 перестрелок, что на 130% больше, чем в прошлом году.

На два бруклинских участка пришлось 109 перестрелок — примерно 14% от общего количества перестрелок в городе.

В этом году на 75-м участке Восточного Нью-Йорка было зарегистрировано 58 перестрелок, что примерно на 14% больше, чем в прошлом году.

Близлежащий 73-й участок в Браунсвилле зарегистрировал 51 перестрелку, что на 50% больше по сравнению с 34 перестрелками в прошлом году.

История преступлений:

26 июля в Нью-Йорке было зафиксировано 8 убийств, среди жертв — двое подростков.
8 июня в Бруклине за 10 минут в отдельных инцидентах были ранены 7 человек.
Всего за неделю, с 1 по 7 июня, в городе было совершено 13 убийств по сравнению с пятью убийствами за ту же неделю в прошлом году. Также город сообщил о 40 перестрелках на прошлой неделе, что является самым большим показателем за неделю с 2015 года.
Правоохранители говорят, что худшей ситуации, чем сейчас, они не наблюдали в Нью-Йорке уже лет семь. Рост числа убийств они связывают с бандитизмом и наркобизнесом.

https://nashdom.us/mestnye-sobytija/sobytija/za-sem-mesjatsev-2020-goda-v-nju-jorke-zafiksirovali-bolshe-perestrelok-chem-za-ves-2019-god

Леонид Ковачич, китаист

Опыт развития московской системы видеонаблюдения показывает, что при наличии обширных финансовых ресурсов даже близкие политические союзники Китая пока предпочитают диверсифицировать свою техническую базу и не отдавать создание информационных инфраструктур под ключ на откуп китайским компаниям.

Экспорт технологий — важнейший инструмент Пекина для формирования синоцентричного экономического, финансового и технологического порядка за пределами страны. Добиваясь глубокого проникновения собственных стандартов и технологий в чужую инфраструктуру, Китай ставит другие государства в экономическую и технологическую зависимость от себя. Неспроста Пекин стремится распространять коробочные решения в области охраны общественного порядка, управления киберпространством, телекоммуникаций и т. д., замыкая на себе всю цепочку поставок. Зачастую подобные проекты финансируются китайскими банками развития. Таким образом Китай, с одной стороны, обеспечивает лидерам своей IT-отрасли новые рынки сбыта и финансовые доходы, а с другой стороны, следует давней стратегии наращивания «дискурсивной силы» для формирования новых мировых стандартов, ценностей, общественных и даже политических норм, сопровождаемых проникновением новейших технологий.

Определенные успехи на этом пути налицо. Китайским компаниям принадлежит около трети патентов в технологиях 5G, представители Китая занимают ведущие позиции в ряде международных организаций по стандартизации. Китайские решения в области обеспечения систем безопасности, видеонаблюдения, «умных» городов в той или иной степени внедрили от 80 до 100 стран.

Но это не значит, что дорога к построению Pax Sinica открыта. Даже некоторые политические союзники Пекина не готовы безоговорочно давать зеленый свет китайской продукции. Например, развитие систем «безопасного города», видеонаблюдения и распознавания лиц в Москве показывает, что реальный технологический ландшафт пока остается многообразным, а Китай все еще далек от технологического доминирования.

БЕЗОПАСНАЯ МОСКВА

Принято считать, что московские интеллектуальные инструменты поддержания общественного порядка созданы по образу и подобию китайских. Однако анализ госзакупок показывает, что Москва развивала системы «безопасного города» не только по примеру Китая, а «киберсердце» гигантской инфраструктуры управления российской столицей имеет отнюдь не китайское происхождение.

Московскую систему видеонаблюдения стали строить в начале 2000-х годов, когда в 120 местах массового скопления людей и в некоторых подъездах жилых домов появились отдельные камеры. Однако поначалу видеоряд с них поступал в локальные центры обработки и хранения данных, разбросанные по всему городу. Единой управляемой системы городского видеонаблюдения еще не существовало. Поэтому силовым структурам приходилось прилагать немало усилий для поиска необходимого материала, и нередко он был просто недоступен: камера могла не работать, запись материала в локальном центре могла не сохраниться и т. д. Городская опорная сетевая инфраструктура также была фрагментирована: районные сети передачи данных не имели ни связи между собой, ни выхода во Всемирную сеть. Задумывалась такая архитектура по соображениям безопасности, чтобы уязвимость одной сети не повлияла на остальные в масштабах всего города. Но это нередко приводило к казусам — к примеру, в Центральном административном округе Москвы сеть оказалась бесхозной, поскольку заказчик по каким-то причинам ее не принял и не взял на баланс.

В 2010 году, вскоре после вступления Сергея Собянина в должность мэра Москвы, в городе началась масштабная трансформация сетевой инфраструктуры. Собянин сделал ставку на цифровизацию городского хозяйства и систем обеспечения общественной безопасности. В 2011 году были приняты два установочных документа: государственная программа «Информационный город» (постановление правительства Москвы от 9 августа 2011 года) и государственная программа «Безопасный город», рассчитанная на 2012–2016 годы (постановление правительства Москвы от 23 сентября 2011 года). Именно эти документы определили долгосрочную стратегию развития интеллектуальных систем видеонаблюдения и охраны общественного порядка в столице.

Новая стратегия обладала двумя ключевыми особенностями. Во-первых, она предполагала создание ядра централизованной системы видеонаблюдения, потому что управлять локальными центрами в 125 районах Москвы, как отмечается на сайте мэрии, неудобно и дорого. Во-вторых, обновленную систему решили строить по принципам сервисной модели: город покупает видеоизображение у подрядчиков. А ответственность за установку камер видеонаблюдения, организацию каналов связи и обслуживание несут операторы связи, которые выиграли конкурсы и подписали государственные контракты. При этом на балансе у города находится лишь инфраструктура ядра централизованной системы хранения и обработки данных.

В том же 2011 году началось создание Единого центра хранения и обработки данных (ЕЦХД). Правительство Москвы сообщало, что он будет построен на базе Cisco Video Service Manager. Вероятно, в то время американская компания Cisco предоставляла наиболее продвинутые аппаратные и программные решения для развития «безопасного города». Кстати, в статье от 2011 года The Wall Street Journal писал, что Cisco будет предоставлять «железо» и софт для масштабной программы создания системы видеонаблюдения и в китайском Чунцине, где предполагалось установить 500 тысяч камер наблюдения (в рамках программы «Безопасный Чунцин»). Правда, впоследствии Cisco опровергла эту информацию, заявив, что компания не поставляла и не будет поставлять камеры слежения или соответствующее программное обеспечение для китайских проектов, но признала, что такой запрос от властей Чунцина все-таки поступал.

РОССИЙСКИЙ СОФТ

Если просмотреть архивы упоминаний о «безопасном городе» и видеонаблюдении в китайском Интернете, можно сделать вывод, что активное создание подобных систем в Китае началось, как и в Москве, в 2011 году. К 2014 году инфраструктура управления общественной безопасностью в Китае, по-видимому, была построена. Во всяком случае, именно в 2014 году автору статьи поступил заказ на перевод на русский язык презентации городских интеллектуальных систем, подготовленный Управлением общественной безопасности провинции Шаньдун совместно с China Telecom. Для кого предназначалась эта презентация, автору неизвестно. Впрочем, в Москве новое ядро централизованной системы видеонаблюдения заработало гораздо раньше — к 2012 году основные работы по созданию новой централизованной инфраструктуры были завершены.

Нельзя исключать, что в 2014 году в связи с осложнением политических отношений между Россией и США столичные власти задумались о рисках использования американского оборудования и ПО. Во всяком случае, мэрия тогда заявила, что будет отказываться от софта и, в перспективе, от «железа» Cisco. С программным комплексом Cisco, действительно, вскоре расстались: в 2014 году Москва перешла на российское видеоядро Netris VoD Server. Вслед за этим компанию Netris приобрел российский телекоммуникационный гигант «Ростелеком». В декабре 2019 года представители Netris подтвердили автору статьи, что ее программное решение по-прежнему составляет основу московской системы наблюдения и, кроме того, компания распространяет свою платформу на другие регионы страны.

АМЕРИКАНСКИЕ СЕРВЕРА

Отказаться от оборудования Cisco, в том числе от серверов и систем хранения данных, оказалось не так просто. В 2015 году российские СМИ со ссылкой на пресс-секретаря Департамента информационных технологий (ДИТ) Москвы сообщали, что ведомство изучает возможность замены американского оборудования в ЕЦХД и присматривается к оборудованию разных вендоров, в том числе китайских. Однако в 2017 году генеральный директор Netris Мурад Эфендиев указывал на ряд недостатков китайского оборудования. По его словам, китайские вендоры выбрасывают на рынок дешевый продукт, а дальше дорабатывают его, фактически используя заказчика как службу тестирования. Американцы себе такого никогда не позволяют, но зато у них очень высокие цены и не вполне предсказуемое поведение с точки зрения политической ситуации, говорил Эфендиев.

Впрочем, на развитие систем видеонаблюдения и цифровой инфраструктуры Москва денег не жалела. Согласно официальным данным о расходах бюджета правительства Москвы, с каждым годом, начиная с 2015-го, бюджет ДИТ лишь увеличивался (притом что в планах на будущие годы изначально всегда предусматривались, наоборот, меньшие затраты). Так, в 2015 году на нужды ДИТ было заложено 26 млрд рублей, в 2016 году — 32 млрд рублей, в 2017 — 45 млрд рублей, в 2018 — 49 млрд рублей, в 2019 — 60 млрд рублей. При этом, согласно порталу госзакупок, самые дорогостоящие контракты заключались либо на приобретение видеоизображений с камер подъездного, дворового, уличного наблюдения, либо на поставки дополнительного и обновление существующего оборудования в ЕЦХД.

В 2017 году, судя по госзакупкам, была предпринята попытка заменить небольшую часть «железа» на технику российского производства. В частности, ДИТ за 170 млн рублей приобрел универсальные модули обработки и архивирования DEPO ЗЕВС 700, модуль внутренней сетевой коммуникации DEPO БУРАН 100, универсальный модуль хранения данных DEPO ОКЕАН и единый модуль мониторинга DEPO ДОЗОР 700. В том же году ДИТ попробовал совместить оборудование китайских и американских производителей. Был заключен контракт на 1,08 млрд рублей с «АМТ ГРУП» на поставку вычислительной техники и инфраструктурного программного обеспечения Общегородского центра обработки данных города Москвы. В контракте обозначены закупки 32 серверов компании Hewlett Packard и столько же серверов Huawei и соответствующих систем хранения данных и сетевого оборудования.

Однако уже в 2018 году ДИТ заключил новый контракт на поставку оборудования для того же общегородского центра обработки данных. Теперь компания «Ситроникс» за 1,5 млрд рублей должна была поставить 192 сервера Cisco и коммутаторы от того же производителя, а также системы хранения данных Dell. В 2019 году ДИТ снова подписал контракт, на этот раз с «Авилексом», на поставку серверного оборудования, оборудования хранения данных и источников бесперебойного питания для медицинских организаций государственной системы здравоохранения Москвы. В нем речь шла о 133 серверах Dell различной спецификации. Там же предусмотрено и оборудование Huawei, однако от китайского производителя ДИТ закупил лишь 254 источника бесперебойного электропитания и 44 дисковых массива хранения данных.

Наконец, в конце 2019 года «Электронная Москва» заключила два контракта с компанией «МаксимаТелеком». Один — на 1,2 млрд рублей на оборудование для городского сегмента системы видеоаналитики, второй — на 1,9 млрд рублей на оборудование для системы видеоаналитики на транспорте. Техническое задание к первому контракту упоминает 95 серверов Trinity, 18 серверов, 40 инфраструктурных серверов и 79 серверов БД на базе серверной платформы 1U Supermicro, 8 серверов БД SuperServer, а также 5 инфраструктурных серверов и 3 сервера БД Huawei. Кроме того, контракт предусматривает поставку 10 серверов GPU, каждый из которых оснащен 16 графическими ускорителями Nvidia Tesla T4. Техзадание ко второму контракту (для видеоаналитики на транспорте) включает в себя поставки блейд-шасси без указания специфического производителя, а также 50 шасси высокой плотности на базе GPU, с установленными в каждом из них 8 ускорителями NVIDIA Tesla T4.

Характер закупаемого оборудования позволяет сделать вывод, что оно будет использоваться для дальнейшего развития городской системы распознавания лиц. С 2017 года система распознавания лиц в Москве ограниченно тестировалась на 1,5 тыс. видеокамер. Эксперимент был признан успешным, и в мае 2019 года мэр Москвы Сергей Собянин на совещании у президента РФ Владимира Путина заявил, что в ближайшее время московские власти проведут конкурс на создание общегородской системы распознавания лиц, охватывающей все камеры. Судя по всему, объявленные «Электронной Москвой» тендеры и есть тот самый конкурс на общегородскую систему распознавания лиц. И из техзаданий к госконтрактам видно, что основной массив оборудования приходится на американских производителей.

КИТАЙСКИЕ ВИДЕОКАМЕРЫ

Подключить к общегородской системе распознавания лиц можно любую камеру подъездного, дворового, уличного или транспортного видеонаблюдения, обеспечивающую передачу изображения в формате HD. По состоянию на 2019 год 89% камер в Москве обновлены и способны передавать изображение соответствующего качества. Программа по оснащению и переоснащению городской системы видеонаблюдения камерами проводилась в течение как минимум последних 6 лет. За это время ДИТ заключил более 10 государственных контрактов на суммы от 1 до 3,4 млрд рублей на предоставление по сервисной модели информации об объектах видеонаблюдения в ЕЦХД. Тендеры выигрывали как частные компании, вроде «Комкора» или «Ситроникса», так и государственные, например «Ростелеком». И если отследить закупки частных подрядчиков не представляется возможным, то анализ госзакупок «Ростелекома» позволяет сделать вывод, что в его технических заданиях указывались спецификации камер видеонаблюдения китайского производителя HikVision. В частности, в 2018 году «Ростелеком» открыто проводил запрос котировок в электронной форме на право заключения договора на поставку 40 тысяч камер подъездного наблюдения от HikVision на сумму более чем 600 млн рублей.

Даже без анализа закупочной документации, просто на глаз видно, что китайские камеры наблюдения доминируют в московской инфраструктуре. На каждом подъезде жилого дома в Москве установлена камера производства либо Hangzhou Hikvision Digital Technology, либо Zhejiang Dahua Technology Co., Ltd. Эти компании занимают около 40% мирового рынка видеокамер. С одной стороны, по качеству своей продукции они приближаются к «идеологам» видеонаблюдения Axis и Bosch, а с другой, стоимость их камер значительно ниже. В России нет собственных производителей, способных предложить продукцию, хотя бы сопоставимую по качеству с камерами HikVision и Dahua, поэтому выбор московских властей вполне логичен. В случае с упомянутым выше тендером «Ростелекома» в документации есть специальное разъяснение заказчика: несмотря на то, что при проведении госзакупок приоритет отдается товарам российского производства, по перечисленным выше видеопанелям принимаются предложения исключительно по продукции HikVision.

Таким образом, можно сделать вывод, что в создании и развитии московской городской системы видеонаблюдения используются как китайские компоненты, так и продукция производителей из других стран. Китайские производители доминируют на московском рынке камер наблюдения, поскольку предоставляют товар хорошего качества по относительно низкой цене. Однако важно понимать, что сама по себе камера не имеет большого значения и выполняет лишь функцию передачи видеоизображения. Сердце же системы — Единый центр хранения и обработки данных, отвечающий в том числе за системы оповещения и видеоаналитики. Именно от его корректной работы зависит, насколько эффективно используется видеоряд, получаемый со 175 тысяч московских камер, установленных во дворах, на подъездах, в парках, школах, поликлиниках, на объектах торговли и строительства. И в этом критически важном узле по-прежнему используется оборудование ведущих американских поставщиков.

ДИВЕРСИФИКАЦИЯ ПОСТАВОК

За 10 лет в Москве была создана мощнейшая цифровая инфраструктура, по масштабам, как говорил Собянин, сопоставимая лишь с китайской. Удалось перевести в электронный вид все государственные услуги, создать Единую медицинскую информационно-аналитическую систему (ЕМИАС), объединяющую медицинские данные всех жителей города, добиться информатизации городских систем коммунального хозяйства, когда, например, с помощью компьютерного зрения автоматически выявляются неполадки городской инфраструктуры или нарушения правил размещения рекламы. Даже каждый мусоровоз столицы оснащен специальными сенсорами, отслеживающими его перемещения и позволяющими следить за качеством его работы. Интересно, что мобильное приложение «Социальный мониторинг», разработанное в кратчайшие сроки для контроля москвичей, больных коронавирусной инфекцией, было сделано на основе исходного кода ПО для вывоза мусора.

Нельзя исключать, что присутствие китайских вендоров в цифровой инфраструктуре столицы в реальности может быть шире, а их продукцию могут принимать за российскую. К примеру, известно, что китайские компании, иногда на полулегальных основаниях, поставляли продукцию для российского военно-промышленного комплекса. Так, российский разработчик телекоммуникационного оборудования «Булат», специализирующийся на импортозамещении и поставке продукции для предприятий ВПК, недавно подал в суд на корпорацию «МиГ». Авиастроители отказались платить за аппаратно-программные комплексы «Булата», так как выяснилось, что это оборудование Huawei. А другой IT-разработчик попался на откровенной фальсификации: НПО «Маяк» просто наклеивало стикеры, чтобы скрыть логотип Huawei, и продавало китайское оборудование как свое собственное. Не исключено, что именно по этому делу был арестован заместитель начальника Генерального штаба ВС РФ Халил Арсланов. Офицеру предъявлены два обвинения в хищении в особо крупных размерах. Один из таких эпизодов связан с ввозом комплектующих китайской военной техники и последующей их продажей в качестве продукции отечественного производства, причем для маскировки с них были сняты этикетки, указывающие на их нероссийское происхождение. В декабре 2018 года на деловом завтраке с журналистами в Самаре генеральный директор «Маяка» Александр Кукуджанов объяснил особые преимущества китайских производителей: они не возражают против того, чтобы другие наклеивали на их оборудование собственные этикетки.

По словам гендиректора Netris Мурада Эфендиева, никто не испытывает излишней любви именно к производителям из Китая, однако в России мало компаний, готовых совершенствовать собственную продукцию. По сути, многие российские производители занимаются лишь переупаковкой китайского «железа», вместо того чтобы развивать собственные R&D-компетенции. Тем не менее и у российских разработчиков есть определенные достижения в программном комплексе. В частности, российская компания NtechLab, разрабатывающая алгоритмы распознавания лиц, является основным поставщиком софтверных решений для московской городской системы видеоаналитики.

Анализ закупок оборудования правительством Москвы показывает, что доля как российского, так и китайского «железа» в «ядре» городской вычислительной системы пока невелика. Системный администратор одной московской компании сказал автору статьи: «Я никогда не работал с Huawei, пока неясно, чего ждать от этой техники. Выбор IT-специалистов ДИТа понимаю: оборудование Cisco или HP установил и забыл на несколько лет, все исправно работает и не требует регулировок». Возможно, на данный момент китайские вычислительные комплексы и системы хранения данных — хорошее решение при необходимости строго экономить средства. Но в бюджете Москвы таких ограничений пока, судя по всему, нет. На 2020 год на нужды ДИТ заложено почти 80 млрд рублей — на 20 млрд рублей больше, чем годом ранее.

Китай совершенствует собственные технологические возможности и постепенно поднимается в мировой цепочке создания ценностей. В некоторых областях китайские компании добились преимущества, обогнав по соотношению «цена — качество» ведущих западных производителей. Так, китайские производители камер наблюдения HikVision и Dahua занимают наибольшую долю мирового рынка. Однако в случае с более сложными компонентами цифровой инфраструктуры Китай не всегда может составить конкуренцию традиционным западным лидерам. Китайское оборудование, страдающее от некоторых технических недоработок, а иногда и небезопасное, подходит тем, у кого недостаточно средств. Однако наш анализ развития и обновления московских систем видеонаблюдения и Единого центра хранения и обработки данных показывает: при наличии обширных финансовых ресурсов, а также собственных технологических заделов даже близкие политические союзники Китая пока предпочитают диверсифицировать свою техническую базу и не отдавать создание информационных инфраструктур под ключ на откуп китайским компаниям. Политические предпочтения не являются решающими в технологическом выборе.

https://carnegie.ru/2020/08/05/ru-pub-82419

https://zen.yandex.ru/media/id/5b91367cb4dba900ac7c157e/doktor-djeims-o-finkenauer-o-russkoi-kriminalnoi-tradicii-5b9b7117f7df7900accd5a7b