Накануне гибели, 18 января 1971 года, в квартиру Рубцова, где находилась его сожительница Дербина, в гости к поэту наведывались его коллеги по газете «Вологодский комсомолец», журналисты Н.Задумкин, Б.Лапин, А.Третьяков и другие. Впоследствии они свидетельствовали на суде, что весь день в квартире продолжалось застолье, а сам поэт принимал спиртное до позднего вечера. После ухода журналистов между Рубцовым и Дербиной в четвёртом часу ночи возникла ссора на почве выяснения отношений, перешедшая в потасовку. Описывая роковые события в газете «Завтра» в 2000 году, Дербина вспоминала: Не выдержала я пьяного его куража, дала отпор. Была потасовка, усмирить его хотела. Да, схватила несколько раз за горло, но не руками и даже не рукой, а двумя пальцами. Попадалась мне под палец какая-то тоненькая жилка. Оказывается, это была сонная артерия. А я приняла её по своему дремучему невежеству в медицине за дыхательное горло. Горло его оставалось совершенно свободным, потому он и прокричал целых три фразы: «Люда, прости! Люда, я люблю тебя! Люда, я тебя люблю!» Сразу же после этих фраз он сделал рывок и перевернулся на живот. Ещё несколько раз протяжно всхлипнул. Вот и всё

После случившегося ночью Дербина сразу же ринулась в отделение милиции, где призналась, что задушила Рубцова, и всю вину взяла на себя. Согласно материалам уголовного дела, на первом допросе, проведённом по горячим следам в тот же день, 19 января, Дербина уточнила, что в ходе потасовки схватила Рубцова за горло и стала давить его. «Мне было безразлично, что будет дальше, — записано в протоколе допроса. — Я сильно давила Рубцова, пока он не посинел, и после этого отпустила его. Подняла тряпки с пола, вымыла руки и пошла в милицию…». Свои действия Дербина объяснила 21-летнему следователю Вячеславу Меркурьеву опасением за собственную жизнь, самообороной, вызванной грубым отношением к ней со стороны Рубцова, унижениями и оскорблениями, которым она подвергалась, когда поэт бывал в нетрезвом состоянии.

Телефона в квартире Рубцова не было, «Скорая» прибыла по вызову из милиции, но помощь уже не понадобилась.

В заключении судебно-медицинской экспертизы установлено, что «смерть гражданина Рубцова насильственная, последовавшая в результате механической асфиксии от сдавливания органов шеи руками». Также было указано, что Рубцов находился в средней степени алкогольного опьянения. У Дербиной зафиксированы рана и кровоподтёк на губе, царапины на руке и ноге, что было отнесено к лёгким телесным повреждениям. Ей было предъявлено обвинение по статье 103 Уголовного кодекса РСФСР «Убийство без отягчающих обстоятельств». Через 10 дней, 29 января, на допросе в качестве обвиняемой Дербина заявила, что виноватой в убийстве себя не признаёт, но при этом свидетельствовала, что «горло у Рубцова было каким-то дряблым. Я давила Рубцова, то ослабляя силу нажима, то усиливая его…» Прежние мотивы своего поступка она дополнила новым: «ненависть, копившаяся длительный период времени, вылилась наружу». На суде Дербина также отрицала умышленное убийство. 7 апреля 1971 года Вологодский городской суд признал Дербину виновной в убийстве, приговорил к 8 годам лишения свободы, из которых осуждённая отсидела почти 6 лет в учреждении ОЕ-256/1 по улице Левичева в Вологде. В 1976 году в возрасте 38 лет по амнистии была освобождена досрочно, с учётом того, что у неё была несовершеннолетняя дочь от первого брака. После выхода на свободу поселилась сначала в Ленинграде, где работала в библиотеке Академии наук СССР, а затем в Вельске Архангельской области, замуж больше не вышла, написала ряд прозаических и поэтических произведений, наиболее крупным из которых стал сборник «Крушина», а также воспоминания о Рубцове.

По материалам интернет ресурсов

профессор

Игорь Михайлович Мацкевич