Минюст потратит бюджетные средства на антиутопию

 В Минюсте предлагают строить казенные дома совершенно нового типа, этакий отдельный город с разнообразной инфраструктурой, вплоть до судебной. Фото УФСИН России по Владимирской области

В Минюсте РФ анонсируют проект казенных домов нового типа – удобных для обитателей и посетителей, в том числе и потому, что их отдалят от шума и суеты больших городов. И там хотя не под одной крышей, но за одним забором с колючей проволокой будут объединены СИЗО и колонии различного типа, промзоны и медучреждения. Заодно в этих зэк-сеттельментах оборудуют и судебные залы, чтобы оперативно менять статус обвиняемого на осужденного и при этом людей далеко не возить. По мнению экспертов «НГ», предстоит освоение заинтересованными структурами грандиозных бюджетных средств, но это как раз меньшая беда. Если лагерные города из эксперимента превратятся в реальность, это может стать реализованной антиутопией какого-нибудь древнего социалиста. При этом подход к разным заключенным, очевидно, наконец будет унифицирован на законных основаниях, а пока еще вольные граждане поймут, что от тюрьмы и вправду не стоит зарекаться.

В Калужской области стартовал проект по созданию такого исправительного центра, который объединит региональные СИЗО и колонии с разными режимами и даже колонии-поселения. Там обещают собственную промышленную зону и специализированный медицинский центр. По информации «Независимой газеты», министр юстиции РФ Константин Чуйченко анонсировал это еще в кулуарах кремлевских торжеств по случаю ведомственного юбилея. Теперь же появились и официальные подтверждения.

Объединенные учреждения станут работать по прогрессивному принципу одного окна – например, там же можно будет проводить и судебные процессы. Это якобы поможет снизить затраты на содержание заключенных и уменьшить штат сотрудников, будут также модернизированы технологии в сфере обеспечения режима и развития производства. «В таком учреждении также должны быть все условия для работы судов, следователей, органов прокуратуры, адвокатов и общественных организаций», – обещает Чуйченко.

О том, что «в Калужской области будет построена мультиколония ФСИН, площадь которой – более 100 га», говорится и в опубликованных Министерством экономического развития этого субъекта РФ документах территориального планирования. Предварительно стоимость строительства оценивается в 12 млрд руб., сроки – в течение трех-четырех лет. Планируется, что лагерный город нового типа будет рассчитан на 3 тыс. человек. Впрочем, гостиницу для посетителей зоны будущего предполагается построить все-таки рядом с ней, а не прямо на территории.

Данный проект – это часть программы по переносу старых тюрем из центров городов, о которой говорится и в Концепции развития уголовно-исполнительной системы (УИС) до 2030 года. В этом документе говорится об учете мнения региональных властей на «передислокацию учреждений УИС за пределы городов в районы с доступными коммуникациями и транспортной логистикой». Также ранее во ФСИН сообщали, что в ближайшие время они планируют закрыть почти 10% учреждений УИС: «В рамках оптимизации к 2024 году из 900 учреждений предполагаем ликвидировать 88».

Как сказал «НГ» член Московской Хельсинкской группы (МХГ) Илья Шаблинский, к такой инициативе Минюста и ФСИН он относится «крайне отрицательно». Речь, считает он, вообще идет в основном о СИЗО. Ведь подавляющее большинство исправительных колоний и колоний-поселений и так находится на большом удалении от городов, в местностях, которые можно именовать не очень доступными. И только совсем немного находится в городах – например, в Петербурге это колония-поселение рядом со знаменитым изолятором Кресты. «Так что, насколько я понял, именно СИЗО хотят перенести куда-то в поля. И для родственников осужденных это будет, конечно, просто бедой. И самим осужденным важно, чтобы изоляторы находились в доступных местах», – подчеркнул Шаблинский. Между тем труднодоступные места облегчают для администраций возможности творить произвол – ведь если учреждение находится на отшибе, то и адвокатам, и прессе станет труднее узнавать о проблемах и реагировать на идущие оттуда жалобы и какие-то совсем вопиющие факты. «Боюсь, именно это и предполагается теми, кто инициирует подобные «переезды», – заключил Шаблинский.

«Это дурная унификация, когда невиновные люди, которые лишь находятся под мерой пресечения в виде заключения под стражу, подверстываются под уже осужденных», – считает федеральный судья в отставке Сергей Пашин. По его мнению, речь идет о таком смешении режимов, которого ни в коем случае нельзя делать: «Есть подозрение, что это будет означать и смешение администраций, то есть все будет унифицироваться. И неважно, что речь идет о разных категориях граждан – виновных и невиновных. Соответственно и меры охраны будут однотипные, и контакты с внешним миром, еда и медобслуживание – все будет унифицировано».

На ремонт обветшавших колоний бюджетных средств, похоже, уже не достанется.  Фото Reuters

Сейчас, напомнил он, эти внутренние правила таких учреждений, как СИЗО и колонии, регламентируются разными нормативными актами. Скажем, «одно дело, когда в каждом учреждении свои медики, а другое – когда один общий центр за все и про все». Или, допустим, контакты с волей сейчас совершенно по-разному прописаны для СИЗО и колоний. «Может, чиновники и будут говорить, что соблюдают отличия, но это нереально, когда управленческие и поддерживающие структуры одни и те же», – заявил «НГ» Пашин. И ему непонятно, как будет работать правило перерасчета – один день нахождения в СИЗО приравнивается к двум, проведенным в колонии. Так что если условия станут схожими, то логично появление в Госдуме инициативы об отмене всех перерасчетов. 

Помимо формальных вещей, есть еще и неформальные отношения, которые будут работать против тех, кто впервые попал в тюремные заведения. «Одно дело, когда подозреваемый сидит с такими же, не считающимися виновными, другое дело – когда он окажется через забор, а то и коридор с матерыми заключенными, которые и будут задавать тон. Тюремное радио, наркотики, алкоголь, карты – все это будет циркулировать по всему учреждению», – опасается Пашин. Вероятно, это станет и своеобразной формой давления – например, «по ошибке» поместят человека не туда. И у того сразу же начнутся неприятности, после чего он и пойдет на особый порядок, и сам во всем признается.

Но самое плохое, если в таких центрах начнут судить. Такие процессы станут малодоступными для публики, «чтобы процесс посмотреть, нужно будет на электричке куда-то за город ехать». По словам Пашина, это сущее безобразие с процессуальной точки зрения: «Как же тогда гласность и открытость? Понастроят режимных объектов, куда потом и не пройдешь». Все это, уверен он, означает дальнейшее затруднение права на общественный контроль и квалифицированную защиту. Администрация будет относиться к подследственным как к уже осужденным и по той ж логике с ними поступать, что вообще-то «подспорье для пыток». Пашин не верит и в создание условий для адвокатов, дескать, «с этого бы и начали». Например, уже с 1996 года именно Минюст командует в СИЗО, но защитники до сих пор занимают очереди туда с шести утра, дежурят на морозе и не могут пробиться к подзащитному из-за нехватки кабинетов. «На протяжении уже 25 лет такое безобразие, а тут вдруг говорят: сейчас употребим миллиарды казенных средств – и будет благодать. Но если раньше не обеспечили, то с какой стати сейчас будут?» – возмущается он. Так что вместо того, чтобы наводить каждодневный порядок, Минюст всякий раз хватается за разные дорогостоящие прожекты. Как считает Пашин, это делается прежде всего для собственного удобства: «Есть такая порода людей – оптимизаторы, они, не понимая всей деликатности проблемы, с какой имеют дело, решают все вопросы с точки зрения управленческих задач. У них и суд подпадает под категорию услуг, наверное, и колония тоже оказывает услуги по исправлению и перевоспитанию».

В общем, в первую очередь речь идет об освоении бюджетных средств, то есть «об очень больших затратах, но после них будут рассказывать, как в Калуге стало здорово». Пашин напомнил, что «бюджетные деньги вещь такая: кто смел, тот и съел. Под предлогом новаторства их и будут осваивать, а заодно облегчать себе жизнь». А еще лагерные города – это новые должности, тасование номенклатурной колоды и, конечно, способ отгородить от народа всю систему. Это, по его словам, все против человека, которого кидают на настоящий конвейер: «Тут тебе и суд, и следователь, и веревка. Одним словом, фабрики по обработке людей до состояния лагерной пыли».

Сопредседатель МХГ Валерий Борщев подтвердил «НГ», что вся реформа делается прежде всего в интересах сотрудников УИС и «для собственного удобства». Это ускорит решение судебных вопросов, решит сложности с этапированием, опять же окрепнет круговая порука разных структур. А вот заключенным улучшений не стоит ждать: «Их концентрация в одном месте, напротив, весьма опасна. Не будем забывать, что они иногда устраивают бунты и массовые протесты, заканчивающиеся жертвами. Понятно, что если будет поблизости СИЗО, то его это не обойдет стороной». И это все вместо того, чтобы просто попытаться разгрузить СИЗО, освобождать больше людей под подписку или домашний арест. Но чиновники пытаются свести все к единообразию: «Понятно, что, если все это будет рядом, ориентир будет на колонию. Всех под одну крышу – это априори признание человека виновным. То есть усиление репрессивного характера всей российской системы».

https://www.ng.ru/politics/2022-10-13/1_8565_russia.html