В перестроечные годы из Павлика Морозова создали образ предателя отца. Между тем, брат Павлика Морозова, Алексей утверждал, отец «любил одного себя да водку», жену и сыновей своих не жалел, не то что чужих переселенцев, с которых «за бланки с печатями три шкуры драл». «Дед с бабкой (по линии отца) тоже для нас давно были чужими. Никогда ничем не угостили, не приветили. Внука своего, Данилку, дед в школу не пускал, мы только и слышали: «Без грамоты обойдёшься, хозяином будешь, а щенки Татьяны у тебя батраками».
Дед Павлика — Сергей Морозов пользовался в деревне дурной славой и мрачной репутацией — до революции он был жандармом.
Отец Павлика Морозова — Трофим Морозов, будучи в заключении, участвовал в строительстве Беломорско-Балтийского канала и, отработав три года, вернулся домой с орденом за ударный труд, а затем поселился в Тюмени.
2 сентября 1932 года браться Морозовы — Павел и Фёдор отправились в лес. Они хотели заночевать там, т.к. боялись отца. Их мать уехала в Тавду продавать теленка. 6 сентября 1932 года селянин Дмитрий Шатраков нашел их трупы в осиннике.
Как было установлено в ходе расследования и затем в суде — 3 сентября 1932 года Арсений Кулуканов, узнав об уходе мальчиков за ягодами, сговорился с пришедшим к нему в дом Данилой Морозовым убить Павла, дав ему 5 рублей и попросив пригласить для убийства также Сергея Морозова (деда). Вернувшись от Кулуканова и закончив боронование, Данила отправился домой и передал разговор Сергею Морозову. Последний, видя, что Данила берет нож, ни слова не говоря вышел из дому и отправился вместе с Данилой, сказав ему: «Идем убивать, смотри не бойся». Найдя детей, Данила не говоря ни слова, вынул нож и ударил Павла; Федя кинулся бежать, но был задержан Сергеем Морозовым и также зарезан Данилой. «Убедившись, что Федя мертв, Данила вернулся к Павлу и еще несколько раз ударил его ножом».
Генеральная Прокуратура, занимающаяся реабилитацией жертв политических репрессий, в конце 1990-х годов пришла к выводу, что убийство Павлика Морозова носит исключительно уголовный характер, и убийцы не подлежат реабилитации по политическим основаниям. Это заключение вместе с материалами дополнительной проверки дела № 374 было направлено в Верховный Суд России, который принял решение об отказе в реабилитации убийцам Павлика Морозова и его брата Фёдора.
Кроме того, доказано, что Павлик Морозов никаких доносов на своего отца, который не жил с семьей, не писал. В процессе расследования убийства выяснилась его тесная связь с прежним делом над отцом Павлика Трофимом Морозовым. Трофим Морозов и другие председатели сельсоветов были арестованы 26 и 27 ноября, на следующий день после «доноса». По результатам журналистского расследования Евгении Медяковой, опубликованным в журнале «Урал» в 1982 году, было выяснено, что Павел Морозов к аресту отца был не причастен. 22 ноября 1931 года на станции Тавда был задержан некто Зворыкин. У него были обнаружены два чистых бланка со штампами Герасимовского сельсовета, за которые, по его словам, он отдал 105 рублей. В справке, приложенной к делу, сказано, что перед арестом Трофим был уже не председателем сельсовета, а «приказчиком Городищенского сельпо». Медякова также пишет, что, «в Тавду и Герасимовку не раз поступали запросы со строительства Магнитогорска, от многих фабрик, заводов и колхозов о том, действительно ли граждане (ряд фамилий) являются жителями Герасимовки». Началась проверка обладателей фальшивых справок. «И самое главное — показаний мальчика в следственном деле Медякова не обнаружила! Показания Татьяны Морозовой есть, а Павлика— нет! Никаких «заявлений в следственные органы» Павлик Морозов не делал!» На суде над Трофимом Морозовым, Павлик выступал в качестве свидетеля с обличительными заявлениями. Но делал это открыто.
По материалам Википедии
профессор
Игорь Михайлович Мацкевич
