Алина Мусина
Бизнесмены жалуются на излишнее внимание правоохранительной системы. В 80% случаев это вмешательство разрушает бизнес, независимо от того, доказано было преступление или нет.
До суда доходит лишь 15-20% дел по экономическим статьям. Силовые методы стали инструментом для решения споров бизнесменов между собой, считают специалисты.
Сколько регистрируется преступлений
Ежегодно правоохранительные органы регистрируют более 100 тысяч преступлений экономической направленности. В 2016 году этот показатель составил 108,7 тысячи, в 2017-м — 105 тысяч преступлений, следует из данных МВД. В январе-феврале 2018 года количество таких правонарушений в стране выросло на 8,9% до 25 тысяч, заявляют в ведомстве.
За эти два месяца они составили 8% всех преступлений, расследуемых в правоохранительных органах (годом ранее — 7,6%), и 90% преступлений, зарегистрированных только в МВД (за весь 2017 год — 85%).
К преступлениям экономической направленности, согласно справке Генпрокуратуры, относятся незаконная банковская деятельность, предпринимательство без соответствующего разрешения, отмывание незаконно полученных денег или имущества, уклонение от погашения кредита, преднамеренное банкротство, коммерческий подкуп, уклонение от уплаты налогов и другие преступления.
Помимо экономических преступлений, по данным МВД, растут случаи мошенничества (формально они не относятся к экономическим преступлениям). В частности, в 2017 году по связанным с мошенничеством статьям было возбуждено 222,7 тысячи дел (на 6,6% больше 2016 года). С 2011 года количество возбужденных дел по этому виду преступлений выросло в 1,5 раза (со 147 тысячами). Доля «мошеннических» статей в общем составе преступлений в стране за этот период выросла с 6% до 14%.
Возбуждение дела ведет к закрытию бизнеса
Количество жалоб на предположительно незаконное уголовное преследование, поступивших в 2017 году в некоммерческую организацию «Бизнес против коррупции», выросло на 65%, сообщил ее руководитель Андрей Назаров. Он связывает это явление с ростом масштабов уголовного преследования в предпринимательской среде.
Чтобы избавиться от излишнего внимания государства и правоохранителей, бизнесмены стараются работать в тени. По данным вице-президента предпринимательского объединения «Опора России» Марины Блудян, по состоянию на осень 2017 года, в стране было около 20 миллионов «серых» предпринимателей, которые не хотят выходить из тени, поскольку, по ее словам, власти гасят предпринимательскую инициативу.
Число легальных предпринимателей с сентября 2016 по сентябрь 2017 года, по словам Блудян, сократилось на 300 тысяч человек. А на оставшиеся 5,7 миллиона человек приходится 270 тысяч уголовных дел. Легальных предпринимателей ежегодно подвергают 400 тысяч плановых проверок и еще одному миллиону внеплановых. Эти проверки замеряют соответствие бизнеса двум миллионам показателей — от справок психиатрического освидетельствования до высоты потолка, утверждает она.
Большинство дел не доходит до суда
«Само возбуждение уголовного дела — это сразу же разрушение бизнеса, а для граждан и для страны — это потеря рабочих мест, — считает бизнес-омбудсмен Борис Титов. — При этом 80% уголовных дел не доходят до суда, и даже когда предприниматель докажет, что ничего не нарушал, никто не вернет ему разрушенный бизнес, не восстановит потерянные рабочие места».
По данным Генпрокуратуры, раскрываемость по крайней мере мошеннических преступлений в 2017 году составила 25%, общая раскрываемость по всем видам преступлений — 54%.
Несоответствие возбужденных дел и количества дел, переданных в суд, служит главным аргументом неправомерности преследования предпринимателей в докладе «Уголовное преследование по экономическим делам — 2017», опубликованном экспертным центром при бизнес-омбудсмене.
Например, с 2013 по 2017 год число зарегистрированных преступлений по статье 145.1 УК РФ (невыплата зарплат, пенсий, стипендий, пособий и иных выплат) выросло почти в шесть раз — с 397 до 2 тысяч 332. Приговором закончилось лишь 15% дел, говорится в докладе.
«Эта статья — это чистое средство давления, — считают авторы документа. — Никто больше, чем предприниматель, не заинтересован в работе своей компании… После возбуждения уголовного дела [он] практически сразу предпринимает все возможные усилия, чтобы погасить задолженность перед сотрудниками, в том числе перекредитовывается под очень большие ставки в банках, прибегает к «грабительским» микрозаймам… [Эти меры] часто доводят ситуацию до банкротства и закрытия бизнеса».
Данный тезис подтверждал президент Владимир Путин в 2015 году. «Абсолютное большинство, около 80 процентов, 83 процента предпринимателей, на которых были заведены уголовные дела, полностью или частично потеряли бизнес. То есть их попрессовали, обобрали и отпустили. И это, конечно, не то, что нам нужно с точки зрения делового климата. Это прямое разрушение делового климата», — говорил он в выступлении перед Федеральным собранием.
Уголовные дела как средство давления
По состоянию на февраль 2018 года, по экономическим статьям в следственных изоляторах содержатся почти 6 тыс человек, еще 4,6 тыс находятся под домашним арестом, говорится в докладе экспертного центра при бизнес-омбудсмене.
По данным главы организации «Бизнес против коррупции» Андрея Назарова, арест в большинстве случаев является средством давления, к которому с помощью административного ресурса прибегают недоброжелатели арестованного.
«У нас целый пул юристов и различных экспертов, которые рассматривают каждое дело, чтобы убедиться, что преследование действительно незаконно. Наш анализ работы говорит, что если человек находится в СИЗО, то в 90% случаев кто-то за этим делом стоит, — утверждал он. — Кто-то, что-то, — в общем, не просто так человека арестовывают, а для того, чтобы отстранить от активов, от производства. Он не может нормально защищаться. А за несколько лет, понятно, ни бизнеса, ничего».
Система уголовного преследования часто оказывается инструментом для решения споров, пишут в опубликованном в 2017 году докладе специалисты «Центра стратегических разработок».
Так, на владельца частного детского сада в Подмосковье в течение полутора лет пытались привлечь к уголовной ответственности за ведение бизнеса без лицензии. После вмешательства бизнес-омбудсмена дело было прекращено за отсутствием состава преступления: данная деятельность не лицензируется, что было подтверждено Министерством образования.
«Отрабатывался какой-то заказ, это был явно чей-то личный интерес», — уверен Титов.
За незаконное преследование никто не отвечает
Уголовный кодекс предусматривает наказание за незаконное привлечение к уголовной ответственности. В частности, есть статья 169 УК РФ — воспрепятствование законной предпринимательской или иной деятельности. Но практически 20 лет по ней выносились лишь единичные приговоры. В последние два года дел стало больше: в 2016 году зарегистрировано 72 преступления, 9 человек осуждены, в 2017 году зарегистрировано 101 преступление, осуждено 21 должностное лицо. Однако это в сотни раз меньше, чем фактов незаконного уголовного преследования.
В кодексе есть еще одна похожая статья — 299 УК РФ (привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности или незаконное возбуждение уголовного дела). Однако, по словам генпрокурора Юрии Чайки, за два с половиной года (2015, 2016 и половина 2017-го) количество незаконных возбужденных дел составило 6,7 тыс, по ним было арестовано 1,3 тыс человек, однако в конечном итоге никто из арестованных не был осужден.
https://inosmi.ru/social/20180420/242034743.html
