Суд инквизиции – очень любопытная и притягательная для человека XXI века тема. Когда мы говорим «инквизиция», мы представляем себе очень страшную картинку, которая возникает в нашем воображении в основном благодаря художественной литературе или фильмам. Мы как будто видим монахов в темных рясах с пыточными орудиями в руках, сырые темные подземелья, в которых томится и страдает множество заключенных… Но все подобные ужасы довольно далеко отстоят от того, чем на самом деле являлась инквизиция в Средние века.
Ордалия и пытка
Термином «инквизиция» обозначается прежде всего совершенно особая процедура уголовного судопроизводства, которая возникла в Западной Европе в XIII веке. Конечно, она появилась не на пустом месте, но была заимствована из римского права, поскольку в Риме – и в республике, и в империи – применялась процедура следствия, так как в переводе с латыни «inquisitio» означало буквально «допрос». Единственное отличие от западного Средневековья заключалось, пожалуй, в том, что в Риме к пытке прибегали лишь в случае допроса рабов, в Европе же она стала применяться к представителям любых сословий.
Нужно также понимать, что инквизиционный суд пришел на смену другой средневековой судебной процедуре – обвинительной (accusatio), процедуре Божьего суда, повсеместно принятой в Европе в ранее Средневековье. В этот период судьей считался не человек, но сам Господь, который вершил свой Высший суд, а люди, являвшиеся судебными чиновниками, выступали лишь свидетелями проявления Его воли. Именно поэтому в Божьем суде использовалась ордалия – испытание обвиняемого при помощи различных средств: каленого железа, горячей и холодной воды, хлеба и сыра. Применялся также судебный поединок (так называемая двусторонняя ордалия), при котором истец и ответчик сражались друг с другом с оружием в руках, и победитель считался выигравшим судебный процесс.
Ордалия и пытка сильно различались между собой по своему назначению. Ордалия сама по себе уже являлась доказательством вины. Если у человека от раскаленного куска железа появлялось пятно на руке, если он был не в состоянии проглотить отмеренное количество хлеба или сыра или выпить определенное количество воды, считалось, что он виновен, и судебные чиновники сразу же приговаривали его к уплате штрафа или к иному наказанию. В отличие от ордалии пытка являлась всего лишь средством получения главного доказательства при инквизиционной процедуре – признания обвиняемого, без которого приговор не мог быть вынесен. Пытка, таким образом, провоцировала заключенного на дачу признательных показаний.
Обязательная исповедь
В 1215 году, на IV Латеранском церковном соборе, было принято постановление, согласно которому каждый человек в обязательном порядке должен был раз в год исповедаться в своих грехах. До этого момента ежегодная исповедь оставалась делом сугубо произвольным. Однако отныне прихожане, нарушающие данное правило, уже автоматически рассматривались как грешники. И точно так же, как в церкви на исповеди, человек должен был признаться в своих преступлениях на допросе. Эта смысловая близость между церковной исповедью и судебным признанием подчеркивалась тем, что оба эти понятия в латинском языке обозначались одним и тем же словом «confessio».
Инквизиционная процедура прижилась в западноевропейских судах далеко не сразу. Хотя официально она была введена в XIII веке, но и значительно позже, в XIV и XV веках, мы находим в источниках следы старой процедуры – процедуры Божьего суда. В частности, очень часто представители знати в качестве доказательства своей невиновности предлагали проведение судебного поединка. Иногда им удавалось добиться такого решения, однако в большинстве случаев судьи запрещали судебный поединок на том основании, что он являлся пережитком старой обвинительной процедуры. Дуэль, которая была очень распространена во Франции Нового времени или в России XIX века, собственно, является наследием именно этой средневековой процедуры, своеобразным развитием института судебного поединка.
Судебная процедура
Средневековую инквизиционную процедуру в какой-то степени следует считать прообразом нашего современного уголовного судопроизводства, потому что абсолютно все институты, которые знакомы нам на сегодняшний день, являются продолжателями того, что было создано в Западной Европе на протяжении XIII-XV веков. Сюда, в частности, относится и сбор доследственной информации, и самостоятельное возбуждение дела судьей, который отныне мог опираться не только и не столько на донос, как было принято раньше, но на собственные подозрения. Сюда же относится и поиск свидетелей по тому или иному делу, вызов их в суд и допрос в рамках конкретного процесса. Рождением институтов адвокатуры и прокуратуры мы также обязаны эпохе Средневековья. И, наконец, тогда же родилось представление о необходимости получения признательных показаний обвиняемого. Именно ради них и была введена пытка, которая просуществовала очень долго: она использовалась на протяжении Средних веков и Нового времени.
Во Франции, которая считается страной «образцового» Средневековья, в истории которой формирование всех средневековых институтов проявилось наиболее ярко, судебная пытка оказалась отменена официально лишь в 1801 году, когда Наполеон I ввел первый в стране Уголовный кодекс. До этого момента у французов не существовало кодифицированного уголовного права, и пытка, несмотря на постоянные протесты многочисленных юристов и просто образованных людей, продолжала применяться вплоть до начала XIX века.
Преследование еретиков
Инквизиция (если писать это слово с заглавной буквы) означает церковный суд, основанный на инквизиционной процедуре. Этот суд был создан для того, чтобы выявлять и наказывать тех людей, чьи религиозные представления не соответствуют церковным догматам, то есть тех, кто «заблуждается в вере». Такими прежде всего оказывались члены различных еретических сект, а вслед за ними – ведьмы и колдуны. Именно в XIII веке, когда были учреждены первые суды церковной Инквизиции, мы наблюдаем небывалый рост преследования еретиков в самых различных регионах Европы.
Архивы инквизиционных процессов
Самая большая сложность при изучении средневекового судопроизводства и, в частности, инквизиционного суда заключается в очень слабой разработанности источниковой базы. Во многих странах Западной Европы сохранились огромные судебные архивы, материалы именно судебной практики, а не юридической теории. Это записи подлинных судебных процессов, которые собирались в регистры по годам и которые велись секретарями судов, отвечавшими за их сохранность. Однако, несмотря на их наличие, далеко не все историки права используют их данные в своей работе, предпочитая изучать изданные нормативные документы: законодательство, юридические трактаты, руководства по ведению процесса, официальную переписку и так далее.
Подобный подход таит в себе большую опасность. Прежде всего потому, что средневековое право на протяжении всего своего существования оставалось прецедентным, то есть во многих случаях опирающимся на конкретное судебное решение, а не на закон. Если историк права в своем исследовании использует только нормативные документы и не учитывает материалы судебной практики, он не может представить себе полную картину происходящего, поскольку ни законодательство, ни трактаты не отражает обычно реальное положение дел. Только сочетание архивных судебных документов и нормативных документов может приблизить нас к пониманию того, как в Средние века осуществлялся процесс судопроизводства, какие трудности испытывали судебные чиновники в своей повседневной работе, как строились их отношения с истцами, обвиняемыми и их адвокатами.
Противоречия в документах
Пример такой ситуации, когда нормативный документ противоречит данным судебной практики, можно позаимствовать из истории средневековой Франции. В XIII веке, когда только была введена инквизиционная процедура, многие юристы возражали против ее введения, считая, что только Господь является единственным справедливым судьей. Одним из таких юристов был очень талантливый правовед Филипп де Бомануар, известный прежде всего тем, что свел воедино и записал все нормы обычного права французской области Бовези, так называемые «Кутюмы Бовези». Бомануар очень резко критиковал инквизиционную процедуру, называя ее «глупой», и свой труд посвятил одним лишь тонкостям применения обвинительной процедуры в судах Бовези. Если довериться его сочинению, можно решить, что юристы этой французской области полностью проигнорировали королевский указ о введении инквизиционной процедуры. Однако Бомануар проговаривается сам: в заключении к своему трактату он приводит ряд интересных дел, в которых он принимал участие в качестве судьи и в которых использовалась та самая инквизиционная процедура, о существовании которой невозможно догадаться, если ограничиться чтением теоретической части «Кутюм». Иными словами, только работа с конкретными уголовными делами может подсказать нам, каким именно образом в том или ином регионе Западной Европы развивалось судопроизводство. Нормативные документы, использованные изолированно, рискуют превратить наши знания в излишне теоретические.
