Вадим Волков. Доктор социологических наук
15 октября 1986 года Верховный суд Соединенных Штатов рассматривал дело Макклески против Кемпа. Макклески — это чернокожий преступник, который совершил двойное ограбление, убил полицейского в штате Джорджия и судом этого штата был приговорен к смертной казни. Решение суда было опротестовано в апелляционном суде и потом в итоге было принято к рассмотрению Верховным судом Соединенных Штатов. Особенность этого дела состоит в том, что главным аргументом защиты при рассмотрении дела в Верховном суде явились не догматические аргументы с точки зрения права, а научное, эмпирическое, статистическое исследование вынесения приговоров как раз в штате Джорджия, которое провели трое ученых — Болдус, Пуласки и Вудворт — и результаты которого опубликовали в журнале Criminal Law and Criminology в 1983 году. Это исследование показало, что приговоры выносятся несправедливо и в решениях суда есть расовый уклон.
В частности, они исследовали статистику вынесения приговоров в зависимости от расы преступника и расы жертвы преступления по убийствам. И оказалось, что если жертва белая, то преступника в четыре раза чаще приговаривают к смертной казни, чем если жертва черная. Ценность белой жертвы выше, чем черной. И чернокожих чаще приговаривали к смертной казни при схожих юридических обстоятельствах. На основе этого защита говорила, что приговор должен быть отменен, поскольку не выполняются базовые права на равенство перед судом. Это могло бы быть триумфом эмпирико-правовых исследований, статистических исследований приговора, поскольку, прими Верховный суд решение в пользу защиты, это был бы прецедент, который бы положил начало практике использования статистических научных исследований приговора непосредственно в судах. Но этого не случилось, и 22 апреля 1987 года Верховный суд США с перевесом всего в один голос утвердил приговор штата Джорджия, и впоследствии Макклески был казнен.
Право в зеркале социальных наук
Надо сказать, что этот эпизод уже происходил, конечно, в контексте довольно развитой и известной в Соединенных Штатах традиции эмпирических, эмпирико-статистических исследований вынесения приговоров. Традиция началась еще в 1928 году с публикации работы социолога Торстейна Селлина, который сравнивал вынесение приговоров в отношении чернокожих преступников и белых преступников и установил, что коллегии из белых присяжных фактически гораздо более суровым образом приговаривают чернокожих преступников, чаще выносят обвинительный приговор, чаще сажают, причем сажают на более длительные сроки.
В 1941 году Гай Джонсон впервые использовал метод расовых диад. Как раз тот, который использовали потом в отношении штата Джорджия. Это статистический анализ соотношения тяжести приговора в зависимости от расы жертвы и расы убийцы. Гай Джонсон первый установил серьезный расовый уклон в зависимости от расы жертвы. Оказалось, суды не приговаривают практически к смертной казни за смерть чернокожих, за убийство чернокожих. Американское правосудие это гораздо меньше волнует, чем когда жертва убийства белая. Но во всех этих исследованиях была одна большая проблема — это адекватный статистический учет так называемых юридически значимых обстоятельств дела. То есть нужно было контролировать и убедиться, что речь в анализе идет об одинаковой тяжести преступлений, схожих отягощающих обстоятельствах, схожих юридически значимых параметрах преступника, то есть прежде всего рецидивизм, то, что называлось предшествующей историей, и это на полном основании должно приниматься судами при вынесении приговора. Иными словами, проблема эмпирического исследования приговоров состояла в том, чтобы статистически корректно отделить юридически значимые характеристики преступления и преступника от социальных характеристик, таких как раса, этничность, пол, возраст, гражданство, социальный статус. И если это будет достигнуто, то тогда можно смотреть, а как влияет социальная структура, то есть положение обвиняемого в социальной структуре (пол, возраст, раса, классовое положение), на характер и тяжесть приговора, имеется ли такое влияние и, если да, каково оно.
следующие исследования (их было очень много) как раз зависели от новых данных из судов, от богатства этих данных, от того, насколько можно действительно получить статистическую информацию о подсудимых и преступлении, адекватно ее закодировать, и от прогресса методов статистического анализа, в частности от метода ковариации, который потом превратился в метод множественной регрессии. В итоге в Соединенных Штатах известно почти 300 различных баз данных, на которых строились такие исследования. Что же они показали? Они показали, что раса действительно имеет значение, что при прочих равных юридически значимых обстоятельствах раса подсудимого, если это чернокожий преступник, приводит к тому, что есть большая вероятность получить реальный срок и более долгий срок тюремного заключения, чем в случае с белым. Они показали влияние статуса безработного: если подсудимый безработный, судьи относятся к нему более строго при прочих равных обстоятельствах. Показали, что есть неравенство между мужчинами и женщинами: по-видимому, судьи считают мужчин более опасным элементом или женщин более подверженными исправлению внутри общества, следовательно, они не столь опасны и их не надо изолировать. То есть мужчин при прочих равных чаще сажают, применяют к ним более суровые наказания, чем к женщинам, особенно по наркотическим и насильственным преступлениям. Также был показан важный момент взаимодействия между возрастом, этничностью и полом.
В конце 80-х годов ученые открыли так называемый опасный класс — это молодые чернокожие мужчины. То есть взаимодействие этих трех переменных дает наиболее сильный эффект на приговор. И действительно, жизненные траектории чернокожих американцев показывают нам, что один из трех чернокожих мужчин обязательно попадет в тюрьму на протяжении своей жизни. И если в Соединенных Штатах 6% мужского населения составляют чернокожие мужчины, то среди тюремного населения чернокожие мужчины составляют 35%. Проблема остается, и до сих пор остается вопрос о том, где лежат причины: в большей склонности чернокожего населения к совершению преступлений либо в большей строгости американской Фемиды и дискриминации. Новые исследования добавили новых знаний в отношении испаноговорящих: они оказались еще менее привилегированной группой, испытывающей на себе большую тяжесть наказания. Но современные исследования сдвинулись от судебной фазы к досудебной и показывают, что дискриминация или неравенство в назначении наказания происходит еще на стадии предъявления обвинений со стороны прокурора. Статистически прокурор в два раза чаще выносит черным обвинение с обязательным минимумом тюремного заключения. Более тяжкие обвинения, которые потом, на судебной стадии, уже оказывают влияние на тяжесть приговора. И сейчас самая главная теория — это теория накопленных отклонений как на досудебной, так и на судебной стадии. Это направление в исследованиях, оказывающее влияние и на судебные реформы, и на уголовную политику, но тем не менее ученые показывают, что неравенство в назначении наказаний остается.
На этом месте, наверное, интересно спросить: а что же в нашей стране? У нас нет расовой дискриминации, но зато у нас есть классовое, социальное неравенство, и преимущество российской реальности состоит в том, что у нас, в отличие от такой юрисдикции, как Соединенные Штаты, униформная судебная статистика. Судебный департамент ведет отличный судебный учет всех подсудимых, и база данных на основе судебного департамента, содержащая 5 миллионов, то есть всю совокупность подсудимых Российской Федерации за последние пять лет, дает возможность измерить неравенство назначения наказаний в Российской Федерации. Что же у нас получается, если мы применяем статистические методы и контролируем по юридически значимым обстоятельствам дела? У нас получается, что, во-первых, как и во всей мировой практике, мужчины наказываются более сурово, и прежде всего по насильственным и имущественным преступлениям, но это неравенство в меньшей степени проявляется по наркотическим преступлениям.
Во-вторых, статус безработного у нас оказывает тоже сильное влияние на приговор. Безработные с большей вероятностью получат реальное тюремное заключение и более длительный срок. Но эти обстоятельства в принципе могут быть отчасти юридически обоснованными. У судей есть право учитывать характер личности подсудимого. И вот отсутствие работы для судей означает склонность к совершению новых преступлений, потому что нужно на что-то жить, и, соответственно, такие подсудимые будут с большей вероятностью изолированы от общества. Также анализ показывает, что неграждане России тоже будут более сурово наказаны, у них большая вероятность получить реальный срок. Но это объясняется большей вероятностью применения к ним такой меры пресечения, как досудебный арест. Поскольку они во время следствия могут скрыться, не имея российского гражданства, просто уехать за границу, то их с большей вероятностью посадят в камеру предварительного заключения, и этот факт потом будет влиять на судью в части выбора типа наказания. Это тоже юридически понятные вещи, но есть два момента, где мы видим уклон, неравенство, которое не объясняется юридическими обстоятельствами. Во-первых, предприниматели у нас наказываются более жестко, чем государственные служащие, особенно по 159-й статье (мошенничеству). При прочих равных обстоятельствах на 15–20% вероятности предприниматели получат реальный срок, и этот срок будет дольше, чем, например, у госслужащих.
И второй момент, если уж говорить о некотором гуманизме со стороны судей, проявляется в отношении студентов: если подсудимый является студентом, то с большей вероятностью этот студент при прочих равных получит условную меру наказания или, может быть, более короткий срок. Фактически судьи дают ему второй шанс. Надо констатировать, что эмпирические исследования вынесения приговоров пока что не так известны в нашей стране и наша судебная система не очень чувствительна к аргументам ученых.
https://postnauka.ru/video/63092
