Беларусь остается единственной страной в Европе, где применяется смертная казнь. Даже в России введен мораторий. Этот вопрос является главным в переговорах о вхождении Беларуси в Совет Европы, особенно после того, как не осталось политзаключённых. Почему же власти страны не хотят отменять смертную казнь?
Правозащитник и глава Белорусского Хельсинского комитета Гарри Погоняйло считает, что есть две основные причины.
«В данном случае это предмет торга. Потому что для страны, в которой применяется смертная казнь по 2-3 процессам, этот вопрос вообще серьёзного значения не имеет. У нас есть альтернатива — пожизненное заключение, которое достаточно широко применяется судами, и вполне можно ввести мораторий на смертную казнь. Но это зависит от воли одного человека».
Смертная казнь не только предмет торга, но и частью популистской политики Лукашенко. Вопрос существования смертной казни был впервые вынесен на референдуме 1996 года. Тогда кроме него было еще 3 вопроса, но самый главный — это принятие новой конституции, которая продлила срок правления Лукашенко на два года и усилила президентские полномочия.
«В добавок к основному вопросу были заданы такие популистские вопросы. Он манипулировал этим тогда и продолжает манипулировать, опираясь на широкое мнение граждан. Даже если в Италии или Германии сейчас поставить вопрос о применении смертной казни к террористам, они проголосуют за. Даже в странах устоявшейся демократии нельзя такие вопросы отдавать на решение общественности. Государственные деятели должны вести общество за собой, а не идти за мнением большинства. Но в Беларуси это связано с личной диктатурой Лукашенко. Он очень держится за возможность лично решать казнить или помиловать. Для него это один из инструментов и сакральных знаков его влияния на ситуацию, которыми он может пользоваться и не хочет выронить из рук».
«Власти любят говорить, что смертные приговоры очень сильно влияют на статистику. И у нас тогда уменьшается количество преступлений. Но это не так», ― говорит правозащитник Андрей Полуда, который много лет занимается делами осуждённых на смерть белорусов.
Статистика показывает, что за последние десять лет количество вынесенных в Беларуси смертных приговоров почти не меняется и составляет около трёх приговоров за год (данные Национального статистического комитета). Скачок состоялся только в 2016 году, когда было вынесено семь смертных приговоров.
Пожизненные сроки получают ежегодно около семи граждан Беларуси, и эта статистика за последние десять лет тоже не меняется. Исключение ― 2013 год. Тогда только два белоруса получили пожизненные сроки, столько же ― смертные приговоры.
Со статистикой убийств ― иначе. Если в 2007-м году в Беларуси произошло 791 убийство, то в последующие годы их количество относительно плавно снижалось ― 645 в 2008-м году, 486 в 2010-м, 437 в 2016-м году.
Отсутствие связи между применением смертной казни и количеством убийств можно проследить и на примере Грузии. Мораторий на смертную казнь в этой стране ввёл Эдуард Шеварднадзе ещё в 1996-м году, окончательно отменена она была при Саакашвили в 2007-м. Количество убийств в Грузии за этот период менялось неравномерно, скачками, и значительно снизилось как раз после прихода к власти Михаила Саакашвили: 1998 год ― 243 убийства, 2005 ― 403, 2006 ― 325, 2008 ― 263, 2009 ― 210, 2010 ― 187, 2011 ― 107, 2016 ― 60.
«Если государство говорит, что вопрос смертной казни у нас носит профилактический характер, воспитательный, то почему тогда вокруг смертной казни столько таинственности? Серьёзная завеса секретности? Я вам пример приведу. Смертный приговор человеку из Наровли. Вчера только мы смогли узнать его фамилию и имя. Это скрывалось. И такое очень часто бывает. Суды проходят в закрытом режиме, нет никакой информации. Например, дело Эдуарда Лыкова, которого уже расстреляли (Лыкова признали виновным в смерти пяти человек, подробности дела не известны, ― Еврорадио). О том, что в отношении него вынесен смертный приговор, мы узнали только через месяц после самого приговора, через месяц. О какой публичности можно говорить?» ― спрашивает правозащитник Андрей Полуда, курирующий компанию «Нет ― смертной казни!» в Беларуси.
По мнению Полуды, если смертные приговоры в Беларуси носят профилактический характер, то куда логичнее было бы всесторонне освещать детали таких дел, публиковать информацию о них в СМИ. Однако этого, за редким исключением, не происходит.
«Процедура приведения в исполнение смертного приговора в Беларуси находится под серьёзной завесой секретности. Тела не выдаются, вещи, места захоронений не раскрываются. Это всё советские традиции. С самых далёких советских времен, со времен Куропат (место массовых расстрелов под Минском в 1930-ых годах), я даже не побоюсь этого слова. С тех пор, когда хотели скрыть размеры репрессий, осталась секретность, связанная со смертной казнью. Разве только шапку в инструкциях меняли», ― убеждён эксперт.
http://euroradio.fm/ru/kak-zavisit-kolichestvo-ubiystv-ot-smertnoy-kazni-statistika.
