Исследование: откуда берутся садизм и жестокость
Профессор клинической психологии Симон Маккарти-Джонс разбирался в том, нужно ли страдать, чтобы развиваться
Почему некоторые люди жестоки по отношению к другим людям, хотя те даже не представляют для них угрозы — иногда даже к собственным детям? Откуда такое поведение и какой цели оно служит?
«Люди — это триумф и отбросы Вселенной», — заключил французский философ Блез Паскаль в 1658 году. С тех пор изменилось немногое. Мы любим и ненавидим, мы помогаем и вредим, протягиваем руку помощи и втыкаем нож.
Мы понимаем, если кто-то ведет себя агрессивно в ответ на агрессию или в целях самозащиты. Но когда кто-то причиняет вред безобидному существу, мы спрашиваем: «Как ты мог?»
Люди обычно делают что-то, чтобы получить удовольствие или избежать боли. Большинство из нас, причиняя боль другим, разделяет их боль. И это чувство нам не нравится. Так что есть две причины, по которым люди могут причинять вред тем, кто им не угрожает: либо они не чувствуют чужой боли, либо им нравится ее чувствовать.
Также люди могут причинять вред другим, потому что они видят какую-то угрозу. Даже если кто-то не подвергает опасности ваше тело или кошелек, он может угрожать вашему социальному статусу. Это помогает объяснить непонятное поведение — когда, например, люди причиняют вред тем, кто помогает им финансово.
Либеральные общества считают, что если один человек заставил другого страдать, значит, он причинил ему вред. Однако некоторые философы отвергают эту идею. Сможем ли мы в XXI веке постичь жестокость, чтобы быть добрыми?
Садисты и психопаты
Человек, который получает удовольствие от причинения вреда или унижения других, — садист. Садисты сильнее, чем обычные люди, чувствуют чужую боль. И им это нравится. По крайней мере, до тех пор, пока эта боль не заканчивается. А вот потом им становится плохо.
В народном воображении садизм ассоциируется с мучителями и убийцами. Но есть и менее экстремальное, но более распространенное явление повседневного садизма.
Повседневные садисты получают удовольствие, причиняя боль другим или наблюдая за их страданиями. Им, скорее всего, нравятся кровавые фильмы, они считают захватывающими драки и интересуются пытками. Они встречаются хотя и редко, но не слишком. Около 6% студентов признают, что получают удовольствие от причинения вреда другим людям.
Повседневный садист может быть интернет-троллем или школьным тираном. В сетевых ролевых играх они, скорее всего, портят игру другим. Таких людей привлекают жестокие компьютерные игры. И чем больше они играют, тем более жестокими становятся.
В отличие от садистов, психопаты не причиняют вреда людям только потому, что получают от этого удовольствие (хотя и могут). Психопатам нужны конкретные вещи. Если причинение вреда другим помогает им получить желаемое, то так и будет.
Они ведут себя таким образом, потому что редко чувствуют жалость, раскаяние или страх. Они могут понять, что чувствуют другие, но сами того же не чувствуют.
Это очень опасный набор навыков. За тысячелетия человечество изменилось, поэтому многим из нас тяжело причинять вред окружающим. Многим из тех, кто мучает или убивает людей, эти переживания потом не дают нормально жить. Но психопаты часто совершают неспровоцированное насилие.
И поэтому полезно умение распознать психопата. Можно заподозрить это, просто взглянув на чье-то лицо или немного пообщавшись. К сожалению, психопаты знают, что мы можем их распознать. Так что они тщательно следят за своим внешним видом, чтобы произвести хорошее первое впечатление.
К счастью, у большинства жителей планеты нет психопатических черт. Только 0,5% людей можно признать психопатами. Однако около 8% мужчин и 2% женщин, находящихся в тюрьмах, — психопаты.
Впрочем, не все психопаты опасны. Антисоциальные психопаты могут искать острые ощущения в наркотиках или опасных занятиях. А вот просоциальные психопаты получают удовольствие от погони за новыми идеями. Поскольку инновации формируют наше общество, просоциальные психопаты могут изменить мир для всех нас. И это может быть как хорошо, так и плохо.
Откуда берутся эти черты?
На самом деле никто не знает, почему некоторые люди — садисты. Одни предполагают, что садизм развивался, чтобы люди могли убивать животных на охоте. Другие — что он помогал людям обрести власть.
Итальянский философ Никколо Макиавелли однажды предположил, что «время, а не люди, создают беспорядок». Примерно в таком же духе нейробиологи предполагают, что садизм может быть тактикой выживания, вызванной наступлением тяжелых времен. Когда некоторых продуктов не хватает, падает уровень серотонина, и мы становимся более склонны причинять вред другим, потому что это начинает приносить удовольствие.
Психопатия также может быть вариантом адаптации. Некоторые исследования связывают более высокий уровень психопатии с большей фертильностью. Другие пришли к противоположному выводу. Причина может заключаться в том, что психопаты обладают репродуктивным преимуществом именно в суровых условиях.
Действительно, психопатия процветает в нестабильных, конкурентных мирах. Способности психопатов делают их мастерами манипуляций. Их импульсивность и отсутствие страха помогают рисковать и добиваться быстрых выгод. В фильме «Уолл-стрит» психопат Гордон Гекко зарабатывает миллионы. И хотя психопатия может быть преимуществом в корпоративном мире, в лидерстве она дает лишь небольшое преимущество.
Связь психопатии с творчеством может объяснить выживание таких черт личности. Математик Эрик Вайнштейн утверждает, что неприятные люди создают инновации. Однако, если ваше окружение поддерживает творческое мышление, противное поведение не так уж и ассоциируется с творчеством. Приятные люди тоже могут создавать что-то новое.
Садизм и психопатия связаны с другими чертами, такими как нарциссизм и макиавеллизм. Эти черты, вместе взятые, называются «темным фактором личности» или для краткости D-фактором.
Эти черты могут передаваться по наследству. То есть некоторые люди могут просто родиться такими. Кроме того, родители с высоким D-фактором могут передать эти черты своим детям, жестоко обращаясь с ними. Наконец, видя, как кто-то ведет себя жестоко, мы может начать вести себя так же. Так что каждый может внести свой вклад в сокращение жестокости.
Страх и дегуманизация
Садизм предполагает наслаждение унижением и болью другого человека. Однако часто говорят, что жестокими нас делает дегуманизация. Потенциальных жертв называют собаками, вшами или тараканами, что, как утверждается, упрощает жестокое к ним отношение.
В этом что-то есть. Исследования показывают, что если кто-то нарушает социальные нормы, наш мозг воспринимает его лицо как менее человеческое. Так нам легче наказывать людей, нарушающих нормы поведения.
Так появляется приятная мысль, что если мы видим в ком-то человека, то не причиним ему вреда. Это тоже опасное заблуждение. Психолог Пол Блум утверждает, что самая страшная жестокость происходит там, где нет дегуманизации. Люди причиняют боль другим именно потому, что признают в них людей, которые не хотят страдать от боли, оскорблений или унижения.
Например, нацистская партия дегуманизировала евреев, называя их тараканами и вшами. Однако нацисты также унижали, пытали и убивали евреев именно потому, что считали их людьми, которые будут страдать от такого обращения.
Умаление добрых дел
Иногда люди причиняют вред даже тем, кто им полезен. Представьте, что вы играете в экономическую игру, в которой все игроки могут инвестировать в групповой фонд. Чем больше денег в него вложено, тем больше прибыли он приносит. И фонд выплачивает дивиденды всем игрокам, вне зависимости от того, вложили они деньги или нет.
И в конце игры вы можете наказать других игроков за то, сколько они решили вложить. Для этого вы отказываетесь от части своего заработка, а у выбранного вами игрока деньги отбираются. Короче, вы можете быть злопамятными.
Одни игроки решают наказать тех, кто вложил мало или совсем ничего не вложил в фонд группы. Однако другие хотят наказать игроков, которые вложили в фонд группы больше, чем они сами. Такие действия кажутся бессмысленными. Щедрые игроки приносят вам больше денег — зачем же вам их отговаривать?
Это явление называется «умаление добрых дел». Его можно встретить по всему миру. В обществах охотников-собирателей успешных охотников критикуют за то, что они убили слишком большое животное, хотя это означает, что каждый получит больше мяса. Менее щедрый игрок в экономической игре, описанной выше, может подумать, что его щедрый коллега покажется остальным более предпочтительным партнером. Более щедрый человек угрожает тем, что начнет доминировать. Как сказал Вольтер, лучшее — враг хорошего.
Тем не менее, у этого эффекта есть скрытая положительная сторона. После того, как мы принизили чье-то благое дело, мы становимся более открыты к тем идеям, что они продвигают. Одно исследование показало, что люди, которым позволили выражать неприязнь к вегетарианцам, стали меньше есть мясо. Если человека застрелить, распять или не избрать на выборах, его послание имеет больше шансов быть услышанным.
Будущее жестокости
В фильме «Одержимость» учитель музыки использует жестокость, чтобы поощрять величие одного из своих учеников. У нас такая тактика может вызвать возмущение. И все же немецкий философ Фридрих Ницше считал, что мы чрезмерно противимся такой жестокости.
По Ницше, жестокость позволяет учителю выжигать критику на другом человеке для его же блага. Люди также могут быть жестокими по отношению к себе, чтобы стать теми, кем они хотят быть. Ницше считал, что страдания от жестокости помогают развить храбрость, выносливость и творческие способности. Нужно ли нам заставлять страдать себя и окружающих, чтобы развить добродетель?
Вероятно, нет. Теперь мы знаем о потенциально ужасных долгосрочных последствиях жестокого обращения со стороны других людей, включая ущерб как физическому, так и психическому здоровью. Все чаще признаются преимущества сострадания к себе, а не жестокого обращения.
И мысль о том, что люди должны страдать, чтобы расти, сомнительна. Положительные жизненные события, такие как влюбленность, рождение детей и достижение заветных целей, могут привести к росту.
Обучение через жестокость предполагает злоупотребление властью и эгоистичный садизм. Но буддизм предлагает альтернативу — гневное сострадание. В этом случае мы действуем с любовью, чтобы противостоять другим, чтобы защитить их от жадности, ненависти и страха. Жизнь может быть жестокой, правда может быть жестокой, но мы можем не быть таковыми.
