Сэмюэл Бендетт (Samuel Bendett).
Произошедший в декабре 1991 года развал Советского Союза был, вероятно, одним из наиболее удивительных и поворотных событий 20 века. Неожиданное на тот момент завершение холодной войны привело к зарождению нового мира, новых возможностей и вызовов. Несмотря на полуторагодичный процесс, приведший к распаду СССР в декабре 1991, крах могучей коммунистической сверхдержавы многих поймал врасплох — как в США, так и в самом Советском Союзе. Российский президент Владимир Путин счел падение Советского Союза «величайшей геополитической катастрофой 20 века». Однако был ли распад Советского Союза неизбежен? В наши дни общеизвестно, что к концу 1991 сохранить СССР в том виде, в котором он существовал десятилетиями после 1922 года, было невозможно. Согласно принятому нынче мнению, политические, экономические и общественно-культурные процессы, происходившие в стране с 1986 года, в конце концов, разорвали ее на части, а сравнительно быстрый конец крупнейшего государства планеты был предпочтителен иным возможным исходам. Тем не менее, советское правительство пыталось продлить существование собственной страны, используя новые подходы в ее управлении. В России до сих пор продолжается обсуждение вероятных альтернатив произошедшему, а российские политики, интеллигенция и националисты пытаются понять, можно ли было сделать что-то, чтобы сохранить страну в целости, и была ли в этом нужда. Сумеем ли мы найти ответ на этот вопрос, внимательнее изучив предшествовавшие развалу СССР события?
Что произошло.
Конституция СССР включала 72 статью, согласно которой входившие в него республики имели право на выход из его состава. Однако будем честны — если бы так было в действительности, этот процесс начался бы задолго до 1990. Советские власти никогда бы не позволили республикам самостоятельно покинуть страну в качестве независимых образований. Подобное привело бы к ослаблению советского государства в «игре с нулевой суммой», каковой была холодная война. Все 15 советских республик были взаимосвязаны сложной матрицей экономических отношений, благодаря которой Российская Советская Федеративная Социалистическая Республика оказалась в центре всех значимых промышленных, экономических и политических процессов страны. Мы до сих пор сталкиваемся с отзвуками этого строя в сложных отношениях между Россией и Украиной. Даже посреди войны между этими странами российские войска продолжают полагаться на продукты украинской военной промышленности, а украинские заводы и промышленные объединения зарабатывают на продаже своих технологий россиянам. Лишь недавно Москва объявила о том, что начиная с 2018 года будет готова к «импортозамещению» украинских военных изделий. Советский Союз удерживал свои обширные регионы и республики воедино благодаря системе субсидий и фиксированных экономических квот, по которым менее развитые регионы получали советские технологии и потребительские изделия в обмен на сырье и сельскохозяйственные продукты. В отдельных случаях Москва предоставляла как готовые продукты, так и сырье, дабы восполнить недостаточно развитую промышленную базу некоторых регионов. Когда советская экономика проявила признаки значительного спада в 1980-х, население СССР и многие из его законодателей заволновались. Принятый незадолго до этого курс на политическую свободу и прозрачность высвободил силы, пошатнувшие легитимность правящей коммунистической партии и подорвавший самое основание государства.
Перенесемся в 8 декабря 1991 года.
Распад страны стал возможен благодаря так называемому Беловежскому соглашению, подписанному в Белоруссии. Главы трех советских республик — России, Украины и Белоруссии — подписали документ, формально положивший конец существованию СССР. При подписании была сделана ссылка на ранее упомянутую 72 статью конституции, позволявшую «мирный» выход из состава страны. Стоит отметить, что решение это было принято без учета мнения населения, пребывавшего в неведении на протяжении предшествовавших месяцев. Пока потрясение от произошедшего в Беловежской пуще еще отзывалось по всему миру, 21 декабря произошла новая встреча, на этот раз в столице Казахстана Алма-Ате. Там главы 11 советских республик (кроме Грузии и прибалтов) окончательно распустили то, что оставалось Советского Союза. Вне всякого сомнения, эта вторая встреча стала возможной благодаря предшествовавшему ей Беловежскому соглашению, заложившему легальную основу и окончательный прецедент для дальнейшего и необратимого распада СССР. 25 декабря 1991 года своеобразным рождественским подарком стал для Соединенных Штатов и их союзников спущенный в Кремле советский флаг, сменившийся нынешним российским триколором и возвестивший о конце холодной войны и зарождении нового и непредсказуемого мира.
Что могло произойти.
Сейчас ясно, что большинство советских граждан желало сохранения СССР в том или ином виде. Однако для этого нужна была иная парадигма управления и более решительный правительственный аппарат, готовый устранить конкуренцию со стороны альтернативных политических или этнонациональных моделей. Перед путчем августа 1991, смертельно ослабившим тогдашнего советского президента Михаила Горбачева и приведшим к власти Бориса Ельцина, советские власти обсуждали достоинства Союза Суверенных Государств (ССГ). 17 марта 1991 года в девяти советских республиках — России, Украине, Белоруссии, Казахстане, Азербайджане, Узбекистане, Кыргызстане, Туркменистане и Таджикистане — был проведен народный референдум. Большинство проголосовавших поддержало сохранение советской федеральной системы. 23 апреля 1991 года, вслед за референдумом, центральные советские власти подписали с девятью республиками соглашение, по которому СССР должен был превратиться в федерацию независимых республик с общим президентом, единой внешней политикой и армией. Трудно сказать, как сработало бы это соглашение в действительности, учитывая происходившие по всей стране масштабные политические и социальные перемены. К августу 1991 все девять республик кроме Украины одобрили проект нового соглашения. К несчастью для Горбачева, проведенный советскими консерваторами в августе 1991 путч окончательно устранил его с политической сцены и покончил с дальнейшими попытками реформировать страну. Было ли это возможно? Возможно, идея ССГ и была жизнеспособна, однако ее заранее подорвали те же политические силы, которые разрывали на части СССР. В 1986 году Горбачев начал два процесса, в конце концов приведших к гибели страны под его руководством. Гласность подразумевала политическую прозрачность, тогда как перестройка означала политическую и экономическую реорганизацию. Хотя их задачей была постепенная либерализация отдельных элементов государственного управления и взаимодействия с населением, на деле и то и другое ослабило способность советских властей к контролю и надзору, приведя к политическому и экономическому хаосу, а также росту националистических и сепаратистских настроений во многих республиках. Вероятно, в свете этих событий участники Беловежского соглашения считали свои действия неизбежными, а потому оправданными. Но что, если бы Горбачев провел реформы иначе? Что, если бы Коммунистическая партия Советского Союза начала либерализацию экономики СССР, при этом сохранив твердый контроль над политической идеологией? У подобных мер уже был прецедент. В 1921 году, следом за победой советских властей над царистами и антибольшевистскими силами в гражданской войне 1918-1920 годов, была введена новая экономическая политика (НЭП). Пока экономика страны пребывала в руинах, власти дозволили частным предприятиям сосуществовать с зарождающейся государственной промышленностью. Хотя и с переменным успехом, НЭП все же привела к практически полному восстановлению национальной экономики до уровня, предшествовавшего Первой мировой, пока ее внезапно не свернул в 1928 году Сталин. Можно лишь гадать о возможной судьбе Советского Союза, если бы НЭП позволили продолжиться. Малая промышленность, как и агрикультура, принадлежали бы частному сектору. «Опорные высоты» экономики, такие как тяжелая промышленность и шахты, управлялись бы государством. Если это напоминает современный Китай, возможно так оно и есть — китайское экономическое чудо произошло под жестким контролем коммунистической партии, не терпевшей инакомыслия. Чтобы подобный сценарий сработал в поздних 1980-х, Горбачеву потребовалось бы убедить своих соратников по партии в том, что его новая политика не подорвет ее положение и репутацию. На деле, в конце 1980-х цинизм и недоверие советского населения к партийным лозунгам и управлению достигли пика. Утрата доверия к способности правительства как следует управлять страной и обеспечивать интересы граждан вызвала усиление альтернативных идеологий и движений, приведя в конце концов к Беловежскому и Алма-Атинскому соглашениям. Но что, если бы Горбачеву удалось убедить своих коллег в том, что улучшение экономического положения в Советском Союзе привело бы к восстановлению доверия населения к партии и государству? Результаты проведенного в марте 1991 голосования свидетельствовали, что многие советские граждане все еще хотели жить в едином государстве. Обновленный экономический план оставил бы средние и крупные предприятия в руках государства, при этом позволив населению страны заниматься малой экономической деятельностью, особенно в области агрикультуры. В таком сценарии не было бы места гласности, открытой критике государства, признанию темного советского прошлого и росту этнического национализма в отдаленных республиках. Советские власти открыли бы для зарождающегося делового класса доступ к малым коммерческим займам, допуская наиболее успешных его представителей в партию, что позволило бы правительству взаимодействовать с наиболее предприимчивыми гражданами. Такой сугубо экономический подход перенаправил бы энергию множества людей от антигосударственной деятельности и протестов к заработкам, как это позднее произошло в Китае, хоть и с некоторыми заметными исключениями. В середине 80-х советское общество уже было готово к таким постепенным экономическим переменам, и могло бы принять большую экономическую свободу. Однако все это основывается на допущении, что государство сумело бы успешно провести подобную экономическую трансформацию. Заманчива мысль, что, несмотря на многочисленные изъяны советской системы, отсутствие значимой политической конкуренции Горбачеву позволило бы постепенно реформирующемуся Советскому Союзу преодолеть внутренние проблемы и пережить 1991 год в обновленном и оздоровленном виде. Не будь сепаратистских движений в Прибалтике и на Кавказе, и не случись августовский путч, план по экономической либерализации Советского Союза мог бы преуспеть.
Новый союз?
Сумела бы такая обновленная страна эффективно конкурировать на мировой арене с Соединенными Штатами, Западной Европой и усиливающимся Китаем? Возможно, спустя годы и десятилетия сама советская коммунистическая партия начала бы либерализироваться, как это происходит в Китае, который настойчиво пытается переосмыслить коммунистическую идеологию в такт развивающемуся обществу. Свернул бы этот новый союз (для кратости назовем его «НС») свои многочисленные международные обязательства, дабы сохранить ресурсы и валюту? Вполне возможно, что именно это бы и произошло, как и последующий выход Восточной Европы из Варшавского договора. Также могла бы возникнуть необходимость в отказе нового союза от активного участия в африканской и латиноамериканской политике — хотя если бы эта новая советская страна сумела бы провести экономические реформы, подобные таковым в 1928 году, в конце концов Запад столкнулся бы с мощным и единым советским государством, стремящимся сохранить свое место в качестве конкурентоспособной сверхдержавы.
Схожим образом трудно предсказать, как НС взаимодействовал бы с восходящим Китаем, поскольку тот был бы для него непосредственным конкурентом в роли коммунистического надсмотрщика за либерализирующейся экономикой. Возможно они сумели бы достичь понимания, учитывая сходства в их государственном управлении. С учетом стран, принявших или раздумывающих над принятием китайской модели государственного капитализма в 2017 году, легко представить себе появление советской модели государственного капитализма в качестве конкурента американской, западноевропейской и китайской. Тем не менее, для выживания НС после 1990-х потребовалось бы уверенное и крепкое коммунистическое правительство, готовое принимать трудные решения ради государственного блага. Сами китайцы были вынуждены делать подобные выборы в 1989 году, когда армия раздавила демократические протесты на площади Тяньаньмэнь. Кроме того, успех НЭП в 1920-х стал возможен благодаря предпринимательскому классу, пережившему Октябрьскую революцию и Гражданскую войну. Однако к 1980-м эти люди и их деловой опыт давно канули в Лету, и советским властям не хватало экспертов уровня, достаточного для успеха на свободном рынке. Сегодня принято считать, что, несмотря на готовность Горбачева использовать насилие для подавления протестов в Прибалтике, он не сумел бы удержать страну воедино одной лишь силой. Быть может, он оказался на своем месте не в то время — приди он к власти позднее, когда НС попытался бы осуществить переход к государственному капитализму, его таланты и видение могли бы сделать его хорошим управленцем. Также стоит отметить, что, несмотря на последовавшую за 1991 годом эйфорию среди западного мира, развал СССР не был предопределен заранее. События декабря 1991 поймали большинство экспертов и аналитиков врасплох. Следовательно, если бы НС выжил, он столкнулся бы с той же враждебной политикой со стороны Америки и НАТО, призванной сдержать Москву. Несмотря на постепенное введение в стране рыночных принципов, НС остался бы коммунистическим государством, для которого реформы были бы разумным шагом на пути к глобальному противостоянию с Западом. Вероятно, сохранить Советский Союз было невозможно, учитывая обстоятельства, в которых оказалась страна к концу 1980-х. На тот момент ее внутренние механизмы и политические процессы затрудняли воплощение даже тех решений, с которыми было согласно большинство. Идея реформированного Советского Союза может быть продолжена в наши дни в виде ряда экономических, военных и политических союзов, заключённых Россией (официальным правопреемником СССР) с бывшими советскими республиками по соседству. Евразийский экономический союз, в состав которого входят Россия, Белоруссия, Казахстан, Армения и Кыргызстан, а также тесная связь между российскими и армянскими вооруженными силами, напоминают о советском наследии. Возможно, СССР не было суждено остаться в целости, однако вопросы и предположения о его возможной судьбе продолжат занимать нас в грядущие годы.
http://inosmi.ru/social/20170814/240036792.html
