Погиб и предполагаемый террорист-смертник, этнический узбек из Киргизии Акбаржон Джалилов. 17 апреля ФСБ РФ был задержан подозреваемый в подготовке террориста 26-летний Аброр Азимов.
Его старшего брата — Акрама Азимова, который подозревается в соучастии в подготовке преступления — депортировали из Киргизии в РФ. Аброр и Акрам Азимовы также этнические узбеки с юга Киргизии, в 2013 году они получили гражданство России.
После этого злодеяния в умах многих людей возник вопрос: не следует ли немедленно ограничить в правах приезжих с тем, чтобы исключить в будущем подобные эксцессы? Не слишком ли либеральна наша Конституция (ч. 3 ст. 62), устанавливая, что иностранные граждане пользуются в нашей стране правами наравне с гражданами Российской Федерации, если только иное специально не оговорено в законах? И не умаляют ли неоправданные послабления мигрантам право каждого россиянина на жизнь (ст. 20 Конституции РФ)?
Еще 30 мая 2013 года представитель Службы контрразведки ФСБ в ходе выступления в Совете Федерации признал, что именно мигранты в России стали основной питательной средой для терроризма и что под видом мигрантов в Россию проникают кадровые разведчики, которые ведут подрывную террористическую деятельность.
На уровне региональных управлений ФСБ регулярно публикуются отчеты о раскрытых ячейках исламистских организаций в среде мигрантов. Судя по этим данным, и в российских регионах, и в соседних странах ЕАЭС активно действуют эмиссары пакистанских, турецких, саудовских экстремистских организаций.
То есть ЕАЭС, в рамках которого обеспечивается свобода движения не только товаров, услуг и капитала, но и рабочей силы, — это наше общее пространство террористических угроз.
28 марта сего года на базе Ошского государственного университета прошло экспертное заседание «Вопрос региональной безопасности в процессе евразийской интеграции».
Как заявил на нем прокурор отдела по надзору за законностью оперативно-разыскной деятельности и следствия прокуратуры Ошской области, в Киргизии сейчас порядка 2 тысяч граждан являются членами или приверженцами семнадцати религиозно-экстремистских организаций и занимаются вербовкой в свои организации.
Другим каналом вербовки является Интернет, где доступен ряд экстремистских сайтов и распространяется разного рода экстремистская литература. В онлайн-режиме работают интернет-имамы, психологи-вербовщики. В настоящее время около 200 граждан из Ошской области, включая 26 женщин и 32 несовершеннолетних, находятся на территории Сирии в рядах международных террористических организаций.
Для России эти обстоятельства являются все более серьезной проблемой по причине огромного потока трудовых мигрантов. По данным федеральной миграционной службы, сегодня в РФ находятся почти 10,5 млн иностранцев, причем 4,3 млн прибыли без определенной цели.
Эксперты утверждают, что значительная часть таких молодых мигрантов отличается не только сугубо религиозной самоидентификацией («мы — мусульмане»), но и «демонстративной русофобией». Эта часть молодых мигрантов ставит нормы шариата выше российских законов, а территорию России считает будущей провинцией «Всемирного халифата». При этом такая мигрантская молодежь второго поколения уже не считает себя «приезжими», подчеркивает, что она уже «местная», и пользуется мягкостью российских законов для пропаганды халифатизма. По сути, мы имеем дело с идеологией и практикой нового фашизма.
Президент России В.В. Путин в своем Послании Федеральному Собранию 12 декабря 2012 г. заявил, что хотя «мы с огромным вниманием и с огромным уважением относимся… к каждому этносу, к каждому народу Российской Федерации, мы не допустим появления в России замкнутых этнических анклавов со своей неформальной юрисдикцией, живущих вне единого правового и культурного поля страны, с вызовом игнорирующих общепринятые нормы, законы и правила».
При этом мы понимаем, что резкое ужесточение миграционной политики РФ не является решением данной проблемы. Оно повлечет за собой острейшие экономические, социальные и политические проблемы в большинстве государств СНГ. Особенно тяжелые последствия такие меры принесли бы Таджикистану и Киргизии, существование которых без трудовой миграции в Россию было бы серьезно осложнено.
Так, по данным Всемирного банка, 47% ВВП Таджикистана формируется за счет гастарбайтеров. Если Россия закроет для таджиков-мигрантов свои границы, это приведет к экономическому краху и серьезному политическому кризису, вплоть до рисков военно-политической дестабилизации страны по аналогии с Афганистаном. Крайне неприятные последствия будет иметь сокращение денежных переводов гастарбайтеров и для Киргизии. По данным минфина республики на конец 2016 г., официальные и теневые денежные потоки от мигрантов в прошлом году составили почти половину ее бюджета.
Зарубежная «подпитка»
По некоторым данным, в деятельности религиозных экстремистских организаций на Ближнем Востоке участвуют до 4 тысяч выходцев из региона Средней Азии и до 1,7 тысячи россиян. Однако идейными сторонниками экстремистских группировок является лишь их небольшая часть, а остальные едут «на заработки». Исследователи указывают, что за участие в боевых действиях в зоне террористической активности каждого «рекрута» из стран ЕАЭС «покровители» направляют в страну их исхода от 500 до 3000 долларов в месяц. Причем те, кто после такой «работы» возвращается на родину, имеют соответствующие специфические навыки и четко поставленные задачи: вербовка и отправка новых рекрутов, экстремистская пропаганда и теракты.
Вторая сторона этой проблемы состоит в том, что некоторые страны неявно, но очень активно используют террористические группировки в качестве инструментов ведения так называемых прокси-войн, или войн чужими руками. То есть обеспечивают террористов финансированием, вооружением, разведданными и т.д. Мы это видели во время войны СССР в Афганистане и войны НАТО в Югославии. Мы это видели в Ливии и сейчас видим в Сирии. И мы постоянно наблюдаем, как такие «свои террористы» объявляются «борцами за свободу народа». Эта всесторонняя (в том числе финансовая) поддержка «прокси-войн» привлекает в террористические ряды большие массы новых боевиков.
Сейчас в результате поражений сил ИГ (террористическая организация, запрещенная в РФ. — Ред.) в Сирии и Ираке значительные группы его боевиков возвращаются на родину, в том числе в страны СНГ, а также уходят в страны Северной Африки и в Афганистан. В связи с этим нам необходимо обращать особое внимание на активизацию ИГ в северных провинциях Афганистана, что повышает угрозу просачивания террористов в республики Средней Азии.
Представляется, что на этой проблеме нужно сосредоточить особое внимание и совместные усилия правоохранительных органов России и других государств — членов и участников СНГ, ОДКБ и т.д. Необходим комплекс совместных дипломатических, организационных, оперативно-разыскных и следственных мероприятий, способный надежно перекрыть каналы, по которым граждане наших стран попадают в зарубежные зоны боевых действий и возвращаются в республики СНГ.
Правовые меры борьбы с терроризмом
Терроризм определяется в статье 205 УК Российской Федерации как совершение взрыва, поджога или иных действий, устрашающих население и создающих опасность гибели человека, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных тяжких последствий, в целях дестабилизации деятельности органов власти или международных организаций либо воздействия на принятие ими решений, а также угроза совершения указанных действий в тех же целях. Родовым объектом терроризма считается общественная безопасность.
Аналогично решается вопрос в статье 289 (Акт терроризма) УК Республики Беларусь и в статье 217 (Терроризм) УК Республики Армения.
Статья 361 УК Российской Федерации, введенная Федеральным законом от 6 июля 2016 г. N 375-ФЗ, ввела новый состав преступления — «Акт международного терроризма», т.е. совершение вне пределов территории Российской Федерации взрыва, поджога или иных действий, подвергающих опасности жизнь, здоровье, свободу или неприкосновенность граждан Российской Федерации в целях нарушения мирного сосуществования государств и народов либо направленных против интересов Российской Федерации, а также угроза совершения указанных действий. Родовым объектом такого преступления являются мир и безопасность человечества.
Однако в статье 205 УК России (равно как и в соответствующих статьях УК республик Беларусь и Армения) объектом охраны не является безопасность человечества, а в статье 361 безопасность человечества является объектом, но только при совершении преступления вне пределов России.
Возникает вопрос, что делать, если террористический акт совершен в России, но направлен, по сути, против безопасности человечества в целом? Является ли он не просто преступлением международного характера, а настоящим международным преступлением, т.е. преступлением против человечества?
Следует иметь в виду, что характер терроризма сегодня разительно изменился. Он стал опаснейшим глобальным явлением, препятствующим нормальному развитию международных отношений, дестабилизирующим безопасность многих регионов и целых стран. Как подчеркивают многие эксперты, международный терроризм — это, по сути, асимметричный ответ на вызовы глобализации, реакция возникающей постмодернистской «сетевой» организации мира на давление со стороны глобалистских иерархических структур управления мировыми процессами. В современных условиях многие эксперты рассматривают борьбу с международным терроризмом как четвертую («гибридную») мировую войну.
Наконец, нельзя не отметить, что международный терроризм — это в первую очередь не боевики, стреляющие в мирных граждан, и не смертники, взрывающие себя в людных местах. Это прежде всего идеологи и организаторы террористических групп и движений. Пока такие лица свободно проповедуют и организуют террор, это опаснейшее явление не искоренить. Представляется, что в отношении таких лиц в законодательстве следует предусмотреть особо суровые меры наказания. Кроме того, для уголовного преследования таких лиц назрела необходимость учредить особый международный трибунал под эгидой ООН подобно тем, что были созданы по бывшей Югославии и Руанде.
Надо сказать, что в международном праве есть основания считать терроризм, в том числе и в первую очередь джихадистского толка, именно преступлением против безопасности человечества, а не просто против общественного порядка и общественной безопасности.
Так, в проекте Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества, принятом Комиссией международного права на 43-й сессии в 1991 году, к числу международных преступлений отнесены не только агрессия, угроза агрессии и интервенция, геноцид, апартеид и ряд других, но и международный терроризм. Все они влекут массовые нарушения прав человека, их преступный характер выражается в посягательстве на основополагающие права личности.
В ст. 7 Римского Статута Международного уголовного суда «преступление против человечности» определено как любое из деяний, которые совершаются в рамках широкомасштабного или систематического нападения на любых гражданских лиц, если такое нападение совершается сознательно, и в первую очередь убийство.
Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН от 13 декабря 2016 года «Меры по ликвидации международного терроризма» 71/151 указывает, что террористические акты угрожают международному миру и безопасности, относит меры борьбы с терроризмом к обязательствам государств по международному праву (преамбула); определяет акты международного терроризма как преступные акты, направленные… на создание обстановки террора среди широкой общественности, группы лиц или отдельных лиц в политических целях (пункт 4), призывает государства принять внутренние законодательные акты, необходимые для обеспечения того, чтобы юрисдикция их судов позволяла привлекать к ответственности лиц, совершивших террористические акты, и для осуществления сотрудничества с другими государствами (пункт 15).
В таком понимании акт терроризма, подобный тому, что случился в петербургском метро, является с точки зрения уровня его общественной опасности преступлением против безопасности человечества.
XXI век показал, что терроризм как таковой по своей антиправовой, разрушительной природе суть преступление против гражданского мира и безопасности человечества. Эта природа и направленность терроризма остается неизменной, независимо от его, так сказать, «количественных» показателей — сколько человек погибло, какие объекты разрушены и т.п. Эти показатели могут влиять на масштаб разрушительных последствий и, соответственно, меру наказания, но не на саму природу данного явления. Подобно тому, как геноцид — он и есть геноцид независимо от «размеров».
Думаю, что эта проблема заслуживает внимания со стороны отечественной уголовно-правовой доктрины и практики. Не следует ли в этой связи внести изменения в уголовное законодательство, расширив понятие международного терроризма в указанном выше глобальном аспекте? Угроза от террористических действий международному миру и безопасности требует от правоохранительных органов разных стран прочного и оперативного взаимодействия по вопросам их выявления, расследования, предупреждения и пресечения. Представляется, что России вместе с другими государствами следует активизировать согласованную правоустанавливающую деятельность в духе процитированной Резолюции ООН с тем, чтобы в кратчайшие сроки обеспечить единообразный законодательный подход к любым актам терроризма.
Рассматривая правовые аспекты борьбы с терроризмом, хочу подчеркнуть следующее. Терроризм, безусловно, несовместим с правом человека на жизнь, как несовместим он с истинной свободой и другими человеческими правами и ценностями. Однако всегда следует помнить, что сказано в Преамбуле к российской Конституции: «Мы, многонациональный народ Российской Федерации… утверждая права и свободы человека, гражданский мир и согласие… принимаем Конституцию Российской Федерации». Не конфронтация, ксенофобия и вражда, а мир и согласие — вот для чего она была создана! И эту цель следует иметь в виду всегда — даже разрабатывая планы борьбы против такого жестокого и абсолютного зла, как международный терроризм.
Социокультурные корни терроризма и борьба с ним
Представляется, что не только в широкой прессе, но и в аналитических и правовых кругах при оценках социальных корней терроризма придается преувеличенное значение фактору «экономической ущемленности» тех, кто вступает в «террористический интернационал», но обычно остаются вне рассмотрения социокультурные факторы, которые позволяют вовлекать в «ячейки террора» исламскую молодежь.
Здесь я ограничусь кратким перечислением таких основных факторов. К ним прежде всего относятся:
— исключение задач воспитания молодежи из системы образования, которая превращена в «сферу образовательных услуг»;
— нехватка времени и внимания для надлежащего воспитания детей у родителей, озабоченных поиском средств для содержания семьи;
— оторванность значительной части молодежи, в особенности трудовых мигрантов-мусульман, от традиционной (в том числе семейной) воспитывающей социальной среды;
— разрушение общекультурной традиционной моральной нормативности во многих современных СМИ, в особенности на телевидении, где значительная часть сюжетов насыщена сценами агрессии, насилия, жестокости, преступности, которые подаются вне их моральной оценки;
— активная пропаганда радикальных террористических идеологий в местах заключения при отсутствии эффективных мер пресечения такой пропаганды. В связи с этим отмечу что, по данным спецслужб, значительную часть командно-штабных кадров ИГ составляют бывшие офицеры иракской армии, которые во время их заключения в американском лагере «Кэмп-Букка» были идеологически индоктринированы радикально-исламистскими проповедниками;
— свободное распространение идеологии религиозного и сектантского экстремизма во множестве закрытых групп в соцсетях Интернета;
— исчезновение в массовом сознании в постсоветских странах яркого и притягательного «образа будущего» — как идеальной ценности, на которой могут строиться дальние личные цели и мотивации активной деятельности.
Последнее представляется крайне важным. В связи с этим отмечу, что знаменитая «пирамида мотиваций» американского социолога Маслоу, представляющая иерархию человеческих потребностей и очередность их удовлетворения от низших к высшим, вовсе не является универсальной. По Маслоу, высшие, идеальные потребности становятся мотивацией человеческих действий лишь после удовлетворения низших физиологических потребностей и потребности в безопасности. В реальности же многие люди решительно переступают через низшие потребности и мотивируются именно высшими, идеальными. Ведь что такое подвиг, героизм и самопожертвование голодных людей ради спасения других, когда они оказываются в ситуациях угрозы собственной жизни или на войне?
Но ведь и вербовщики ИГ или «Аль-Каиды», поставляющие на глобальный «рынок террора» террористов-смертников, адресуют свою пропаганду именно к таким высшим, идеальным мотивам. То есть вносят в свою пропаганду ореол «романтики борьбы» за идеалы, притягательный для молодежи и показывающий ей «смысл жизни», который эта молодежь не находит в окружающей безыдеальной реальности. Этой молодежи предлагают совершать подвиги во имя высокого идеала — воли Аллаха, божественной справедливости, строительства Всемирного халифата и т.д.
Соответственно, одна из главных задач профилактики терроризма и стратегической борьбы с ним — предоставить молодежи альтернативные идеалы. То есть восстановить в правах здоровую гуманистическую (в том числе и прежде всего — религиозную) идеологию.
Далее, с учетом перечисленных факторов, необходимо использовать для борьбы с терроризмом весь воспитательный и пропагандистский потенциал семьи, общества, государства.
В частности, для противодействия религиозному экстремизму и терроризму необходима система умной и эффективной контртеррористической пропаганды, созданной и поддерживаемой государственной властью.
Этому, полагаю, необходимо обучать родителей — например, создать специальную службу, которая консультировала бы родителей в части средств и методов ненавязчивого профилактического просвещения детей в сфере экстремизма.
Далее, нужны учебные курсы и преподаватели, способные квалифицированно и педагогически эффективно разъяснять учащимся школ, средних учебных заведений и ВУЗов базовые мировоззренческие основы великих мировых религий. В части профилактики наиболее опасного экстремизма исламистских сект (прежде всего ИГ) к этому должны быть привлечены официальные мусульманские конфессиональные организации, проповедующие цивилизованный, мирный ислам и действующие на территории России и стран ЕАЭС и СНГ. Именно представители таких организаций лучше всего могут доказать, что идеология ИГ и «Аль-Каиды» не имеет ничего общего с великим исламским вероучением. И что террористы не имеют права на национальность.
Затем, необходимы эффективные меры для оперативного выявления и ликвидации ресурсов в Интернете, включая социальные сети, в которых ведется экстремистская агитация и пропаганда.
Наконец, общество и государство должны призвать к «самоцензуре» редакции телевидения, с целью резко сократить в телепрограммах объемы и «градус» внеморального показа насилия и агрессии.
Разумеется, я обозначил лишь ориентировочные контуры решения обсуждаемой нами проблемы международного терроризма. В завершение еще раз подчеркну: я убежден, что эта проблема имеет лишь комплексное, системное решение. Победить международный терроризм возможно лишь совместными усилиями международного сообщества, разрабатывая и принимая активные и настойчивые меры как в сфере воспитания, идеологической работы и пропаганды, так и в сферах внутригосударственного и международного права и правоприменения.
https://rg.ru/2017/04/26/valerij-zorkin-terrorizm-prestuplenie-protiv-chelovechestva.html
