Организованная преступность

РИСУНОК Николая ВОРОНЦОВА

Несколько последних месяцев российские СМИ обсуждали громкое уголовное дело, в рамках которого был арестован известный криминальный авторитет Захарий Калашов, имеющий титул «вор в законе» (в своей среде известен как Шакро Молодой). По имеющимся данным, его действия квалифицированы по редкой для следственной практики ч. 4 ст. 210 УК РФ, предусматривающей ответственность за создание или руководство преступным сообществом (преступной организацией) «лицом, занимающим высшее положение в преступной иерархии». Но доказать вину Калашова в этом противозаконном деянии будет довольно сложно.

Как следователю, государственному обвинителю, суду обосновать высшее положение обвиняемого (подсудимого) в преступной иерархии? Ведь никаких признаков, которыми определяется данный «почетный» статус, законодатель не описал. Вероятно, надо установить, что этот человек является лидером преступного сообщества, имеющего большой масштаб.

Преступные сообщества, как известно специалистам, подразделяются на территориальные (стремящиеся контролировать криминальный, теневой, а по возможности и легальный бизнес, привязанный к определенной территории) и на отраслевые (контролирующие определенные сферы криминальной, теневой и легальной экономики, не связывая себя административными границами, но руководствуясь экономическими цепочками).

В первом случае можно заключить, что чем больше территория охвата, тем масштабнее преступное сообщество и тем потенциально выше положение лидера того или иного преступного сообщества в преступной иерархии. Однако реальное положение определяется не только этим. Имеет значение уровень преступного дохода сообщества, личный авторитет конкретного лидера, разветвленность и прочность преступных связей и многое другое. Иными словами, это показатель интегральный.

В последнем случае данный показатель объективно тоже будет интегральным, но несколько иным. На масштаб отраслевого преступного сообщества (а значит, и положение его лидера) территория охвата существенно не влияет, но имеют значение другие признаки: количество участников и лиц, находящихся под влиянием сообщества, сложность управленческой структуры, мощность и надежность коррупционного ресурса, величина теневого оборота, уровень преступного дохода и проч.

Под какую же из данных категорий подпадает Калашов? Впрочем, для обычных граждан это не так важно — ведь его «идентифицировала» вмененная ему статья УК. Небольшая доля фантазии — и перед нами уже «рулевой» криминальной России. И вот уже журналист одной из крупных газет создает «сенсацию» — со ссылкой на неизвестный источник заявляет, что поскольку преступное сообщество, лидером которого определен Захарий Калашов, отнесено к категории «федеральных» (видимо, по территории охвата), то, следовательно, в него «могут быть включены все без исключения подозреваемые, обвиняемые и даже осужденные ранее по любым другим уголовным делам».

Разумеется, такое утверждение даже для непосвященного человека выглядит абсурдом. Можно ли поверить, что вся криминальная Россия управляется (или до ареста Калашова управлялась) из некоего единого центра? Ведь для этого как минимум необходимо выполнить два условия.

Во-первых, все преступления, совершаемые в России, должны носить организованный характер. Преступников-одиночек, спонтанных и ситуативных преступников, а также неустойчивые преступные группы на просторах страны следует просто «не замечать».

Во-вторых, в стране должны насчитываться не тысячи, не сотни и даже не десятки самостоятельных организованных преступных формирований, а лишь одно — то, которое возглавляет Захарий Калашов.

Не нужно быть специалистом, чтобы понять, что подобное просто невозможно.

Преступный мир России по составу отнюдь не однороден, и его «ячейки» далеко не всегда связаны между собой. Еще реже они взаимодействуют. Да, те из них, члены которых исповедуют воровскую идеологию, многочисленны и весьма влиятельны. Однако есть и другие.

Часть из них, к примеру, состоит из бывших и действующих сотрудников правоохранительных органов или спортсменов, ветеранов военных действий, которые воровской идеологии, как правило, не придерживаются. Данные структуры функционируют достаточно автономно, в одних случаях кооперируясь с воровскими сообществами, в других — враждуя с ними или находясь в состоянии нейтралитета, с распределением границ влияния.

Отдельная весьма специфическая среда — преступные сообщества, создающиеся по этническому признаку. Они специализируются на определенных преступлениях (организация незаконной миграции, торговля людьми, сбыт наркотиков, контрабанда и др.), и их члены также далеко не всегда придерживаются воровской идеологии. В основе их деятельности лежат некоторые национальные традиции в криминальной интерпретации, являющие собой иную субкультуру, нежели воровская.

Важно, что другие криминальные структуры могут специализироваться на совершении преступлений экономического характера и действовать под прикрытием официально зарегистрированных юридических лиц, пользоваться легальными, известными брендами. Их руководители внешне респектабельны, имеют мощный финансовый, силовой и информационный ресурс, коррумпированные связи в органах исполнительной и законодательной власти, да и сами нередко занимают значительные должности. При необходимости они нанимают для определенных акций представителей традиционной криминальной среды, но отнюдь не подчиняются им. Скорее, наоборот.

Более того, не исключено активное участие в преступных сообществах руководителей региональных органов исполнительной и законодательной власти. И в силу имеющегося у таких структур административного и легального силового ресурса они способны при необходимости диктовать свою волю иным преступным сообществам.

Таким образом, нет и не может быть единого преступного сообщества России, единого преступного мира, а значит, и главаря или коллективного управленческого органа, правящего всеми преступниками. Такая идея необоснованно упрощает видение криминальной ситуации в стране, сужает круг задач по борьбе с преступностью.

Тем не менее на страницах российских СМИ время от времени появляются такие заголовки: «Российской мафией будет править коалиция», «В 2017 году российский криминальный мир ожидает появления нового «босса всех боссов», и т. д.

Увы, получается, что авторы подобных «сенсаций», пусть и того не желая, по сути, дезинформируют российское общество, отводят его внимание от острейших вопросов борьбы с коррупцией, организованной экономической и этнической преступностью и др.

http://spbvedomosti.ru/news/