В издательстве Центра стратегических оценок и прогнозов вышла очередная книга Сергея Небренчина, д.и.н., профессора, полковника запаса – «Язык госбезопасности: мифология управления государством и обществом». В издании исследовано метафизическое и геоисторическое происхождение русского языка, его взаимозависимости с сознанием, мышлением и психологией, мифологией и культурой. Автор проанализировал характер и содержание эволюции русской словесности, проблематику выживания и самосохранения уникальной российской цивилизации в лингвокультурном контексте. Особое место занимает изучение вопросов межкультурной коммуникации и конкуренции в современном мире, природы и сущности русофобии в информационной войне против РФ. В книге показаны место и роль русского языка в укреплении государства, консолидации общества, отстаивании суверенитета и национальной безопасности страны в эпоху глобальных вызовов и угроз.
С чем связан выбор названия, как соотносятся понятия лингвокультура и безопасность?
Природа наградила человека уникальной возможностью общения. Язык тесно взаимосвязан с мышлением. Человек и общество способны анализировать окружающий мир, программировать свои действия и, прежде всего, в сфере обеспечения безопасной жизни. И в целеполагании мало что изменилось по сравнению с далеким прошлом, если не считать того, что нынешние лингвокультуры, как и облики их носителей претерпели существенные изменения. Тем не менее, роль языка в управлении государством и обществе, обеспечении национальной безопасности не может уменьшиться.
Как свидетельствует мировая история, мифологические системы возникали не только на основе традиционных лингвокультур, но религиозных вероучений (иудаизм, ислам, христианство, буддизм и др.) и светских идей (монархия, коммунизм, либерализм, демократия, социализм, трансгуманизм и др.). Однако их жизнеспособность, конкурентоспособность в долгосрочной ретроперспективе существования в истории такого рода мифологических систем изначально была обусловлена степенью их взаимозависимости с языческим историко-культурным наследием в космологическом и метафизическом измерениях земной жизни. Дело в том, что возникновение и становление мифологической системы происходит в органической неразрывной связи с развитием лингвокультуры – это универсальное средство речевой деятельности, познания окружающей среды обитания, формулирования и усвоения мифов, сакральных смыслов и символов и т.п., передачи их из поколения в поколения. Лингвокультура представляет собой совокупность взаимосвязанных явлений культуры и языка, отраженных в сознании отдельного индивида и этнорелигиозного сообщества. Это совокупность массива информации (мифов, смыслов, символов и др.), получившего объективизацию в языке.
От степени распространенности лигвокультуры зависит степень влияния ее носителя на эволюцию глобальных и региональных процессов. Если в многонациональных и поликонфессиональных государствах (империях), каким остается Российская Федерация, эффективно доминирует официальный язык и культура однородного демографического большинства (не менее 66,6%), этот важнейший инструментарий консолидации общества всячески поддерживается властями, страна сохраняет долгосрочные перспективы развития и процветания. В противном случае она обречено на внутренние распри, дезинтеграцию, деградацию, дезинтеграцию и падение, разрушение. Об этом убедительно свидетельствует истории всех мировых империй Древнего Вавилона, Римской империи, Хазарского каганата, Османской и Российской империй, Великобритания, Австро-Венгрии и других, которых постигла участь распада. Сегодня перед такой угрозой сегодня стоят США, ЕС, квазиимперии Украина, Иран, Турция, Индия и др.
Какие мировые лингвокультуры в настоящее время проявляют наибольшую живучесть и эффективность?
Со времен Британского владычества наибольшее влияние на судьбы мира и развитие мировых цивилизаций оказывает англосаксонская мифологическая система и английская лингвокультура. Несмотря на то, что в XX веке от Англии эстафету мирового доминирования приняли США, англосфера, приобретя черты «технологической цивилизации», сохранила свои лидирующие позиции в мире. Мифосистема, со временем отойдя от сугубо англосакских ценностей, вобрала в себя идеалы массовой культуры, тотального потребления, конформизма и толерантности. С переходом человечества в эпоху тотальной информатизации наступила эра трансгуманизма, одинаково чужеродной системы для всех других цивилизаций и субцивилизаций, а также национальных и, прежде всего, суверенных государств. При этом английская лингвокультура, превратившись в главный инструмент продвижения трансгуманизма, фактически исчерпала свой историко-культурный потенциал, во многом превратившись в технотронный язык общения и обмена информации, инструмент продвижения «цифровых идеалов и ценностей». Между тем, примеры других стран и, в частности, Китая, убедительно свидетельствует о том, что официальный язык – это эффективное средство консолидации общества, укрепления государственности, обеспечения суверенитета и национальной безопасности, территориальной целостности страны. Китайский язык занимает особое положение в обществе, максимально защищен от пагубного влияния, в том числе извне, активно развивается и обогащается на метафизической основе своегопроисхождения и эволюции. И хотя КНР, – это во многом однородная страна, где упер этнос – ханьцы составляют около 90 % населения, в отличие от многонациональной России, китайский язык остается предметом особой заботы государства. Китайский язык теснейшим образом взаимосвязан с этико-философским учением, разработанным еще Конфуцием в 551–479 гг. до н.э. Оно до сих пор выступает в качестве мировоззрения, общей этики, политической идеологии, общественной психологии, научной традиции, образа жизни большинства китайцев. В настоящее время, наряду с воплощением в жизнь идеологии развития социализма с китайской спецификой, в качестве коренной идеи китайского государства выступает концепция «великого единения» (Датун). Но и она реализуется на метафизической основе сино-тибетской языковой группы, которая по численности находится на первых местах в мире (около 19 %).
В настоящее время китайский специфический менталитет и лингвокультура играют ведущую роль в концептуальном проектировании процесса формирования и развития государственных и общественных институтов власти, механизмов управления обществом. Основываясь на собственном негативном историческом опыте, КНР избегает слепого заимствования иностранных идей и концепций, моделей и традиций государственного и общественного проектирования и управления, технологического развития страны. Китайское общество осознанно отвергает чужеродную мифологию. Как пишут СМИ, сегодня по всему периметру китайской территории стоят фильтры, которые пропускают только то, что не грозит его разрушить, только то, что полезно. Даже в мировую паутину китаец попадает через иероглифы, свои технологические фильтры и политико-правовые ограничения. В результате страна выдвинулась на передовые роли в мире, успешно конкурирует со США во всех отраслях экономики. На повестке китайского общества стоит вопрос о внедрении «системы социального рейтинга» (SCS). Она нацелена как на защиту китайского общества от пагубного влияния техносоциальной революции и западных идей трансгуманизма, так и максимальное использование коллективных возможностей каждого граждан вносить ощутимый вклад в процветание страны.
Бережное отношение евреев и иудеев к своим лингвокультурным традициям предопределило их многотысячелетнюю конкурентоспособность в международных делах, способность вершить судьбы мира в странах и на континентах. Их представители активны во всех структурах международных сил влияния, играют особую роль в мировых финансах и медиа. Им удается обеспечивать выживаемость Израильского государства, а также активно продвигать идеалы и ценности библейской и в немалой степени исламской цивилизаций в мире, последовательно осуществлять трехтысячелетний «План Соломона». Сегодня в прессе речь идет о том, что уже в обозримом будущем Израиль может переместиться на Юго-Восток Украины, где планируется создать Новый Иерусалим, что только свидетельствует о повышении роли еврейского народа в международных делах.
В эпоху глобальных вызовов и угроз что еще можно еще ожидать от «коллективного Запада», крепко спаянного англосакской лингвокультурой?
В современном мире международные силы влияния, которые озабочены сохранением, во чтобы ни стало, своей глобальной власти мире, опираясь на подрывные возможности англосакской сферы, нацелены, прежде всего, на дальнейшее продвижение и утверждение в мире идеалов тотального потребления, трансгуманизма и прогрессизма. При этом они нацелены на радикальное сокращение, в 2–4 раза, народонаселения Земли, около 7,5 млрд. чел., переформатирование геополитической картины, глобальную роботизацию человечества. Сегодня в с связи с тем, что, по их взглядом, идеология глобального либерализма исчерпала себя, так как в материальном мире уже боль не осталось места для финансово-экономического роста, они инициировали процесс «начала конца старого мирового порядка и построение новой мировой реальности, преимущественно в виртуальном, цифровом измерении. Либеральный уклад, как американский цикл накопления, финансово-экономическая и идеологическая система, прежде всего, в таких странах, как США, Израиль, Франции, Англии должен уступить место новой модели развития. России, которая, несмотря на признание пагубности либерального пути российским президентом Путиным, все еще остается в плену пагубной догматики.
Трансформация миропорядка под эгидой международных сил влияния неизбежна на фоне нарастания глобальных кризисных явлений и дальнейшего обострения международной обстановки в мире (Сирия, Украина, Афганистан, КНДР, Индия, Пакистан, Венесуэла и др.). По признанию Папы Римского Франческо, с 2013 года в мире уже началась «Третья мировая война». Угрожаемый период развития земной цивилизации представляет собой серьезные вызовы и угрозы современному миру и, прежде всего, Российской Федерации. НА Западе не скрывают, что новый мировой порядок при гегемонии США создается против России, за счёт России. Главными направлениями ударов по России избраны как внутриполитическая сфера, провоцирование антиправительственных выступлений, так и внешняя. Речь идет, прежде всего, о Сирии и Украина, Грузии и Кавказе, Афганистане через Среднюю Азию в сторону Сибири Поволжья, где компактно проживают российские мусульмане. Современная война против России идет в гибридной форме с применением всего арсенала силовых и гуманитарных действий. При этом информационное измерение, превратившееся в феномен геполитического ранга, выступает в качестве интегрирующего фактора влияния на развитие событий в мире. В «гибридной войне» без его задействования эффект от использования силовых средств и разновидностей «мягкой» силы» (инфоповоды, дипломатия, кино, литература, искусство и т.п.), как правило, мало достижим. Сегодня лавным средством виртуального воздействия все больше становится язык интернета, формирующий виртуальную реальность в сочетании с цифровым многообразием. На этом фоне русофобия гибридной войны против России набирает обороты и принимает беспрецедентные формы, угрожаю существованию самой российской цивилизации.
Можно ли говорить сегодня говорить о том, что новый технотронный мир несет угрозе, прежде всего, национальным лингвокультурам и их носителям?
Как ни парадоксально, но первой жертвой техно социальной революции уже стал английский язык, англосакская лингвокультура, нынешний основной инструмент продвижения мировой виртуально-цифровой и цифровой реальности. Английский язык, становясь техническим инструментом примитивного общения народов мира, стремительно маргинализируется, упрощается и обедняется, утрачивает свою связь с уникальной англосакской мифологией, архетипами, символами и знаками.
Однако, техно социальная революция XXI века, нацеленная на трансформацию мирового общественного мнения, его подчинение и управление в интересах международных сил влияния, переформатирования самой среды обитания представляет главную угрозу человечеству на Земле. По оценкам многих экспертов, современный мир движется к новой концепции и практике мира, языку общения. При моделировании нового статуса мира обесцениваются не только исторические смыслы и прописи, но и даже современности, формулируется категориальный аппарат, в чем-то схожий с языком квантовой механики, ее принципами неопределенности, дополнительности, запутанности.
Появление мировой паутины интернета, которая охватывает большую часть земной цивилизации, культивирует в мировом общественном сознании принципиально иные образы, посылы и мифы, символы и знаки, формирует новые психологические и поведенческие алгоритмы поведения. Сегодня виртуальная мифология активно используется, прежде всего, в информационных и гибридных войнах, в столкновении «мягких сил» ведущих центров силы в мире. При этом происходит обожествление «цифры» и возникновение предпосылок тоталитарной «цифровой религии». В свою очередь цифровая виртуальная реальность формирует генерацию биотехноидов, которые призваны стать носителями транс гуманизма в цифре, предшественниками новой искусственной расы. Противостоять «цифровой одержимости» может только духовная мобилизация на основе традиционных историко-культурных ценностей. При переизбытке фейковой информации, разного рода инсинуаций, ложных интерпретаций, разрушении логических механизмов обработки информации, усвоения деформированных образов, знаков и символов мифология остается единственной структурой мышления, которая способна объяснить окружающий мир, сформулировать пути преодоления кризисных явлений.
Технологическая цивилизация, стремительно растущая на наших глазах, нацелена на формирование и распространение виртуальной реальности, подрыв природного и, прежде всего, человеческого естества, наращивание искусственного пространства жизнедеятельности в ущерб естественной среды обитания человечества. Она сегодня выступает в качестве материально-технической базы формирующегося нового мирового порядка под эгидой международных сил влияния. В данном контексте особе значение приобретает роль традиционной национальной лингвокультуры в управлении государством и обществом, обеспечении национальной безопасности, суверенитета и территориальной целостности.
Какова судьба и перспективы русского языка, а с ним и России?
В настоящее время русский язык является языком русского народа, официальным языком Российской Федерации, одним из крупнейших языков мира, самым распространённым географически и по числу носителей языка как родного (хотя также значительная и географически большая часть русского языкового ареала находится в Азии). Русский язык, являясь ментально-духовным естеством и проявлением русско-славянского этноса, превращает его в своеобразное «глубинное государство», которое удерживает общество и государство «на плаву» в эпоху потрясений и катаклизмов. В кризисные времена самых тяжких испытаний русской истории он играл поистине спасительную роль для страны и народа. Его особое место в отечественной истории неоднократно признавали известные российские и зарубежные авторитеты. Как писал в 1882 г. великий русский писатель Иван Сергеевич Тургенев: «…ты один мне поддержка и опора, о великий, могучий, правдивый и свободный русский язык! Не будь тебя – как не впасть в отчаяние при виде всего, что совершается дома? Но нельзя верить, чтобы такой язык не был дан великому народу!».
Речь сегодня идет не о русском национализме, а об объективной реальности, так как русско-славянский народ по-прежнему составляет большинство населения страны, русский язык выступает в качестве официального инструмента межнационального общения. Если бы, например, чеченцы и ингуши составляли большую часть населения страны, а вайнахский (вейнахский) диалект нахской ветви нахско-дагестанских языков служил основным средством общения в России, тогда предметом особой заботы государства могли бы быть вайнахские лингвокультура и историко-культурные ценности, а представители этого «глубинного народа» превалировали бы в структурах власти и общественных институтах управления.
Исторический генезис и эволюция русского языка напрямую связаны с сакральными смыслами, символами и знаками, устным народным творчеством, богатым мифологическим наследием. Миф, представляющий собой диктат эмоций над логикой, в коллективном подсознании этнических групп, отдельных индивидов объединяет «бренный мир», является представлением людей о себе, окружающей среде обитания и «высшем единстве». Он эволюционирует внутри конкретной общности в лингвокультурном контексте, создает сакральные архетипы общества, так как уже на этапе архаики объясняет происхождение мира, принципы социального устройства, получения материальных и культурных благ. Мифы питают национальную мечту – путеводную звезду, которая ведет народ по его историческому пути, помогает не исчезнуть во времена заблуждений, потрясений, войн, нашествий, пленений, катаклизмов и катастроф. В современных условиях «все классические мифологические сюжеты сегодня оживают в полном объеме». В наши дни продолжается жесткая, порой непримиримая конкуренция и даже конфронтация между различными мифологическими национальными системами.
В настоящее время, наряду с консервативным крылом российского общества, правящая, в том числе, либеральная элита также, во многом вынужденно, приходит к осознанию того, что без преодоления отчуждения власти от интересов русско-славянского «глубинного народа» у России нет перспектив в глобальном столкновении геокультур, политике и экономике. Даже по признанию влиятельного кремлевского чиновника Владислава Суркова, известного либерал-демократа, «своей гигантской супермассой глубокий народ создает непреодолимую силу культурной гравитации, которая соединяет нацию и притягивает (придавливает) к земле (к родной земле) элиту, время от времени пытающуюся космополитически воспарить…
Таким образом, сегодня перед лицом глобальных вызовов и угроз «русско-славянский (от слово – авт.) вопрос», проблематика возрождения Русского языка в очередной раз в отечественной истории встает в полный рост, от его успешного решения зависит не только судьба одной седьмой части суши, но и перспективы всего мироустройства. Между тем, как справедливо считают эксперты, чтобы в России оставить все как есть и дальше, без кардинальных изменений во властных структурах и элитах, у «терпеливого и молчаливого глубинного народа» уже больше нет «сил и ресурсов», а у правящих элит ресурса власти, а главное времени.
Несмотря на то, что древнеславянский язык, а впоследствии русская речь, подвергшись значительной неоднократной трансформации в процессе циклической эволюции человечества был сильно «замутнен» с метафизической точки зрения, он до настоящего времени сохраняет свое присутствие и сакральную кодировку, содержит в себе немало разрозненных знаний и представлений о характере взаимоотношений человека и природы в космических координатах Вселенной. Будучи элементом подсознания, русский язык, постоянно трансформируясь по законам циклической эволюции и под воздействием социального вектора развития народов, тем не менее продолжает служить людям в качестве уникального средства поддержания естественней органической связи с макромиром (метафизическими основами жизнеустройства на Земле), постоянного естественного спутника жизни и своеобразного путевого навигатора в мирских делах. Он во многом продолжает определять лингвокультуру, образы мышления и поведения русско-славянского народа, являющегося несущей конструкцией российской государственности и общественных отношений. Благодаря русскому фактору, жизнеспособности стержне образующего суперэтноса страна выживала и сохранялась на протяжении многих столетий во времена войн, революционных потрясений, лихолетий и бедствий, а сегодня противостоит беспрецедентному давлению извне, новым подрывным инфо- и когно- нападкам. И сегодня возрождение русско-славянской лингвокультуры, и его носителей становится главным приоритетом развития государства и общества, национальной идеей уникальной российской цивилизации.
С автором книги беседовал Сергей Гриняев.
