Серебренникова А. В.[1]
УГОЛОВНО-ПРАВОВОЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ ПРАВА НА
НЕПРИКОСНОВЕННОСТЬ ЧАСТНОЙ ЖИЗНИ: ПРОБЛЕМЫ
ПРАВОПРИМЕНЕНИЯ
профессор кафедры уголовного права и криминологии
Московского государственного университета
имени М.В. Ломоносова
доктор юридических наук, доцент
Некоторые федеральные законы, а именно: о связи; о почтовой связи; об оперативно-розыскной деятельности; о наркотических средствах и психотропных веществах и другие нормативные акты содержат нормы о неприкосновенности тайны частной жизни. Вышеизложенное позволяет воспринимать анализируемое право в качестве гарантии свободы личности и правового препятствия от совершения противоправных действий, направленных на разглашение определенных сведений.
В настоящее время, в связи с процессами глобализации и компьютеризации общества, право на неприкосновенность частной жизни как никогда уязвимо. Доступность информации, связанная с распространением новых видов взаимодействия между людьми в социальных сетях, мессенджерах, интернет-поисковиках и иных сервисах обмена данными [1] с одной стороны облегчает жизнь современного человека, с другой – создает опасность недобросовестного использования его конфиденциальных сведений, которые становятся предметом общего достояния, доступным для неопределенного круга лиц. Вышеизложенное обусловливает актуальность и необходимость защиты права на неприкосновенность частной жизни, в том числе и уголовно-правовыми средствами.
Следует признать, что в настоящее время невозможно гарантировать полную уверенность в защите информации, даже путем привлечения высококвалифицированных специалистов в области кибербезопасности. Тем не менее, в отдельных ситуациях, по мнению отдельных специалистов, закон предоставляет возможность ограничения права на неприкосновенность частной жизни, когда такая необходимость обусловлена потенциальной опасностью для интересов общества или государства, а также, при производстве по уголовному делу [2, с.55, 56].
Сегодня следует иметь в виду, что информация, составляющая тайну частной жизни, не является однородной и подразделяется, по мнению С.Н Алямкина, в зависимости от объема и содержания на номинативную и иную [3, с.4-14]. К первой группе информации относятся сведения, позволяющие идентифицировать конкретное лицо (сведения о фамилии, имени, отчестве, дате и месте рождения и т.д.). В эту группу также входят персональные сведения, входящие в предмет биометрии, т.е. биологические и физиологические особенности организма человека, оценка которых позволяет произвести его идентификацию. Ко второй группе относится информация о доходах, идеологических и политических убеждениях, патологиях, привлечении к административной, уголовной и других видов ответственности.
Классификация конфиденциальной информации закреплена на нормативном уровне в Указе Президента Российской Федерации от 6 марта 1997 г. В обозначенном документе конфиденциальная информация подразделяется на следующие группы:
1. Персональные данные (информация о частной жизни человека, позволяющие произвести идентификацию его личности). В данную группу не включается информация, распространяемая средствами массовой информации в порядке, установленным законодательством.
2. Сведения, охраняемые законодательством и составляющие тайну предварительного следствия и судопроизводства.
3. Служебная тайна.
Анализ практики выявления и расследования посягательств на неприкосновенность частной жизни в Российской Федерации свидетельствует о ее незначительности. С момента вступления в силу в 1996 году Уголовного кодекса РФ уголовные дела, связанные с нарушениями анализируемого права единичны. Естественно, это не отражает в полной мере положение дел в области защиты неприкосновенности частной жизни и конфиденциальной информации, поскольку данная разновидность противоправных действий носит латентный характер и в большинстве случаев не регистрируется в правоохранительных органах. При этом, установлено, что в нашей стране лица, в отношении которых имели место нарушения права на неприкосновенность частной жизни предпочитают пользоваться гражданско-правовыми средствами защиты, обращаясь в суды с исками о компенсации морального вреда.
Решая вопрос о том, являются ли такие сведения как адрес, ФИО, паспортные данные, дата рождения личной или семейной тайной, необходимо обратить внимание на тот факт, что лишь само лицо вправе определить, какие именно сведения, имеющие отношение к его частной жизни, должны оставаться в тайне [4]. Исходя из практики удаления персональных данных из судебных решений перед их публикацией, а также из ст. 8 ФЗ «О персональных данных», содержащей требование письменного согласия лица для включения его данных в общедоступные источники, можно сделать вывод, что информация, позволяющая идентифицировать человека, не может быть выложена государственными органами в публичный доступ без его согласия. Важным уточнением является тот факт, что не могут составлять тайну сведения, ранее уже опубликованные тем или иным способом и ставшие известными неопределенно большому кругу лиц».
Исходя из диспозиции ч. 1 ст. 137 УК РФ, состав данного преступления является формальным. Для квалификации безразлично наступление общественно опасных последствий. Представляется, что такой подход является наиболее подходящим, т.к. люди не так часто меняют место жительства, паспортные данные, имена, а их разглашение может создавать перманентную угрозу совершения противоправных действий. В структуру состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 137 УК РФ, входит ряд альтернативных действий, среди которых незаконное собирание, незаконное распространение и распространение публичным способом. Ключевой особенностью здесь является незаконность распространения указанных сведений и совершение данных действий должно происходить без согласия потерпевшего. Непонятно, почему законодатель отдельно выделяет публичный способ распространения сведений, который является частным случаем распространения сведений о частной жизни лица.
Принципиальным является вопрос о возможности привлечения к уголовной ответственности за распространение сведений без формального нарушения закона. Имеются в виду такие случаи, когда лицу становятся известны сведения о другом человеке случайно либо по косвенным признакам, полученным из информации, которая не скрывалась. Возвращаясь к заявленной теме, данный вопрос будет рассмотрен на примере нарушения анонимности в сети. Возможно, анонимность в интернете в какой-то момент станет естественным правом четвертого поколения, т.е. поколения прав, которые будут регулировать взаимоотношения в интернете, но на сегодняшний день анонимность составляет разновидность права на неприкосновенность частной жизни. При этом, как известно, право на неприкосновенность частной жизни зачастую вступает в конфликт с другим фундаментальным правом на свободу слова. Особенно ярко это проявляется в вопросе защиты прав публичных персон, личная жизнь которых зачастую представляет повышенный общественный интерес. Отмечается, что судебная практика, в том числе практика Европейского Суда по правам человека, признает, что личная жизнь таких лиц должна быть более открыта для публики [5]. Выделять отдельно публичных людей с учетом того, что в современных реалиях большинство людей оставляет информацию о себе в открытом доступе, выглядит как выборочное применение конституционных свобод, что может свидетельствовать о плохой культуре соблюдения прав человека. Соблюдение баланса между указанными свободами возможно разными способами, в том числе и с использованием категорического императива. Ограничить возможность распространения информации свободой другого лица может показаться на первый взгляд разумным решением. Но информация, полученная одним человеком о другом, уже является частью мышления не одного, а уже двух лиц, а значит, такие сведения не могут являться частью свободы только одного человека. В исключительных случаях, для защиты каких-либо общественных отношений, может ограничиваться право использования или распространения такой информации, но не право владения ею.
По вопросу о праве на свободное распространение информации весьма близким для нас представляется подход либертарианцев, согласно которому во власти человека находится как его тело, так и интеллектуальная собственность, которую он вправе распространять всеми законными способами. Категория «частная жизнь» тесно соприкасается с категорией «собственности», которая охраняется законодательством. Вместе с этим существует информация, применение которой на практике является общественно опасным, либо распространение которой уже общественно опасно. Например, знание о том, как убить человека не опасно, пока не начать его реализовывать на практике, а распространение экстремистских материалов опасно уже как факт передачи информации. Но сведения о частной жизни лица не могут составлять перечень информации, которую нельзя передавать ни при каких условиях. Так как человек сам решает, какая информация составляет его тайну, а какая нет, он сам должен обеспечить конфиденциальность этой информации, например, путем заключения соглашений с лицами и организациями, которым он передает свои данные. Можно сказать, что государство уже заключило со всеми гражданами и лицами, находящимися на её территории, такое соглашение, регулирующее в каких случаях информация может собираться государственными и муниципальными органами, а в каких нет. Также государство выступает как арбитр при нарушении соглашения о неразглашении сведений, эта функция проявляется, например, при уголовном преследовании. Также государство вводит ограничение за незаконное собирание информации, т.к. такой сбор всегда сопряжен с нарушением большого пласта личных прав и свобод человека, в том числе права на неприкосновенность жилища, тайны переписки и т.д.
Подводя итог настоящему исследованию, отметим, что ответственность за нарушение неприкосновенности частной жизни, может наступать только в случаях получения информации незаконным путем, т.е. сопряженным с нарушением права частной собственности, других личных прав человека. Распространение информации о человеке, если она не является заведомо ложной и получена законным путем, не может ограничиваться. Несмотря на то, что угроза наступления негативных последствий может появиться независимо от законности или незаконности способа получения информации, принципиальная разница все же есть. В случаях, когда личные данные становятся известными из-за разглашения их должностным лицом, человек не предпринимает дополнительные меры предосторожности, т.к. сохранение сведений о себе в тайне исходит из предписаний закона, и он разумно ожидает его соблюдения. Если же сведения о человеке становятся известны случайно, например, соседу, то можно говорить о том, что лицо не предприняло должных мер для сокрытия своей информации от посторонних, а значит, такая информация по сути своей личной или семейной тайной признаваться не может.
Список литературы
- Latypova E.Yu., Nechaeva E.V., Gilmanov E.M., Aleksandrova N.V. Infringements on Digital Information: Modern State of the Problem. SHS Web Conf., 2019, vol. 62. DOI: https://doi.org/10.1051/shsconf/20196210004.
- Кузьмина Е.К., Латыпова Э.Ю. Современное понимание терминов «террор» и «терроризм» // Актуальные проблемы юридической науки: теория и практика: сб. материалов XV Междунар. науч.-практ. конф. Махачкала: Апробация, 2015. С. 55–56.
- Алямкин С.Н. Персональные данные как объект правового регулирования: понятие и способы защиты // Мир науки и образования. 2016. № 4(8). С. 4–14.
- Определение Конституционного Суда РФ от 28.06.2012 N 1253-0 «Об откате в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Супруна Михаила Николаевича на нарушение его конституционных прав статьей 137 УК РФ»
- Фролова О.С. Частная жизнь в свете Конвенции о защите прав человека и основных свобод // Журнал российского права. 2008. №10 (142). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/chastnaya-zhizn-v-svete-konventsii-o-zaschite-prav-cheloveka-i-osnovnyh-svobod (дата обращения: 15.05.2021).
[1] © Серебренникова А.В., 2021.
