Тайная канцелярия Петра Аркадьевича Столыпина

Евно Азеф — тайный агент полиции

РЕВОЛЮЦИОННЫЙ ИСПУГ

Система управления Российской империей была рассчитана на гениального правителя типа Наполеона, а в нашем отечестве – Петра I, Екатерины II или Сталина. Все министры были подчинены лично царю и имели право личного доклада. Они не подчинялись премьер-министру и не были обязаны координировать свои действия друг с другом.

Когда Сергей Юльевич Витте был уволен царем с должности министра финансов и назначен премьер-министром, он был крайне огорчен и считал сие опалой.

26 апреля 1906 года Столыпин получил пост министра внутренних дел и оставался таковым до самой смерти. 8 июля того же года он стал председателем Совета министров, но это практически не увеличило его власть. Основой могущества Столыпина в первые годы было доверие царя, напуганного революцией. Николай II в 1906–1908 годы принимал Столыпина чаще, чем всех остальных министров, вместе взятых.

Однако Столыпин никогда не занимался вопросами обороны, внешней политики, финансов, путей сообщения и т.д., там были свои министры.

Столыпин не лез даже в дела торгового флота и портов. Попробовал бы он вызвать для отчета начальника Главного управления торгового мореплавания и портов великого князя Александра Михайловича!

Апологеты Столыпина в качестве примера влияния его на внешнюю политику России говорят о том, что он де в сентябре 1910 года уговорил Николая II снять с должности министра иностранных дел Александра Петровича Извольского и поставить на его место своего родственника Сергея Дмитриевича Сазонова (жены обоих были родными сестрами). Того самого Сазонова, который втянул Россию в Первую мировую войну.

Даже если это так, ну и что? Григорий Ефимович с десяток министров «уговорил».

Итак, и до 8 июля 1906 года, и после сфера деятельности Столыпина не выходила за рамки Министерства внутренних дел.

Сергей Юльевич Витте. Фото Библиотеки Конгресса США. 1905 г.

ПЕЧАЛЬНЫЙ ИТОГ РЕФОРМ

Главной заслугой Столыпина считают проведение земельной реформы. Итог ее – с конца 1916 года по 25 октября 1917 года, то есть до прихода к власти большевиков, крестьяне в центральных губерниях России в инициативном порядке сожгли или разграбили подавляющее большинство барских усадеб и захватили помещичьи земли.

Вторая главная заслуга Столыпина – подавление революции чисто репрессивными мерами. 13 марта 1907 года он ввел закон о военно-полевых судах. По сему поводу Петр Аркадьевич изрек: «Иногда государственная необходимость стоит выше права». Если бы это прочитал Николай Иванович Ежов, он немедленно бы подписался под каждым словом.

В итоге в 1907–1910 годы военно-полевые суды вынесли 5735 смертных приговоров, 66 тыс. человек были сосланы на каторгу. Помимо военно-полевых судов господа офицеры получили право расстрела людей без суда и следствия. Типичный случай в Москве – патруль задерживает человека, у которого находят браунинг. И тут зачастую пьяный господин поручик решает, отпустить или расстрелять на месте.

Замечу, что в России до 1906 года, как и в цивилизованных государствах Европы, и в США, любые пистолеты и револьверы продавались без всякого разрешения. Столыпин в 1906 году запретил продажу без разрешения особо мощных револьверов и пистолетов, например, маузера.

Большевики, придя к власти, запретили иметь личное оружие всем, кроме членов партии. В 1934 году Сталин запретил иметь оружие и коммунистам. Причем, если при Сталине криминалом считался только патронный пистолет с центральным боем, то сейчас наши «демократические» органы могут отправить за решетку за дуэльный пистолет пушкинской эпохи, а то и времен царя Алексея Михайловича.

Когда Столыпин возглавил МВД, в России существовали монастырские тюрьмы: 16 в мужских монастырях и 15 в женских. Любопытно, что в 1786 году в Соловецком монастыре было 15 пожизненных узников, причем за что заключены семеро из них, не знал и сам архимандрит.

Ряд историков считают, что к концу своего правления Столыпин уничтожил монастырские тюрьмы. На самом деле он лишь законсервировал их, и деньги на содержание монастырских тюрем по-прежнему выделялись из бюджета. Эх, не знал Петр Аркадьевич, для кого он бережет эти тюрьмы!

ГУБЕРНАТОРСКИЙ БЕСПРЕДЕЛ

Все губернаторы империи подчинялись лично Столыпину. И именно в его правление они дошли до полнейшего беспредела. Например, вятский губернатор Камышанский издал обязательное постановление: «Виновные в печатании, хранении и распространении сочинений тенденциозного содержания подвергаются штрафу с заменой тюремным заключением до трех месяцев!»

Херсонский губернатор Федор Александрович Бантыш в 1908 году оштрафовал местную газету за телеграмму Петербургского телеграфного агентства из Англии с речью какого-то английского деятеля.

И это широко распространенная практика запретов губернаторов на перепечатку статей из государственных изданий. Что бы случилось в Херсоне, что в 1937 году, что в 1967-м, если бы там запретили перепечатку статей из «Правды».

Представим себе, что секретарь Крымского обкома в 1957 году или мэр Симферополя в 2017 году заставил бы школьников при виде себя становиться во фрунт и отдавать честь, а кто замешкался – сажать на несколько дней в карцер. А симферопольский вице-губернатор Павел Николаевич Массальский это делал регулярно. И как его наказал Столыпин? Назначил губернатором в Харьков.

В октябре 1906 года ялтинским градоначальником Столыпин назначает полковника Ивана Антоновича Думбадзе, сына мещанина Кутаисской губернии.

2 ноября 1906 года Думбадзе ввел в Ялте положение о чрезвычайной охране, действовавшее до 1 июля 1914 года. Согласно этому положению можно было арестовывать любого вызывающего подозрение и без следствия выдворять за пределы уезда.

Думбадзе без суда и следствия выселял всех жителей Ялты, чем-либо не понравившихся ему. Так, были высланы художник Г.Ф. Ярцев, владелец фотостудии «Юг» С.В. Дзюба. Почему-то Думбадзе очень любил высылать докторов: земского врача А.Н. Алексина (он лечил Горького), врача Т.М. Гурька, врача В.И. Салтыковского, школьного врача Анну Степаненко, содержателя детского пляжа Лапидуса, санитарного врача Ялты П.П. Розанова, врача С.Я. Елпатьевского.

Петр Аркадьевич Столыпин.Фото 1908 года

О последнем стоит сказать несколько слов. Сергей Яковлевич Елпатьевский лечил Короленко, Чехова и Горького. За счет солидных гонораров построил себе в Ялте большой дом. Усадьбу Елпатьевского Чехов шутливо называл «Вологодской губернией», а Горький завидовал: «Какой домище строит Елпатий!»

В чем-то высылка пошла Елпатьевскому на пользу. После революции он становится личным врачом Ленина и до 1928 года работает в Кремлевской больнице. Умер Елпатьевский 9 января 1933 года и похоронен на Новодевичьем кладбище.

Ну, ладно, кто-то из медиков поплатился за левые убеждения. Однако Думбадзе высылал из Ялты сотни людей и за «бытовуху». Среди них оказалась и Дейла Тайганская – дочь командира Крымского конного полка Муяти-Заде. Она поплатилась за флирт с господами офицерами.

Долго думал градоначальник, чем бы угодить жителям вверенного города, и, наконец, надумал: «А есть ли в частях, расквартированных вокруг Ялты, евреи? – Есть! – Так выслать их немедля!»

Кого бы еще выслать – озадачился Думбадзе. И начал высылать по этапу дам, которые плескались в море без купальников. Вообще-то говоря, в начале века один купальник в России приходился на несколько тысяч женщин. Да и сам Николай II купался голышом, даже документальные кадры сохранились. Чтобы не прослыть женоненавистником, Думбадзе ссылал и мужчин, которые хоть и были одеты, но преступно наблюдали за обнаженными купальщицами.

Надо сказать, что на этом Думбадзе не успокоился и в 1915 году издал указ «О соблюдении благочиния в купальных местах городов…» Там воспрещалось «лицам, купающимся с берега… оставаться вне воды для отдыха и т.п., если только они не имеют на себе носильного платья». В переводе на нормальный язык это означало, что человек, выйдя из моря, не мог находиться на пляже даже в купальном костюме, а немедленно должен был одевать верхнюю одежду.

26 февраля 1907 года в экипаж Думбадзе из-за забора особняка купца Новикова была брошена самодельная бомба. Никто не был убит, нападавший покончил с собой. Хозяина в доме не оказалось, он был в Москве. Тогда не растерявшийся градоначальник приказал конвою сходить в бакалейную лавку, взять там бидоны с керосином и сжечь дом ни в чем неповинного купца. От особняка остались только каменные стены, поскольку полиция запретила тушить огонь.

Домовладелец Новиков подал в суд иск на 75 тыс. руб. А что сделал Столыпин? Осудил действия Думбадзе? Наказал ретивого градоначальника? Нет, промолчал, а Новикову в секретном порядке выдал 40 тыс. рублей из бюджета МВД. Берег Петр Аркадьевич казенные деньги!

СТОЛЫПИНСКИЕ ПРОВОКАТОРЫ

В правление Столыпина в Департаменте полиции система провокаций приняла размеры, невиданные ни до, ни после, ни в империи, ни во всем мире.

Вообще-то, если честно признаться, первые полицейские провокации начались еще в середине XIX века. К этому времени за границей оказались несколько наиболее «породистых» князей Рюриковичей – Петр Владимирович Долгоруков, Иван Сергеевич Гагарин и Петр Алексеевич Кропоткин. В террористы они не лезли, но позволяли неприличные высказывания о сановниках, министрах и даже о самом… И вот департамент полиции провел блестящую спецоперацию. В российские подцензурные СМИ был произведен вброс компромата. Долгоруков и Гагарин были объявлены гомосексуалистами и авторами скандального пасквиля, направленного Пушкину. С этим подлогом советские криминалисты разобрались лишь в 1976 году, а до этого Долгорукова и Гагарина поливал грязью любой желающий.

Царствование Николая II началось с фарса. В мае 1895 года жандармы рапортовали царю о большом успехе в борьбе с террористами, которые собирались убить Николая во время коронационных торжеств. Во главе организации стоял… Распутин, правда, не Григорий, а Иван. Историки и публицисты подметили ряд роковых совпадений в истории династии Романовых. Все началось в Ипатьевом монастыре, а закончилось в Ипатьевом доме и т.д. А я добавлю: Распутиным началось, Распутиным и кончилось.

Всего по делу Распутина было арестовано 35 человек. «Произведенными у злоумышленников обысками было обнаружено: лаборатория со всевозможными принадлежностями для изготовления снарядов, народовольческая литература и другие данные, вполне изобличавшие кружок в задуманном злодеянии».

За подготовку террористического акта против императора Иван Распутин, Алексей Павелко-Поволоцкий, Иван Егоров, Василий Бахарев, Таисия и Александра Акимовы и Анастасия Лукьянова приговорены к смертной казни через повешение. Зинаида Гернгросс приговорена заочно к 20 годам каторги. Тем не менее террористов не казнили, а отправили на каторгу, а Зинаиду Гернгросс – в ссылку в Кутаис.

Что же произошло? Царь на радостях помиловал злодеев?

Увы, все было иначе. Подлинным организатором покушения был не Распутин, а 20-летняя Зинаида Гернгросс. Зинаида происходила из богатой семьи с немецкими корнями. В 1893 году, сразу после окончания Смольного института благородных девиц, 18-летняя высокая стройная девушка с копной золотистых волос записалась на прием к вице-директору Департамента полиции полковнику Семякину и попросилась в секретные агенты. Именно эта красотка, числившаяся в Департаменте полиции как «агент Михеев», склонила студенческий кружок Распутина, занимавшийся пустой болтовней, к проведению теракта против государя. Именно Гернгросс доставала компоненты для производства взрывчатых веществ.

Отправленная в ссылку в Кутаис, Гернгросс в конспиративных целях сошлась со студентом-медиком Жученко, вышла за него замуж, родила сына и в историю вошла как Зинаида Жученко.

В итоге рыжая красавица отправила на каторгу и виселицы несколько десятков человек, многих из которых она сама склонила к терактам.

12 октября 1909 года премьер П.А. Столыпин представляет царю «всеподданнейший» доклад, касавшийся секретного агента Зинаиды Федоровны Жученко, работавшей в охранке с 1893 года. В подробном докладе Столыпин информирует царя о перипетиях агентурной деятельности Жученко как в России, так и за границей. В связи с тем, что летом 1909 года эмигранту Бурцеву удалось разоблачить Жученко, Столыпин просит всемилостивейшего пожалования Зинаиде Жученко из секретных сумм Департамента полиции пожизненной пенсии в размере 3600 руб. в год, применительно к размеру получавшегося ею за последние годы жалованья.

Но главным супер-агентом Столыпина был Евно Фишелевич Азеф. Он, как и Гернгросс, сам предложил свои услуги Департаменту полиции.

Азефу положили жалованье в 50 руб. в месяц и присвоили псевдоним Виноградов. Позже в Департаменте полиции его именовали Капустин, Раскин, ну а у эсеров он называл себя Иван Николаевич.

Донесения Азефа устраивали охранку. На одном из них сохранилась пометка: «Сообщения Азефа поражают своей точностью при полном отсутствии рассуждений».

«БОЕВАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ»

В 1902 году ряд организаций, близких к народникам, слились в партию социал-революционеров. Эсеры впервые провозгласили террор частью своей официальной доктрины, дабы спровоцировать правительство на ответные репрессивные меры и тем самым вызвать взрыв народного недовольства, а в идеале и революцию.

С этой целью при Центральном комитете партии была образована «Боевая организация»  (БО) – наиболее законспирированная партийная структура, устроенная по образцу исполнительного комитета «Народной воли». Несмотря на то, что террористическая группа была создана по распоряжению партийного ЦК, она обладала значительной автономностью, имела отдельную кассу, собственные явки и конспиративные квартиры. Центральный комитет лишь давал БО задания и устанавливал приблизительные сроки их выполнения.

Возглавил БО один из основателей партии, член ЦК, 32-летний Григорий Гершуни. Его ближайшим советчиком был другой член ЦК – Евгений Филиппович (Азеф). В первом составе БО было 15 человек.

2 апреля 1902 года член БО эсер Балмашёв застрелил министра внутренних дел Российской империи Дмитрия Сергеевича Сипягина.

После ареста Гершуни вся власть над «Боевой организацией» сосредоточилась в руках Азефа, который вскоре после этих событий уехал в Женеву.

Став фактическим руководителем БО, Азеф решил больше не применять для террора револьверы, оставив их лишь в качестве оружия самообороны, а производить покушения с помощью бомб.

В Швейцарии были оборудованы несколько лабораторий, занимавшихся изготовлением динамита. При Азефе БО окончательно отделилась от партии эсеров – ее членам запрещалось пользоваться партийными денежными средствами, документами, явками. Азеф заявлял: «…при большой распространенности провокации в организациях массового характера общение с ними для боевого дела будет гибельно…»

В 1903–1906 годах в БО входили 13 женщин и 51 мужчина. Среди них было 13 потомственных дворян, 3 почетных гражданина, 5 поповичей, 10 – из купеческих семей, 27 мещан и 6 крестьян. Высшее образование имели шестеро, еще 28 были отчислены ранее из университетов. 24 имели среднее образование, 6 – начальное.

28 июля 1904 года на мосту через Обводный канал член БО Сазонов бросил бомбу в карету Плеве. От полученных ранений министр скончался на месте.

4 февраля 1904 года в центре Московского кремля на Арсенальной площади в карету московского генерал-губернатора великого князя Сергея Александровича бросили бомбу. Сергей был буквально разорван в клочья. По сему поводу в свете шутили, что великий князь впервые в жизни пораскинул мозгами. Исполнитель Иван Каляев, сын полицейского офицера, был членом боевой организации эсеров и выполнял приказ ее главы Евно Азефа.

В 1906 году Михаил Ефимович Бакай, чиновник для особых поручений при Министерстве внутренних дел, вступил в контакт с Владимиром Львовичем Бурцевым – историком революционного движения. Бакай знал о существовании крупного агента Раскина в боевой организации эсеров. Он подозревал Азефа, но неопровержимых доказательств у него не было.

В 1908 году подробные сведения об Азефе Бурцеву сообщает Алексей Александрович Лопухин, бывший директор Департамента полиции. Еще в мае 1902 года при вступлении в должность директора Департамента Лопухин получил записку заведующего заграничной агентурой Рачковского с просьбой выдать ему 500 руб. для передачи через своего секретного агента боевой организации эсеров на изготовление бомб. Представим себе, насколько дико было читать подобное отпрыску старинного боярского рода, состоявшего в родстве с царями, и выпускнику юридического факультета Московского университета.

В итоге Азеф был разоблачен. Российские и зарубежные СМИ пестрели сообщениями о грандиозной провокации охранки.

Столыпин был взбешен. 11 февраля 1909 года он произнес в Государственной думе двухчасовую речь в защиту Азефа. Я внимательно прочитал речь с карандашом. Тем не менее понять ее мудрено. Суть речи в одной фразе: В 1906 году «Азеф становится близко к боевому делу в качестве представителя центрального комитета в боевой организации».

Какая прелесть! ЦК партии послало своего наблюдателя в БО, и делов-то!

САНОВНАЯ АНАРХИЯ

Но урок с делом Азефа не пошел впрок Петру Аркадьевичу. Жандармский генерал Александр Васильевич Герасимов, руководивший охранкой с 1906 по 1908 год, писал в своих воспоминаниях: «В начале 1903 г. мне пришлось побывать в Петербурге… В этот мой приезд в очередной беседе, в которой участвовали Зубатов и Медников, последний мне сказал:

– Вы ничего не делаете там. Ни одной тайной типографии не открыли. Возьмите пример с соседней, Екатеринославской губернии: там ротмистр Кременецкий каждый год 3–4 типографии арестовывает.

Меня это заявление прямо взорвало. Для нас не было секретом, что Кременецкий сам через своих агентов устраивал эти нелегальные типографии, давая для них шрифт, деньги и прочее.

И я ответил:

– Я не арестовываю типографии потому, что у нас в Харькове их нет. А самому их ставить, как делает Кременецкий, и получать награды потом – я не намерен…»

Но Санкт-Петербург – не Екатеринославская губерния. И 8 июня 1906 года на заседании I Государственной думы министру внутренних дел Столыпину все-таки пришлось отвечать на депутатский запрос о печатании «воззваний с призывами к погромам» в тайной типографии в Департаменте полиции. Объяснения министра были путаны и неубедительны. После Столыпина выступил князь Сергей Дмитриевич Урусов, бывший тверской губернатор и бывший товарищ министра внутренних дел: «Когда собирается где-нибудь кучка незрелых юношей, которая провозглашает анархические принципы, вы на эту безумствующую молодежь сыплете громы, ополчаетесь пулеметами. А я думаю, что та анархия, которая бродит в юных умах и гнездится в подполье, в потаенных углах и закоулках, во сто крат менее вредна, чем ваша сановная анархия».

Князь Урусов довольно точно сформулировал состояние власти в России – «сановная анархия». Жаль только, что он не уточнил, благодаря кому возникла сановная анархия.

Тем временем министр внутренних дел Столыпин с санкции… премьер-министра Столыпина решил продолжать охоту на министров. Новой жертвой должен был стать бывший министр финансов и премьер-министр Сергей Юльевич Витте. К подготовке покушения были подключены генерал Трепов, начальник Санкт-Петербургского охранного отделения полковник Герасимов и др.

Непосредственно с террористами общался жандармский ротмистр Комиссаров, который ранее работал в Азефом. За ликвидацию Витте взялся полицейский агент А.Е. Казанцев. Он подговорил убить Витте двух молодых рабочих – В.Д. Федорова и А.С. Степанова, не состоявших ранее в революционных организациях. Казанцев представился рабочим в качестве эсера. Разумеется, партия эсеров ничего не знала об этой затее.

Рано утром 29 января 1907 года Федоров и Степанов взобрались на крышу дома Витте и опустили в дымоходы две бомбы с часовым механизмом. Взрыв был намечен на 9 часов утра. Однако взрыватели не сработали, и вечером прислуга обнаружила бомбы.

Предоставлю слово самому Витте: «Когда я пришел наверх, то увидел во вьюшке печки четырехугольный маленький ящик; к этому ящику была привязана очень длинная бечевка. Я спросил Гурьева, что это значит? На что истопник мне ответил: что когда он отворил вьюшку, то заметил конец веревки и начал тащить и, вытащив веревку арш. 30, увидел, что там есть ящик».

На место прибыл полковник Герасимов – начальник охранного отделения Петербурга. «Ящик этот ротмистр Комиссаров вынес сам в сад и раскупорил его. Когда он раскупорил, то оказалось, что в этом ящике находится адская машина, действующая посредством часового механизма. Часы поставлены ровно на 9 часов, между тем было уже около 11 часов вечера».

По возвращении Витте из Франции в Петербург Казанцев начал готовить Федорова к новому покушению на Витте. Планировалось метнуть бомбу в автомобиль Витте по дороге в Государственный совет. Время покушения – конец мая – было выбрано не случайно. Правительство нуждалось в поводе для роспуска II Государственной думы. Расчет был прост – от думы предполагалось потребовать резкого осуждения теракта в частности и действий революционеров вообще. Отказ был неизбежен, за чем следовала бы реакция – роспуск думы. Но на сей раз у Федорова и его приятеля Петрова хватило ума посоветоваться с левыми депутатами думы. Те пришли в ужас, сообщили рабочим, что Казанцев провокатор, а о готовящемся покушении было сообщено в полицию и самому Витте.

27 мая 1907 года Казанцев отправился за город начинять бомбы взрывчаткой. Пока Казанцев снаряжал первую бомбу, к нему сзади подошел Федоров и нанес несколько ударов кинжалом.

После убийства провокатора Степанов скрылся в России, а Федоров отправился в Париж, где выступил с разоблачениями перед прессой.

Граф Витте имел тесные связи с правительственными и финансовыми кругами Франции, и он неофициально прозондировал вопрос о выдаче Федорова русским властям. Предоставлю слово самому Витте: «…мне было сказано, что Федоров обвинялся в политическом убийстве… С одной стороны, русское правительство официально требовало выдачи Федорова, а с другой стороны, словесно передало, что нам было бы приятно, если бы наше требование не исполнили».

Витте неоднократно обращался к Столыпину как к премьеру и как к министру внутренних дел с требованием выяснить, кто стоял за спиной Казанцева, но ответа не получил. Наконец при личной встрече Витте прижал Столыпина к стене. Послушаем опять Витте: «Он раздраженным тоном сказал мне: «Из вашего письма, граф, я должен сделать одно заключение: или вы меня считаете идиотом, или же вы находите, что я тоже участвовал в покушении на вашу жизнь? Скажите, какое из моих заключений более правильно, то есть идиот ли я или же я участвовал тоже в покушении на вашу жизнь? На это я Столыпину ответил: «Вы меня избавьте от ответа на такой щекотливый с вашей стороны вопрос».

КАК РАЗГОНЯЛИ ДУМУ

После этого граф Витте был поставлен Столыпиным под наружное наблюдение.

И Николаю II, и Столыпину не нравился состав Государственной думы, созванный 20 февраля 1907 года. И вот по указанию Столыпина агент Казанская разогнала Государственную думу и совершила государственный переворот.

Дело было так. Агент Казанская (Екатерина Николаевна Шорникова) работала на охранку с 1906 года. В марте 1907 года генерал Герасимов лично встретился с Шорниковой. Она предложила генералу интересный ход – связать депутатов от СДРП с военной организацией каким-либо призывом к вооруженному восстанию.

На массовой сходке солдат в поселке Лесном присутствовали два депутата из фракции СДРП, где был выработан солдатский Наказ депутатам Государственной думы.

Предоставим слово Шорниковой: «Так как солдаты плохо читали по писаному, то мне как секретарю было предложено членами организации перепечатать его на пишущей машине. Заботясь об охранном отделении, я вместо одного экземпляра напечатала 2 экземпляра, причем первый экземпляр, с печатью комитета, я отдала в организацию, а второй подполковнику Еленскому. Наказ же от руки я, с членом организации Елабеевым, уничтожила».

Тут Казанская немного лукавит. Она кардинально изменила несколько фраз, придавших наказу преступное содержание.

И вот 5 мая 1907 года в помещение фракции социал-демократов на Невском проспекте, 92, ворвались жандармы. Они изъяли отпечатанный документ с призывом о вооруженном восстании. 37 депутатов Думы были арестованы в ночь со 2 на 3 июня, непосредственно в тот момент, когда вступил в силу императорский указ о роспуске Думы и они лишились парламентской неприкосновенности.

Самое забавное, что Столыпин по привычке (вспомним купца Новикова) надул Шорникову, не выплатив обещанный гонорар за госпереворот.

В конце концов бедной девушке посочувствовал уже следующий премьер, Владимир Николаевич Коковцев. Он написал в мемуарах: «Оказалось, что Шорникова играла в процессе социал-демократической фракции выдающуюся роль: она была секретарем военной секции этой фракции; она сама или при ее содействии кто-то другой составил так называемый наказ этой секции, послуживший одним из существенных пунктов обвинения; она доставила его в руки жандармской полиции, оказавши тем самым существенную помощь к постановке обвинения».

В конце концов лишь в сентябре 1913 года Шорникова, получив 1800 рублей, уехала за границу. Дальнейшая судьба ее неизвестна.

Ну что ж, отдадим должное Кате Шорниковой, которая в 24 года помогла Столыпину произвести государственный переворот без стрельбы по Думе из 125-мм танковых пушек.

5 сентября 1911 года агент полиции Капустянский (в девичестве Мордка Богров) отправился в киевскую оперу посмотреть «Сказку о царе Салтане». Билеты в театр были именные и раздавались особо благонадежным персонам, но Богрову билет вручил лично жандармский подполковник Кулябко. В антракте Мордка разрядил браунинг в премьера.

Суд над Богровым был закрытым. Он продолжался 6 часов, а затем Богров был повешен. Всего на следствие, суд и казнь ушло 11 дней. Фактически это была расправа над слишком много знавшим агентом. Против высших чинов охранки генерал-лейтенанта Курлова, полковника Спиридонова, подполковника Кулябко началось служебное расследование, но по Высочайшему повелению и оно было прекращено. Концы окончательно ушли в воду.

http://nvo.ng.ru/history/2017-10-13/12_969_stolupin.html