Александр Александрович Бартош – член-корреспондент Академии военных наук.
В XXI веке прослеживается тенденция стирания различий между состоянием войны и мира. Войны уже не объявляются, а начавшись – идут не по привычному нам шаблону. Широкое распространение получили асимметричные действия, к которым относятся использование сил специальных операций, частных военных компаний и внутренней оппозиции для создания постоянно действующего фронта на всей территории противостоящего государства, а также информационное воздействие, формы и способы которого постоянно совершенствуются. Все это осуществляется на фоне экономического давления и объединяется понятием «гибридная война».
О феномене гибридной войны, которая превратилась в новый вид межгосударственного противостояния и становится эффективным политическим инструментом стратегического неядерного сдерживания, много говорят военные и политики.
НОВАЯ РЕАЛЬНОСТЬ
Появление гибридной войны в спектре конфликтов современности придало импульс изменениям и адаптации к новым военно-политическим реальностям в административно-политической, социально-экономической и культурно-мировоззренческой сферах многих государств.
Руководство США и НАТО «великодушно» отдает России пальму первенства в разработке и практическом применении концепции гибридной войны.
По мнению военных и политиков консолидированного Запада, реализация такой концепции превращает Россию в более опасную угрозу, чем когда-либо со времен холодной войны.
Однако дело обстоит иначе. В ряде публикаций «НВО» неоднократно подчеркивались политизированность и лукавство позиции США и НАТО, где теория гибридных угроз и гибридной войны разрабатывается уже в течение многих лет, а теоретические «находки» незамедлительно внедряются в практику подрывных действий по всему миру. Обвинения в адрес России используются в качестве ширмы в усиливающемся противостоянии, в котором роль связующего переходного звена от несиловых технологий, преимущественно построенных на использовании «мягкой силы» в ходе цветной революции, к технологиям «жесткой силы» отводится гибридной войне.
Адаптивный подход базируется на особенностях характеристик цветной революции и гибридной войны, которым свойственна непрерывность, взаимосвязь и взаимозависимость, способность оставаться неизменными при трансформации самих конфликтов.
Границы между конфликтами достаточно расплывчатые. С одной стороны, это обеспечивает непрерывность процесса «перетекания» конфликта одного вида к другому и способствует гибкой адаптации используемых политических и военных стратегий к реалиям политических ситуаций. С другой стороны, пока недостаточно разработана система критериев, позволяющих четко определять базовые характеристики отдельных видов конфликтов (прежде всего «связки» цветной революции – гибридной и конвенциональной войны) в процессе трансформации. При этом конвенциональная война по-прежнему остается наиболее опасной формой конфликта, особенно по своим масштабам. Однако становятся все более вероятными конфликты иного плана – со смешанными способами использования силовых и несиловых действий.
В этом контексте именно гибридная война интегрирует в своей сущности весь диапазон средств противоборства – от наиболее современных и технологичных (кибервойна и информационное противоборство) до использования примитивных по своей природе террористических способов и тактических приемов в ведении вооруженной борьбы, увязанных по единому замыслу и целям и направленных на разрушение государства, подрыв его экономики, дестабилизацию внутренней социально-политической обстановки.
Гибридная война многомерна и включает в свое пространство множество других подпространств (военное, информационное, экономическое, политическое, социокультурное и др.). У каждого из подпространств своя структура, свои законы, терминология, сценарий развития.
Многомерный характер гибридной войны обусловлен беспрецедентным сочетанием комплекса мер силового и несилового воздействия на противника в реальном масштабе времени. Разнообразие и различная природа используемых подрывных мер обусловливает свойство своеобразной «размытости» границ между действиями регулярных сил и иррегулярным повстанческим/партизанским движением, действиями наемников и террористических группировок, которые сопровождаются вспышками неизбирательного насилия и криминальными акциями. Отсутствие четких критериев гибридных действий в условиях носящего хаотический характер синтеза как их организации, так и применяемых средств существенно усложняет задачи прогнозирования и планирования подготовки к конфликтам такого вида.
Подобные свойства обусловливают уникальные рамки для использования понятия «гибридная война» в военных исследованиях прошлых, настоящих и будущих конфликтов, при стратегическом прогнозировании и планировании развития вооруженных сил.
ГИБРИДНЫЕ ВОЙНЫ В СТРАТЕГИИ СЕВЕРОАТЛАНТИЧЕСКОГО АЛЬЯНСА
НАТО стала первой военно-политической организацией, которая заговорила о феномене гибридной войны на официальном уровне на саммите в Уэльсе в 2014 году. Там Верховный главнокомандующий ОВС НАТО в Европе генерал Филип Бридлав поднял вопрос о необходимости готовить военно-политический союз к участию в войнах нового типа, так называемых гибридных войнах, которые включают в себя проведение широкого спектра прямых боевых действий и тайных операций, осуществляемых по единому плану вооруженными силами, партизанскими (невоенными) формированиями и включающих также действия различных гражданских компонентов.
В интересах совершенствования способности союзников противостоять новой угрозе было предложено наладить координацию между министерствами внутренних дел, привлекать силы полиции и жандармерии для пресечения нетрадиционных угроз, связанных с пропагандистскими кампаниями, кибератаками и действиями местных сепаратистов.
 |
| Глава военной разведки США генерал-лейтенант Винсент Стюарт постоянно говорит об угрозах нового типа. Фото с сайта www.dia.mil |
В дальнейшем альянс сделал проблему гибридных угроз и гибридной войны одной из центральных в своей повестке. В Итоговом документе саммита НАТО в Варшаве в 2016 году были перечислены конкретные «шаги для обеспечения своей способности к эффективному преодолению вызовов в связи с гибридной войной, при ведении которой для достижения своих целей государственные и негосударственные субъекты применяют широкий, комплексный диапазон, сочетающий в различной конфигурации тесно взаимосвязанные обычные и нетрадиционные средства, открытые и скрытные военные, военизированные и гражданские меры. В ответ на этот вызов мы приняли стратегию и предметные планы, касающиеся роли НАТО в противодействии гибридной войне».
В стратегии НАТО важное место отводится вопросу, как убедить правительства стран-союзниц в необходимости использовать все организационные возможности для парирования гибридных угроз и не пытаться действовать только с опорой на высокие технологии. В этом контексте подчеркивается особая роль разведки, наземных сил и современных технологий в гибридной войне. Одновременно считается необходимым развивать потенциал сотрудничества с невоенными акторами, оперативно выстраивать военно-гражданские отношения, предоставлять гуманитарную помощь.
Планируется использовать формат гибридной войны для своеобразной игры на повышение и понижение, применения технологий «мягкой и жесткой силы» на размытой границе между миром и войной. Подобный набор средств и методов предоставляет в распоряжение государства-агрессора уникальные инструменты для давления на противника. Именно в таком подходе кроются уникальные возможности использования гибридной войны в мировой политике как инструмента неядерного стратегического сдерживания.
Одна из основных задач гибридной войны – удерживать уровень насилия в государстве – объекте агрессии ниже планки вмешательства существующих организаций обеспечения международной безопасности, таких как ООН, ОБСЕ или ОДКБ на постсоветском пространстве. Это, в свою очередь, требует разработки новых адаптивных концепций и организационных структур для защиты и реакции на гибридные угрозы.
Важное место в решении комплекса задач обеспечения современных конфликтов отводится разведке.
НОВЫЕ УГРОЗЫ И ТРАНСФОРМАЦИЯ РАЗВЕДКИ США И НАТО
Смысл разведки во все времена сводился к объективному познанию мира, которое можно получить благодаря сбору сведений в той или иной области. Главной целью разведывательных операций является поиск ответов на несколько основополагающих вопросов, касающихся деятельности вероятного или действующего противника: «кто, когда, где и как».
Разведка в противостоянии государства угрозам гибридной войны и цветной революции требует адаптации сил и средств, иной организации действий и ведется в условиях, которые существенно отличаются от условий традиционных конфликтов.
Формально законы и правила войны предусматривают направление противнику ультиматума с уведомлением об открытии военных действий, что позволяет получить первоначальные сведения по вопросам «кто» и «когда».
Однако никакое государство не рассчитывает на безусловное выполнение порядка объявления войны и нацеливает все виды разведки на добывание упреждающих сведений о планах и намерениях противника, которые им всячески скрываются как до начала военных действий, так и в ходе войны. Добывание достоверной и своевременной информации о том, где и какими силами планирует и осуществляет подрывные операции противник при подготовке и ведении гибридной войны и цветной революции, является важнейшей задачей разведки.
Первостепенной задачей разведки считается предотвращение стратегической внезапности воздействия вызовов, рисков, опасностей и угроз (ВРОУ) на международную и национальную безопасность. В аналитическом документе «Национальная разведывательная стратегия США» отмечается, что «…факторы и условия, которые оказывают влияние на состояние национальной безопасности США, комплексно и стремительно изменяются. Иностранные государства, негосударственные субъекты, а также различные глобальные явления продолжают противостоять и угрожать национальным интересам Соединенных Штатов. При этом перечисленные объекты и факторы рассматриваются в качестве источников опасности, под которой понимается вполне осознаваемая, но не фатальная вероятность нанесения вреда, ущерба национальным интересам США. И лишь когда опасность примет наиболее конкретную, непосредственную и адресную форму, ее будут считать угрозой».
ВРОУ являются ключевым, системообразующим фактором действующей стратегической концепции НАТО, а результаты анализа ВРОУ в доктринальных документах альянса представляют собой научно-практическую основу для стратегического прогнозирования и планирования, решения вопросов финансирования, организации военно-политической и военно-технической составляющих деятельности альянса.
О подготовке к конфликтам новой эры говорит генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг: «НАТО разрабатывает стратегию противостояния гибридным угрозам и действий в условиях гибридной войны, которая охватывает широкий диапазон прямых и непрямых (скрытных) военных, полувоенных и гражданских акций, призванных разрушать, приводить в замешательство, повреждать или принуждать».
Динамичный и трудно прогнозируемый характер угроз служит своеобразным катализатором процессов адаптации разведывательных служб к реалиям пока еще мало изученного мира гибридных войн, гибридных угроз и цветных революций.
В августе 2010 года в НАТО создано подразделение – Управление новых вызовов безопасности (Emerging Security Challenges Division – ESCD), основными задачами которого являются борьба с международным терроризмом, противодействие распространению ОМУ, предотвращение кибератак и обеспечение энергетической безопасности. Формирование управления означает, что в центре внимания НАТО теперь находится глобальный характер вызовов и угроз.
Новый импульс мероприятиям НАТО по подготовке к ведению гибридных войн придало создание в 2017 году в штаб-квартире Организации Североатлантического договора Объединенного управления по разведке и безопасности (Joint Intelligence and Security Division – JISD). Одной из задач управления является интеграция политической и военной разведки при решении задач мониторинга и оценки широкого спектра вызовов и угроз, включающего обычные военные угрозы, гибридные угрозы, распространение ОМУ, кибератаки, международный терроризм. Зона ответственности управления – от Центральной Африки до Северной Кореи, от Арктики до Среднего Востока. В управлении работают около 270 военных и гражданских специалистов.
Угроза гибридной войны считается в НАТО одной из первостепенных, что привело к созданию в рамках Управления разведки и безопасности специального отдела по анализу гибридных угроз. В рамках целостного подхода отдел анализирует полный спектр гибридных угроз с особым акцентом на киберугрозы и международный терроризм. Мониторингом террористических угроз в составе управления занимается специальная группа. С управлением взаимодействует весьма сложная система центров передового опыта в различных областях, отдел разведданных в Молесуорте (Великобритания), а также ряд комитетов (военных, гражданских, безопасности), представляющих спецслужбы государств – членов НАТО и партнеров.
Бюро по безопасности обеспечивает безопасность штабов и персонала альянса, защиту информации.
Таким образом, альянс совершенствует и объединяет возможности разнородных служб в рамках реализации единой стратегии противостояния гибридным вызовам и угрозам современности.
Гибридные угрозы рассматривают в НАТО как сочетание признаков непосредственной опасности нанесения ущерба государству – объекту агрессии неточно определенного содержания или тяжести, возможности парирования которой точно не установлены.
В концепции Стратегического командования альянса гибридные угрозы определяются как угрозы, создаваемые противником, способным одновременно адаптивно использовать традиционные и нетрадиционные средства для достижения собственных целей. Диапазон гибридных угроз включает реализацию сценариев ассиметричных конфликтов низкой интенсивности, экономические санкции, информационную и кибервойну, использование в своих интересах поддержки сепаратистских и освободительных движений, международного терроризма, пиратства, транснациональной организованной преступности, локальных этнических и религиозных конфликтов.
В руководящих документах США и НАТО важное внимание отводится формированию региональных и глобальных органов управления гибридной войной, консолидации потенциала союзников и партнеров. Считается, что на стратегическом уровне органы управления должны быть способными охватить регионы ответственности Европейского, Центрального и Тихоокеанского командований армии США. По природе такие органы также должны иметь гибридный характер, обладать гибкостью и способностью к адаптации от тактического до стратегического уровня, соответствующими кадрами, системами связи и обмена информацией, возможностями взаимодействия с партнерами. Их своевременное развертывание позволит ускорить процесс планирования и сократить время реакции с учетом чрезвычайно быстрого развития обстановки в гибридной войне. К формированию ядра таких органов привлекается главным образом кадровый потенциал сил специальных операций. Одновременно с учетом особенностей современных конфликтов вносятся необходимые коррективы в оперативное искусство и тактику, разрабатываются инновационные методы стратегического планирования и использования самих сил.
США и НАТО рассматривают гибридную войну как интегратор комплекса «гибридных угроз», реализация которых осуществляется в рамках гибкой стратегии, имеющей долгосрочные цели. Базируются стратегии на комплексном применении дипломатических, информационных, военных и экономических средств для дестабилизации противника. Гибридные угрозы соединяют регулярные и иррегулярные возможности и позволяют концентрировать их на нужных направлениях и объектах для создания эффекта стратегической внезапности.
Таким образом, в отличие от других видов угроз гибридные угрозы ориентируются строго на выбранный объект воздействия (конкретную страну-мишень и ее уязвимые места), имеют четко определенный формат и заранее определенную конечную цель и представляют собой ядро стратегического замысла операции.
Гибридные угрозы обладают рядом характеристик, обеспечивающих эффективное применение на всех этапах современных конфликтов. «Кумулятивный эффект» от воздействия угроз обеспечивается реализацией системы комплексных и взаимозависимых подготовительных и исполнительных мероприятий, связанных с координацией деятельности значительного количества участников, действующих на территории страны-мишени и за ее пределами. Успеху способствует умелое использование факторов, обусловливающих высокую динамику развития обстановки и придание процессам необходимой направленности с использованием как невоенных, так и военных решений.
Комплексный характер гибридных угроз усложняет задачу вскрытия их источника, который, как правило, является анонимным. Анонимность источника гибридных угроз и неопределенность времени и места их проявления в ходе гибридной войны способствуют распылению усилий разведки, отвлекают силы и средства на второстепенные направления, приводят к потере времени на выработку мер противодействия и, как следствие, к возрастанию ущерба.
Операции гибридной войны и цветные революции при принципиальном различии обеих феноменов при определенных условиях могут взаимно дополнять друг друга. Так, на определенном этапе гибридной войны цветная революция может использоваться в качестве своеобразного катализатора – ускорителя событий, способствующих ослаблению власти и дезорганизации государства. Важной задачей разведки является своевременное вскрытие подготовки цветной революции, переход к активной фазе которой формирует своеобразную «точку бифуркации» в стратегии гибридной войны и приводит к стратегически значимым изменениям обстановки на театре войны.
В то же время цветная революция может планироваться и осуществляться как самостоятельная операция по свержению власти. В дальнейшем события развиваются в рамках алгоритма адаптивного применения силы, когда мирные демонстрации оппозиции постепенно перерастают в жесткую конфронтацию с властями, вплоть до свержения правительства и гражданской войны.
РАЗВЕДПРИЗНАКИ ПОДГОТОВКИ ГИБРИДНОЙ ВОЙНЫ И ПРОТИВОДЕЙСТВИЕ ЕЙ
Синергетический эффект применения гибридных угроз обусловливает их особую опасность для всей системы обеспечения национальной безопасности страны, что требует их своевременного вскрытия разведкой.
На начальных этапах гибридной войны государство-агрессор активизирует мероприятия по подрывной деятельности в политико-административной, социально-экономической и культурно-мировоззренческой сферах.
Наращиваются масштабы и агрессивность операций информационной войны и публичной дипломатии. Проводятся кибероперации против объектов государственного и военного управления, объектов промышленной инфраструктуры. У границ государства-мишени развертываются дополнительные контингенты войск, наращиваются мероприятия по подготовке к действиям иррегулярных сил внутри государства, активизируется деятельность сил специальных операций, проводятся военные учения по провокационным сценариям. Консолидируется «пятая колонна».
В процессе прогнозирования гибридных угроз и планирования мер противодействия целесообразно использовать специальное понятие – «категории риска», отражающее вероятность неожиданного возникновения гибридных угроз на тех направлениях, где они в данное время практически отсутствуют. Своевременное определение таких направлений позволяет сработать на опережение, вовремя сосредоточить внимание разведки на изучении изменений в обстановке и вскрыть угрозу на этапе ее зарождения. При этом риск – признак потенциальной опасности понести ущерб определенной тяжести и содержания, а понятие «категория риска» определяет уровень и возможные последствия скрытых гибридных угроз.
В гибридной войне и цветной революции категория риска связывается с открытым посягательством на жизненно важные интересы государства и нации. Анализ риска, который принимает множество форм, является существенным фактором при разработке разведывательных операций в гибридной войне и цветной революции. Такой анализ должен стать неотъемлемой частью системы управления рисками в политической и военной сфере, в сфере обеспечения национальной безопасности.
Так, например, репутационные риски следует считать чрезвычайно важными для коалиций, таких как ОДКБ и их отдельных членов, а также СНГ и ШОС, поскольку сплоченность участников является фактором успеха в противостоянии операциям гибридной войны и технологиям цветной революции. Отсюда следует, что отношение отдельных государств и коалиций к рискам будет оказывать определяющее влияние на своевременность их вскрытия и организацию противодействия в современных конфликтах.
Своевременное вскрытие и правильная интерпретация разведкой гибридных угроз позволяют предвидеть решения противника по выбору стратегии гибридной войны. Разработка мер противодействия должна осуществляться с учетом важной роли внешней поддержки в гибридных войнах.
Общие способы противодействия гибридным войнам сводятся к надежному перекрытию каналов финансирования подрывных сил, использованию дипломатических средств для изоляции и наказания государств-спонсоров, нацеливанию всех видов разведки на вскрытие и идентификацию лидеров и подготовленных лагерей подготовки и складов как первоочередных объектов нейтрализации. Первостепенное внимание должно уделяться совершенствованию территориальной обороны с опорой на данные разведки и контрразведки о планах действий противника.
Разведка привлекается и для оценки ущерба от гибридной войны, когда приходится прибегать к сопоставлению экономического и стратегического значения территорий, контролируемых мятежниками и правительственными силами.
При своевременном вскрытии планов подготовки гибридной войны с целью противодействия формируется соответствующая долговременная военно-политическая стратегия, создается специальный национальный/коалиционный орган для координации усилий разведки на всех уровнях, от стратегического до тактического, вырабатываются принципиальные подходы по эффективному и скрытному использованию сил специальных операций и нанесению ударов высокоточным оружием. Тщательно определяются районы, которые могут быть охвачены гибридной войной, предварительно изучаются все их характеристики.
Формирование надежной и эффективной системы управления новым видом войны возможно за счет серьезной реструктуризации системы государственных и военных органов управления с целью придания им необходимых «гибридных» свойств, то есть способности реагировать в рамках широкого спектра разнообразных угроз, повышения оперативности и гибкости управления. Внимание следует уделить процедурам принятия решений на использование военной силы с учетом трудно предсказуемых изменений обстановки. Для успешного планирования и взаимодействия необходима выработка и согласование терминологии, применяемой на всех этапах подготовки и ведения войны.
http://nvo.ng.ru/concepts/2017-09-29/1_967_usa.html
