Вадим Вольфсон рассказал о своей коллекции перьев, одной из крупнейших в мире
Вадим Владимирович Вольфсон — реставратор книг, книгоиздатель. Член Российского книжного союза, Московского союза художников, лауреат премий «Книга года», «Человек года», участник многих российских и международных выставок. Лектор, просветитель и коллекционер.
Вадим Вольфсон: Сколько сражений за свой музей выиграл я, прежде чем стать музейным пиратом…
А еще он директор и идейный вдохновитель Музея просвещения «Книжная галерея Вольфсона». 30 лет назад он создал свой музей и интересно, доходчиво и с большой любовью рассказывает о каждом предмете своей огромной коллекции. Находясь у него в гостях и рассматривая многочисленные раритеты, хочется не только ими любоваться, но и слушать хозяина — такой он «человек-оркестр». После его рассказа вопросов возникает масса, и хочется еще больше узнать, поскольку все, что ты видишь здесь, — неповторимо!
Коллекция перьев — особая гордость Вольфсона. Собрание включает в себя ряд уникальных экземпляров XVIII-XX веков, на которых запечатлены А.С. Пушкин, Л.Н. Толстой, И.С. Тургенев, другие писатели и исторические деятели. На мой вопрос о перьях Вадим Владимирович сразу не ответил и свой рассказ начал издалека.
— Крепкий свежий и манящий ветер странствий уносил меня за дальние горизонты в поисках новых сокровищ, что нынче по праву заняли свое достойное место в стенах моего маленького, но гордого музея. Ах, как много повидал я всяческих чудес, с какими удивительными людьми столкнула меня судьба, сколько сражений за мой музей выиграл я! Мои волосы стали жесткими, как иглы дикобраза, кожа обветрилась и огрубела, появилась привычка сжимать кулаки даже ночью. Я стал музейным пиратом. Но в результате количество всевозможных предметов, связанных с историей образования и просвещения, умножалось и, конечно, появлялись новые перья.
Многие металлические перья для письма, так же, как улицы и площади городов мира, посвящались различным знаковым историческим событиям, открытиям, изобретениям, великим людям. Были, конечно же, и перья, которые несли на себе память об изобретениях в области военной инженерии и оружейном деле.
А как человечество переходило от гусиного пера к металлическому, и насколько долгим был этот процесс?
Вадим Вольфсон: После изобретения металлического пера и с 1830 г. — бурного начала его производства по всему миру — эра гусиного пера не закончилась, и многие, например, А.С. Пушкин, так и не смогли воспринять нововведение, продолжая использовать именно гусиное, ибо лежало оно в руке удобно, было «ухватисто», хорошо «держало» чернила, обладало умеренно мягким кончиком, не в пример дурацкой вороне, помпезному павлину или смешному индюку. Ну как, позвольте, можно написать какой-либо серьезный текст, зная, что у тебя в руке перо из индюка? Это же просто умора! «Шум от перьев был большой и походил на то, как будто бы несколько телег с хворостом проезжали лес, заваленный на четверть аршина иссохшими листьями» (Н.В. Гоголь, «Мертвые души»). Хитрющие производители металлических перьев для продвижения своего товара творили совершенные чудеса. Некоторые перья они делали похожими на гусиные, то есть круглыми, трубчатыми и близкими по диаметру к гусиному перу, но не в пример долговечнее и не требующими заточки. Длина такого пера была 70 мм, и в него можно было при желании запихнуть хоть перо горного орла, и, вуаля, ты пишешь, как прежде, — а-ля гусиным. А можно было заказать себе любимому, к примеру, деревянный, серебряный, черепаховый, костяной или перламутровый держатель для пера и выпендриваться перед… а перед кем угодно!
И все же… Когда «бурное» производство металлического пера началось в России?
Вадим Вольфсон: В 1887 г. в Москве купцом 2-й гильдии Алексеем Ефимовичем Крутовским была основана Первая русская фабрика стальных перьев. В 1890 г. объем производства достиг 50 тыс. коробок стальных перьев в год, прибыль составила 8 тыс. рублей, рабочих на заводе числилось 33 человека, сырье для перьев привозилось из Англии. Найти перо «Крутовский» невозможно! Это самые старые русские металлические перья. Ни в одном музее мира, ни в одной частной коллекции их увидеть нельзя, но читателям вашей газеты я покажу эти редкости. «Русское Общество для производства стальных перьев в Риге» — самое крупное в Российской империи предприятие еще и не думало открываться, а А.Е. Крутовский 23 февраля 1887 г. написал «Его сиятельству Московскому Генерал Губернатору, члену Государственного Совета, Генерал Адъютанту, Генералу от Кавалерии, Князю Владимиру Андреевичу Долгорукову» прошение открыть данное предприятие в силу надобности и особой потребности в металлических перьях. Получил согласие, закупил оборудование и запустил производство!
Не все получалось у русских производителей металлических перьев, да и вообще, не все получалось у русских. Знаний не хватало, опыта, металла своего — и того не было. Но все же находились отдельные граждане, которые с упорством неимоверным буквально «выволакивали» на себе целые отрасли. В 1902 году А.Е. Крутовский продал свою фабрику потомственному почетному гражданину Александру Афанасьевичу Грязеву, который также частенько ставил свою фамилию на перьях на иностранный манер — латиницей, и перья Грязева также невероятно редки!
Могли бы вы кого-то особо выделить из русских производителей перьев царского времени?
Вадим Вольфсон: Да, конечно. Имя этого человека смело можно ставить в один ряд с такими выдающимися русскими людьми, сделавшими много добра для страны, как Мамонтов, Морозов, Третьяков. Я имею в виду Михаила Гаврииловича Кувшинова — потомственного почетного гражданина Москвы, купца первой гильдии, владельца крупнейшей в России писчебумажной фабрики. Историю «Каменской бумажно-картонной фабрики», ныне город Кувшиново, берущей свое начало в далеком 1799 году, можно прочитать в Википедии. Однако ни в какой литературе нет упоминания о том, что Кувшинов делал еще и металлические перья для письма. Это были первоклассные русские перья! Конечно, ему очень хотелось иметь свои перья. Это было очень престижно! «Конторское перо 742» со знаком товарищества МК (Михаил Кувшинов) — невероятная редкость! Но было и еще более редкое перо Кувшинова «Наполеон III». Оно известно в мире в единственном экземпляре. Наполеоникой в перьевом коллекционировании занимаются многие, но такого странного, чудного, смешного Наполеона III никто не видел! Обратите внимание на его позу: на известных перьях правая нога Наполеона выдвинута вперед, руки горделиво скрещены на груди, а у кувшиновского ножки подогнуты, а правая рука держится за причинное место… У вас в коллекции я вижу много перьев, которые касаются конкретных исторических событий. Передо мной перо, на котором отчетливо просматривается год «1888».
Вадим Вольфсон: Был дождливый день 29 октября 1888 года. Царь Александр III со своей семьей, приближенными и прислугой возвращались из Ливадии в Петербург. Поезд, как и пожелал император, мчался на всех парах, несмотря на слякоть и непогоду. Все, что произошло дальше, в 14 часов 14 минут на 295-м километре железнодорожной магистрали Курск — Харьков — Азов близ станции Борки, императрица Мария Федоровна описала в письме своему брату, греческому королю Георгу: «Мы почувствовали сильный толчок и сразу за ним второй, после которого мы все оказались на полу и все вокруг нас зашаталось и стало падать и рушиться. Все падало и трещало, как в Судный день. В последнюю секунду я видела еще Сашу, который находился напротив меня за узким столом и который потом рухнул вниз. В этот момент я инстинктивно закрыла глаза, чтобы в них не попали осколки стекла и всего того, что сыпалось отовсюду. Все грохотало и скрежетало, и потом вдруг воцарилась такая мертвая тишина, как будто в живых никого не осталось». Вагоны императорского поезда пошли под откос. Из 15 вагонов уцелело только 5. Погиб 21 человек, 68 были ранены. Вагон, в котором находилась императорская семья, полулежал, его крыша обвалилась. Император, обладавший недюжинной силой, говорят, держал на своих плечах часть крыши вагона, пока его близкие выбирались из-под обломков. Вопреки чиновникам, утверждавшим, что причиной аварии стало плохое состояние путей, Витте настаивал, что дело было в превышении скорости. На месте катастрофы вскоре был установлен скит, названный Спасо-Святогорским. Там же был сооружен храм во имя Христа Спасителя Преславного Преображения и часовня. Все это было впоследствии уничтожено, но мало кому известно, что в память о чудесном спасении царской семьи было выпущено это самое перо, на которое вы обратили внимание. Оно считается одним из самых редких в мире!
О каких редких перьях, касающихся династии Романовых, вы хотели бы еще рассказать?
Вадим Вольфсон: Начну с Александра I. Не стану рассказывать всю историю его правления и личной жизни и о том, что случилось в Таганроге 1 декабря 1825 года, когда императора внезапно не стало, о слухах, связанных с его смертью сразу после того, как он подписал манифест о передаче престола братцу Николаю, об идентичности почерков Александра I и небезызвестного старца Федора Кузьмича. Скажу только, что сделал он для России очень много полезного и хорошего, и не зря Александровский сад в центре Москвы носит его имя, Александерплац — знаменитая площадь Берлина, Александровская колонна и Александровский зал Зимнего дворца в Петербурге и множество разных мест и улиц связаны с ним. Но никто не знает, что в 1907 году, на 130-летие со дня его рождения, «Русским Обществом для производства стальных перьев в Риге» очень маленьким тиражом было выпущено юбилейное перо — А.I. Статное, крупное, строгое, лаконичное, невероятно редкое!
А были ли перья, посвященные Александру II?
Вадим Вольфсон: И не одно. Царю-Освободителю — Александру II были посвящены и в память о нем выпущены два металлических пера. Оба совершенно грандиозные! «19 февраля 1861 АII» — это перо выпустил известнейший мировой перьевой гигант A. SOMMERVILLE. Также в 1901 году мануфактура M. MYERS & SON выпустила блистательное по своему стилю и строгости перо «АЛЕКСАНДР II» в благородной бронзе и темно-синей гальванике. Точно такое же перо выпустила и компания D. LEONARDT & Co, но в белой стали. Все три фирмы из Бирмингема. Блестящие произведения перьевого искусства!
Я вижу в вашей коллекции интересные перья, посвященные, в частности, А.С. Пушкину и Л.Н. Толстому.
Вадим Вольфсон: Есть перья, посвященные и другим писателям. Вы просто еще не обратили на них внимание. Давайте начнем с Пушкина. В 1899 году «Русское Общество для производства стальных перьев в Риге» выпустило металлические перья с портретом Александра Сергеевича к 100-летию с его дня рождения. И совершенно уникальные, выполненные из разных материалов и разными скульпторами-ювелирами. Бронзовое и стальное перо, если смотреть слева от вас, выполнил один человек, соответственно, пуансон и матрица этого пера также одинаковы. Чудесное и абсолютно редкое перо, которое вы видите справа, вышло из-под руки другого мастера. Отчетливо видно, что воротничок у Пушкина не просто прорисован — скульптор буквально вылепил его, а также четко видны складки шейного платка, что говорит о безусловно высоком мастерстве, к сожалению, неизвестного автора. К слову сказать, на этом дивном пере знаменитые бакенбарды и прическа поэта выглядят значительно скромнее и тактичнее, нежели на первых двух. Черты лица Александра Сергеевича (нос, губы, носогубные складки) тоже кажутся мне более приемлемыми на правом пере. Тот факт, что на первых двух перьях глаза у Пушкина явственно открыты, а на пере, что справа, — закрыты, мне видится более символичным и отмечает особо тщательную и продуманную работу скульптора-ювелира. Данный шедевр известен в единственном экземпляре и хранится в коллекции музея.
А вот еще одно, на мой взгляд, совершенно гениальное перо, посвященное Льву Николаевичу Толстому. В 1910 году две крупных перьевых компании — одна в Великобритании Geo W Hughes, другая в России «Мюр и Мерилиз» — торопились выпустить каждая свое памятное портретное перо «Толстой». Это была настоящая перьевая битва! И, что очень важно, и в чем, я надеюсь, вы со мной согласитесь, — перо российского производства многажды искуснее, исполнено более профессионально и для глаза нашего несказанно милее, не так ли? Так что — виват Россия!
А после революции 1917 года в России в производстве пера что-нибудь изменилось?
Вадим Вольфсон: 15 сентября 1935 года в газете «Правда» было опубликовано постановление Совета Народных Комиссаров Союза ССР и Центрального Комитета ВКП(б) «О школьных письменных принадлежностях» за подписью Секретаря ЦК И. Сталина и Председателя СНК СССР В. Молотова.
В постановлении говорилось о необходимости срочного пуска производства школьных письменных принадлежностей (тетрадей, карандашей, ученических перьев, ручек, чернил, резинок, мелков, портфелей, ранцев, ремней-книгоносок), да-да, именно книгоносок. Также шла речь об организации «Треста школьных письменных принадлежностей» и о торговле всем этим добром. И попробуй не выполни — поедешь в Дмитровлаг строить канал. В этом же постановлении специальным пунктом было — «Прекратить выпуск для школ перьев N 86». Вот это да! Самое лучшее в мире, самое красивое перо было запрещено! А почему? Да потому, что это перо было ничем иным, как пережитком буржуазного прошлого нашей молодой страны. Так быть не должно — сделаем свое! Времени на изыски не было. Форма пера осталась той же, но, если до 1935 года на перышке красовались привычный трилистник и цифра «86», — наши умельцы постепенно убирали «пережитки» и сначала, видимо, в переходный период, вместо трилистника засияла «звезда» с сохранением цифры «86», а затем исчезла и чужеродная нам «86», но появилась весомая «11». Вот они, все три от фабрики «СОЮЗ», и первое настоящее советское перо с грубой насечкой на кончике, дабы ни одни, даже самые буржуазные чернила и думать не посмели, чтобы вот так легко взять и сползти с кончика нашего советского пера! Хрен вам! А цифра «11» есть символ стройной марширующей колонны со звездой впереди, идущей навстречу коммунистическому завтра. Чтоб каждый школьник знал, что пишет он нашим советским пером со звездой, и нашу страну не победить. Вот это была пропаганда! С этого пера начиналась любовь к Родине, а не с китайского карандаша или ручки.
У меня первая перьевая ручка была Харьковского производства. Учился же я писать нашими родными советскими перьями N 11. И, макая их в «чернильницу-непроливайку», все же умудрялся порой запачкаться, что называется, «по локоть». Но вернемся к вашей коллекции, которая сейчас, как вы сказали, насчитывает 24 тыс. перьев. А какое из них вы считаете наиболее редким?
Вадим Вольфсон: Одно из самых редких и, пожалуй, самых красивых и чтимых мною перьев для письма, которые мне пришлось увидеть за годы, что занимаюсь историей и собирательством этих уникальных и завораживающих предметов, — перо Николай Чудотворец. «Второй после Бога» — так называли его на Руси. Ни одному Божьему угоднику не посвящено столько храмов. Только в Москве их более 60. Он является покровителем путешественников, моряков, детей и несправедливо обвиненных. Иконы Его — самые узнаваемые в храмах. Думаю, многие из вас не один раз обращались именно к Николаю Чудотворцу в трудные минуты. Историю жизни этого Великого Святого, а также о делах его Богоугодных, я, пожалуй, рассказывать не стану, а вот удивительной красоты металлическое перо, что сотворили перьевых и ювелирных дел мастера, представлю. Специально, только за этим пером, я предпринял вояж до города Парижа, ибо даже представлять себе не желал, что отправят мне его почтой или нарочным. Редкое оно очень, не встречается вовсе. Все в этом перышке поражает! Посмотрите на него и увидите посох его волшебный, и Державу, которая в русской христианской традиции символизирует Царство Небесное, и убор его головной расчудесный! В особом ряду оно стоит в моей коллекции, в особом месте хранится! О, сколько раз порывался я написать что-либо этим пером, но так пока и не решил, что именно. Может, это? — Святителю отче Николае, моли Бога о нас!
