Так кто же стоял за убийством Петра Аркадьевича Столыпина? Версии можно свести к четырем основным.
Версия I: агент-провокатор
Богров был агентом-провокатором охранного отделения и выдал в общей сложности 112 своих товарищей. Под угрозой разоблачения и кары он должен был сам убить кого-либо из первых лиц империи — якобы таково было условие соратников-анархистов. По словам Богрова на допросе, ему дали срок до 5 сентября реабилитировать себя террористическим актом. Но есть одна деталь. Многие обратили внимание, что после выстрелов Богров замешкался — как бы ждал, что погаснет свет и он в суматохе сбежит в поджидавший его автомобиль. Рассказывали, что подозрительного человека у рубильника спугнул электрик, а этим человеком оказался начальник императорской дворцовой охраны полковник А. Спиридович…
Версия II: полицейский заговор
Влиятельные сторонники Столыпина прямо заявили, что существовал сговор высших чинов секретной полиции. Под их давлением царь вынужден был поручить провести расследование, оно было возложено на сенатора Шульгина. Госсовет пришел в отношении Курлова, Спиридовича, Веригина и Кулябко, непосредственно отвечавших за безопасность первых лиц империи, к выводу, что было «бездействие власти» и все четверо подлежат суду. Но вмешался царь. Он начертал на заключении: «Отставного подполковника Кулябко считать отрешенным от должности. Дело об отставных генерал-лейтенанте Курлове и ст. сов. Веригине, а также о полк. Спиридовиче прекратить без всяких для них последствий». Более того, Николай II собирался назначить генерала Курлова на место убитого Столыпина, но стало известно, что Курлов во время киевских торжеств присвоил миллион рублей, и царь отправил его в отставку.
Популярность премьер-министра стала затмевать фигуру царя
Версия III: слишком высоко взлетел…
Популярность премьер-министра выросла настолько, что стала затмевать фигуру императора. Рассказывали, что за месяц, прогуливаясь по дорожкам Ливадийского дворца, Николай II встретил начальника своей личной секретной полиции полковника Спиридовича.
— Насколько я помню, в круг ваших обязанностей помимо моей охраны входит и тайное наблюдение за высшими чинами империи, — спросил царь. — Не могли бы вы мне подробнее рассказать о Петре Аркадьевиче Столыпине?
Спиридович ответил после некоторого раздумья:
— Примерно неделю назад в Английском клубе в карточной игре приняли участие Столыпин, Бобринский, Гучков и мой доверенный человек. Когда после основательной выпивки зашел разговор о внутреннем положении России, Гучков начал горячо убеждать, что революционное затишье крайне непрочно и вряд ли долго продержится, что лучше бы, не ожидая новой бури, самим сверху проделать «малую революцию». Бобринский, ваше величество, заявил, что якобы настоящий царь в России — это Столыпин, подлинный герой, сумевший усмирить смуту и держащий в своих руках все нити политической жизни страны.
— Значит, слухи о том, что идет подготовка дворцового переворота, не лишены основания?
— Думаю, что пока это одни разговоры, ваше величество. Но разговоры опасные, и было бы крайне неразумно оставить их без последствий.
Известно, что после смерти Столыпина, назначая Коковцова председателем Совета Министров, Николай II как бы в шутку сказал ему: «Надеюсь, вы не будете меня заслонять так, как это делал Столыпин?»
Версия IV: тень Распутина
Премьер-министр не любил «нашего друга». Он неоднократно заводил разговор с Николаем II о недопустимости в ближайшем окружении императора полуграмотного мужика с весьма сомнительной репутацией. На это Николай ответил дословно: «Я с вами согласен, Петр Аркадьевич, но пусть будет лучше десять Распутиных, чем одна истерика императрицы».
Николай II предложил премьеру встретиться со «старцем». «Он бегал по мне своими белесоватыми глазами, — рассказывал Столыпин, — произносил какие-то загадочные и бесполезные изречения из Священного Писания, как-то необычно водил руками, и я чувствовал, что во мне пробуждается непреодолимое отвращение к этой гадине… Я прикрикнул на него и приказал ему немедленно покинуть Петербург, вернуться в свое село и больше не появляться». После этого разговора Распутин отправился паломником в Иерусалим. В Петербурге он вновь появился лишь после убийства Столыпина. «Ведь я за семь дней предсказал смерть Столыпина», — якобы сказал он, а 29 августа 1911 г., стоя в толпе, мимо которой проезжал Столыпин, воскликнул: «Смерть пришла за ним, здесь она, здесь!». В связи с этим поползли слухи, что Распутин как-то связан с убийством Столыпина…
После гибели премьера в Киеве ему был установлен памятник, который снесли в 1917 г. В наше время имя великого реформатора возвращено стране и истории. В Москве, напротив здания правительства РФ установлен величественный монумент бывшему премьеру, учреждена медаль его имени. С гордостью могу сказать, что автор этих строк удостоен этой высокой награды.
Для меня место той давней трагедии связано с глубокими личными чувствами. Ранние годы я провел в Киеве и за отсутствием детского садика пересмотрел весь репертуар театра из той самой ложи, возле которой стреляли в Столыпина, мой крестный был замдиректора Киевского оперного. Повзрослев, понял, что это за место и, подняв архивные документы, скрупулезно исследовал палату киевской больницы, Косой капонир, где содержали Богрова, место его казни на Лысой горе, судьбу людей, взявших там по куску висельной веревки. Как оказалось, никто из них не выжил в революцию…
