Актуальные материалы членов Союза

Конягин Роман Александрович

секретарь Саратовского филиала Союза криминалистов и криминологов

Феномен очевидности и неопределенности объективистского подхода к пониманию состава преступления через призму взглядов ученых конца 19 – начала 21 века

Введение

Представители объективистского подхода рассматри­вают состав преступления, наряду с преступлением, в качестве явления объективной реальности, имеющего пространственно-временные границы. Как система, со­став преступления состоит из элементов и признаков, образующих структуру конкретного преступного дея­ния.

Объективистский подход в трудах авторов дореволюционного периода

Истоки объективистского подхода представляется возможным усмотреть еще в работах «классиков» уго­ловного права, которые указывали на преступное дей­ствие в качестве основного содержания состава пре­ступления. Например, Л.С. Белогриц-Котляревский по­лагал, что состав преступления — это система признаков, характеризующих совершенное преступле­ние с внутренней и внешней стороны [Белогриц-Котля­ревский, 1903: 105]. Также, Н.С. Таганцев писал, что преступное деяние является жизненным отношением и совмещает в себе систему признаков (состав преступ­ления), позволяющих признать его уголовно-наказуе­мой неправдой [Таганцев, 2001: 423].

«Объективизм» состава преступления на советском и постсоветском пространстве

Основное развитие объективистский подход к пони­манию состава преступления получил в исследованиях советского периода.

По мнению А.Н. Трайнина, поскольку в системе соци­алистического уголовного права состав преступления строится на базе материально-формального понятия преступления, исходным началом при его формирова­нии следует считать те признаки, которые образуют структуру общественно-опасного деяния.

Автор определял состав преступления как совокуп­ность объективной и субъективной подсистем элемен­тов и признаков, характеризующих общественно опас­ное деяние в качестве преступления [Трайнин, 1957: 52-53, 59-60]. А.Н. Трайнин подчеркивал, что состав преступления один и не может быть разделен на два вида — общий и конкретный. Есть состав конкретного преступления (совокупность конструктивных составля­ющих преступления как единичного совершенного дея­ния), при наличии которого неизменно возникает осно­вание уголовной ответственности, и есть общее поня­тие о нем [Трайнин, 1951: 135-136]. Также ученый отмечал, что общественная опасность — это основное свойство, определяющее сущность каждого состава преступления, которое находит свою реализацию во всех его элементах и признаках. В тех случаях, когда преступление в силу малозначительности утрачивает признак общественной опасности, то из него исключа­ется и состав преступления [Трайнин, 1957: 59, 68].

В качестве единственного основания уголовной от­ветственности, состоящего из соответствующих зако­нодательному описанию и определяющих обществен­ную опасность деяния фактических признаков, рас­сматривал состав преступления А.Б. Сахаров [Сахаров, 1952: 30-32].

Схожее понимание предлагал Н.Д. Дурманов, кото­рый указывал, что состав преступления характеризует совершенное деяние с позиции всех признаков пре­ступления, в том числе — общественной опасности [Дур­манов, 1962: 93].

Наиболее системное изложение объективистского подхода к пониманию состава преступления представ­лено в исследованиях Н.Ф. Кузнецовой. Она отмечала, что уголовно-правовая природа состава преступления — это существующая в объективной реальности система конструктивных составляющих деяния (признаков со­става преступления), которая образует его обществен­ную опасность и подлежит закреплению в диспозиции уголовно-правовой нормы. Наряду с преступлением, состав преступления представляет собой и реальное явление, и правовую категорию [Кузнецова, 2007: 11]. Так, общественная опасность охватывается объектив­ной стороной состава преступления. Уголовная проти­воправность находится за пределами состава преступ­ления и получает свое выражение при описании эле­ментов и признаков состава преступления в диспозициях уголовно-правовых норм. Основная функ­ция состава преступления — выступать основанием уго­ловной ответственности, что обусловлено системной структурой его элементов и признаков [Кузнецова, 2003: 331].

Н.Ф. Кузнецова указывала, что при анализе состава преступления в понимании, предлагаемом представи­телями нормативистского подхода, возникает противо­речие концепции систем и гносеологии: отдельные эле­менты и признаки рассматриваются в качестве явлений объективной реальности, а объединяющая их катего­рия считается описанной в законодательстве абстрак­цией.

Также она критиковала положение, согласно кото­рому понимаемый в нормативном смысле состав пре­ступления представляет собой содержание формаль­ного признака преступления — противоправности. В та­ком случае социальная сущность исключается из состава преступления, и он оказывается тождественен предусмотренному в уголовном законе описанию, т.е. диспозиции уголовно-правовой нормы [Кузнецова, 2007: 10].

В рамках концепции состава преступления, представ­ленной в работах Н.Ф. Кузнецовой, остается не уста­новленным значение уголовного закона применительно к категории состава преступления. Из процитированных выше положений следует, что, во-первых, признаки со­става преступления предусмотрены в диспозиции уголовно-правовой нормы (как результат криминализа­ции), и, во-вторых, такой признак преступления, как про­тивоправность, находится за пределами состава пре­ступления. В результате, один тезис явно противоречит другому.

Схожую с Н.Ф. Кузнецовой позицию относительно по­нимания состава преступления высказывают совре­менные исследователи. Так, Лун Чанхай полагает, что поскольку состав преступления основан на юридиче­ском факте — преступном деянии, а общее понятие пре­ступления имеет формально-материальную конструк­цию, состав преступления — это реальное явление, как и совершенное преступление [Чанхай, 2009: 17, 179, 195]. Н.Е. Крылова приходит к следующим выводам:

по своей семантике, и преступление, и состав пре­ступления — это социально-правовыми явлениями и по­нятиями;

состав преступления является единственным осно­ванием уголовной ответственности, поскольку входя­щие в него элементы и признаки образуют совершен­ное преступление [Крылова, 2012: 26-27, 38-40].

Представленные выше позиции авторов обладают общими чертами, которые образуют основу объекти­вистского подхода к пониманию состава преступления: реальность состава преступления и его признаков; при­знание его единственным основанием уголовной ответ­ственности; распространение общественной опасности на всю систему элементов и признаков состава пре­ступления. Однако, вопрос о роли уголовного закона, и как следствие, соотношении состава преступления с та­ким признаком преступления как противоправность, по­лучил рассмотрение в трудах лишь некоторых ученых и требует дальнейшего исследования.

Так, М.П. Карпушин и В.И. Курляндский считали необ­ходимым разграничивать состава преступления и зако­нодательное понятие о составе конкретного преступле­ния, представляющее собой закрепленную в диспози­ции статьи Особенной части УК РФ систему признаков. При этом, состав преступления в значении деяния, структура которого включает обусловленные уголов­ным законом объективные и субъективные подсистемы признаков, является и основанием возникновения уго­ловного правоотношения, и основанием уголовной от­ветственности [Карпушин, Курляндский, 1974: 168-170, 188-189].

На состава запрещенного законом деяния, как явле­ние, имеющее сугубо нормативную природу, и возника­ющее в процессе закрепления признаков общественно опасного и наказуемого деяния, указывают В.И. Моро­зов и С.Г. Лосев. Состав преступления в собственном смысле, исследователи предлагают рассматривать в качестве юридически значимых признаков уже совер­шенного общественно опасного деяния [Морозов, Ло­сев, 2017: 20].

Объективистский подход к понимаю состава преступления на современном этапе развития науки уголовного права

Основные начала объективистского подхода, пред­ставленные в трудах ученых советского и досоветского периода, получили дальнейшее развитие среди совре­менных исследователей.

Поскольку преступление (конкретный акт человече­ского поведения) оказывается иной реальностью, чем состав преступления (модель, законодательное описа­ние), невозможным осуществление процесса квалифи­кации при нормативистском подходе считал А.А. Тер- Акопов. Ввиду этого, признаки состава преступления, как и система в целом, должны быть закреплены в уго­ловном законе, а также содержатся в акте преступного деяния. Не смотря на это, в качестве основания уголов­ной ответственности ученый рассматривал совершен­ное преступление [Тер-Акопов, 2003: 22, 25].

В.Д. Филимонов тоже придерживается широкого пони­мания основания уголовной ответственности и вклю­чает в него характер и степень общественной опасно­сти совершенного преступления, личность преступ­ника, обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание. Поскольку признаки состава преступления социальны по своей природе, их значение в рамках ос­нования уголовной ответственности отводится структу­рированию характера и степени общественной опасно­сти деяния [Филимонов, 2004: 104, 171-172].

Соотношение состава преступления и общественной опасности, характерное для объективистского подхода, продемонстрировано группой авторов, среди которых А.В. Борбат, Б.Д. Завидов, А.В. Ендольцева, А.И. Ми­левский. Они указывают, что предусмотренное в диспо­зиции уголовно-правовой нормы описание признаков состава преступления не содержит общественной опас­ности, поскольку соответствующее им деяние в силу малозначительности может не обладать рассматрива­емым признаком преступления [Борбат, Завидова, Ен- дольцева, Милевский, 2005: 40].

Также, Н.А. Бабий пришел к выводу о том, что состав преступления объединяет правовое понятие о составе преступления определенного вида и соответствующее ему объективное содержание, которое состоит из эле­ментов, образующих общественно опасное поведение человека [Бабий, 2019: 105-106, 148, 164, 188].

Схожую позицию занимает А.И. Плотников. Он отме­чает, что как признак преступления, общественная опасность выражает сущность состава преступления и содержится во взаимосвязях элементов и признаков его структуры, т.е. в неразрывном единстве объектив­ной и субъективной стороны, которая не может быть установлена в результате формального усмотрения в деянии предусмотренных в уголовном законе призна­ков [Плотников, 2012: 14].

Суждение о том, что состав преступления соответ­ствует общественной опасности, находит свое подтвер­ждение и в работах ученых, занимавшихся специаль­ным исследованием данного признака. На то, что харак­тер общественной опасности содержится в совокупности признаков состава преступления, указы­вали И.А. Солодков [Солодков, 2013: 93], А.М. Гераси­мов [Герасимов, 2018: 53]. При переходе от состава преступления, как системы в целом, к его отдельным элементам и признакам также можно увидеть, что они образуют содержание общественной опасности. Об этом пишет, например, А.М. Ораздурдыев [Ораздур- дыев, 2019: 224].

Феномен объективистского подхода к пониманию состава преступления: концептуальные основы и дискуссионные аспекты

Подводя итог, следует сказать, что основные положе­ния объективистского подхода к пониманию состава преступления, представленные в работах Н.С. Таган- цева, А.Н. Трайнина, А.Б. Сахарова, Н.Ф. Кузнецовой, были положительно восприняты и получили дальней­шее развитие в исследованиях современных авторов.

Концепция объективистского подхода к пониманию состава преступления может быть представлена следу­ющим образом:

состав преступления, элементы и признаки, обра­зующие его структуру, представляют собой явления объективной реальности и содержатся в конкретном со­вершенном преступлении;

преступление и состав преступления могут быть со­отнесены по объему на уровне конкретного явления. Преступление шире собственного состава, и помимо него включает в себя обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание, характеристики личности ви­новного, и другие обстоятельства.

При этом, ряд вопросов не получил своего однознач­ного решения.

Некоторые авторы признавали состав преступления единственным основанием уголовной ответственности (А.Б. Сахаров, Н.Ф. Кузнецова). Однако, представлены позиции, согласно которым таковым выступает не со­став, а преступление, включающее в себя целый ряд обстоятельств помимо состава преступления (А.А. Тер- Акопов, В.Д. Филимонов).

Общественная опасность, как признак преступления, некоторыми авторами распространяется на всю си­стему элементов и признаков состава преступления, другие говорят о том, что данный признак преступления исчерпывается одним из элементов, например, объек­тивной стороной (Н.Ф. Кузнецова).

До конца не установленным остается значение уго­ловного закона применительно к категории состава преступления. Исследователи указывают на то, что си- стема реально существующих элементов и признаков состава преступления соответствует правовому понятию о составе преступления определенного вида (М.П. Кар­пушин, В.И. Курляндский, Н.А. Бабий) или составу за­прещенного законом деяния (В.И. Морозов, С.Г. Лосев). Данные положения не позволяют полностью исключить уголовный закон из природы состава преступления, и, как следствие, вынести противоправность за рамки со­става преступления (на что содержится прямое указа­ние в работах Н.Ф. Кузнецовой).

Вывод

Таким образом, объективистский подход следует при­знать наиболее перспективным направлением в разви­тии общего учения о составе преступления. Его очевид­ность исходит из того, что рассмотрение состава пре­ступления, наряду с преступлением, в качестве однопорядковых категорий, имеющих нормативно-ма­териальную природу, делает возможным осуществле­ние процесса квалификации и признание совершенного деяния преступлением с характерным для него соста­вом. В этой связи, представленные «объективистами» аргументы в части критики нормативистского подхода следует признать наиболее точно отражающими значе­ние и сущность состава преступления, а также способ­ствующими преодолению дуализма в понимании со­става преступления.

Однако, указанные выше противоречия свидетель­ствуют о наличии целого ряда нерешенных вопросов, дискуссия по которым длится с первой половины 20-го столетия. Существование такого рода неопределенно­стей не позволяет констатировать целостность и завер­шенность концепции объективистского подхода к пони­манию состава преступления и требует дальнейшего исследования.

Список литературы:

Бабий Н.А. Учение о структуре и составе преступле­ния: монография. В 2 кн. Кн. 1. Понятие структуры и со­става преступления. — М.: Юрлитинформ, 2019.

Белогриц-Котляревский Л.С. Учебник Русского Уголов­ного права. Часть 1. М.: Южно-русское книгоиздательство Ф.А. Югансона, 1903. Часть 1.

Борбат А.В., Завидов Б.Д., Ендольцева А.В., Милев­ский А.И. Состав преступления как основание уголовной ответственности (проблемные вопросы уголовного права России) /// СПС «КонсультантПлюс», 2005.

Герасимов А.М. Общественная опасность преступле­ния: понятие, структура, сущностные характеристики. Мир юридической науки. № 8. 2018.

Карпушин М.П., Курляндский В.И. Уголовная ответ­ственность и состав преступления. М., «Юридическая ли­тература», 1974.

Крылова Н.Е. Дискуссионные вопросы учения о со­ставе преступления. Вестн. Моск. ун-та. Сер. 11. Право. 2012. № 4.

Кузнецова Н.Ф. Проблемы квалификации преступле­ний: Лекции по спецкурсу «Основы квалификации преступ­лений» / Науч. ред. и предисл. академика В.Н. Кудрявцева. — М.: Издательский Дом «Городец», 2007.

Морозов В.И., Лосев С.Г. Понятие состава преступле­ния в отечественной теории уголовного права. Юридиче­ская наука и правоохранительная практика, № 2 (40). 2017.

Н.Ф. Кузнецова, В.Н. Кудрявцев. Избранные труды (сборник). Изд-во «Юридический цент Пресс», 2003.

Ораздурдыев А.М. Виды составов преступлений в уголовном праве: монография. — М.: Юрлитинформ, 2019.