История глобальной политической катастрофы конца 20 века

Алексей ГРОМЫКО

член-корреспондент РАН, директор Института Европы РАН, председатель Ассоциации внешнеполитических исследований им. А.А. Громыко

«Политический Чернобыль». К чему привели уступки Горбачева американцам на Мальте

После советско-американской встречи в верхах на Мальте прошло 30 лет, но ее последствия не только ощущаются до сих пор, но и во многом определяют весь текущий климат в отношениях России и Запада. Тогда, в декабре 1989 года, стратегические выигрыши одних и провалы других стали важным фактором всей последующей цепочки событий, связанных с развалом СССР, а затем и с возрастанием военно-политических рисков для постсоветской России — в первую очередь касающихся экспансии НАТО.

Именно Мальта проложила путь к не менее печальному саммиту Михаила Горбачева и Гельмута Коля в Архызе в июле 1990 года (где советский лидер дал добро на объединение Германии и ее членство в НАТО).

«Советский Мюнхен»

Я рассматриваю итоги переговоров на Мальте как «советский Мюнхен», или, по-другому — «политический Чернобыль», полностью отдавая себе отчет в драматичности этих слов. В своей оценке опираюсь, помимо собственного видения истории, на выводы таких высокопрофессиональных специалистов-международников, как Анатолий Громыко, мой отец, Валентин Фалин, Георгий Корниенко и другие, как и на мнения ведущих фигур в американской администрации конца 1980-х годов.

Мальтийский визави Горбачева, президент Джордж Буш — старший, познакомился с ним еще в 1985 году. Тогда он сказал о нем фразу, ставшую ключевой в отношении американцев к советскому лидеру: «Наша задача не помогать ему, а так действовать в интересах США, чтобы влиять на его политику в нужном нам направлении». Фактически сутью их подхода к генсеку стала линия на манипулирование им.

Уже после прихода Буша в Белый дом в 1988 году круг людей, вырабатывавших этот подход и применявших его, включал помощника Буша по национальной безопасности Брента Скоукрофта, госсекретаря Джеймса Бейкера, Генри Киссинджера и др. Именно Киссинджер тогда предложил взять курс на реинтеграцию Восточной Европы с Западной без СССР. В качестве ловушки для Горбачева была выдвинута следующая позиция: пообещать Москве не использовать политические и экономические изменения в странах Восточной Европы в ущерб интересам безопасности Советского Союза.

В январе 1989 года Киссинджер в Москве встретился с Александром Яковлевым, а затем с Горбачевым, которому прямо заявил, что Буш хотел бы знать, готов ли советский лидер отказаться от контроля над Восточной Европой. Реакция Горбачева была странная — он лишь сказал, что все надо тщательно обдумать. Тогда же в Москве Киссинджер нанес визит Андрею Громыко, который к тому времени уже был на пенсии, покинув пост председателя Президиума Верховного Совета СССР. Позже дома он так прокомментировал приезд своего давнего дипломатического оппонента: «Киссинджера прислали, чтобы провентилировать новые подходы к нам… От нас будут требовать одностороннего разоружения в обмен на мифическую помощь, которая никогда не придет».

В Вашингтоне — настроение победителей

К марту 1989 года пересмотр политики США в отношении СССР был оформлен в документе Совета национальной безопасности США за номером NSR3. В нем ставились цели: сделать изменения в СССР, выгодные США, необратимыми; использовать перестройку в качестве рычага для изменения советской системы; не упускать инициативу и определить критерии по тому, допускать или нет Советский Союз в «сообщество цивилизованных государств».

Ко встрече на Мальте США шли заранее с настроением победителей. Сотрудник Совета национальной безопасности Роберт Блэквилл в тесном кругу говорил о Горбачеве: «Чтобы он ни заготовил в своем мешке с трюками, мы к этому готовы… У них глаза на лоб вылезут». Руководитель президентской администрации Джон Сунуну был еще более резок: «Мы крепко ударим по [Горбачеву]», «он у нас полетит кувырком». Президент США отвечал: «Правильно. Мы свалимся на них, как банда взломщиков!»

Саммит начался на советском теплоходе «Максим Горький». Буш потребовал, чтобы Советский Союз перестал поддерживать Кубу и Никарагуа. Затем речь пошла о Восточной Европе и проблеме «двух Германий». Из материалов переговоров складывается впечатление, что Горбачев фактически успокаивал Буша, как будто от США требовали уйти из Западной Европы, а не от СССР — из Восточной. «Мы не считаем вас больше врагом, — говорил Горбачев, — времена изменились. Мы хотим, чтобы вы остались в Европе. Для будущего этого континента важно, чтобы вы были здесь. Поэтому не думайте, что мы хотим вашего ухода».

НА ЭТУ ТЕМУ
Как Запад потерял Россию. И мог ли он ее не потерять?

Именно это заявление Горбачева американцы посчитали самым важным из всех, сделанных на Мальте. Ведь, по сути, генсек просил США не ослаблять своего присутствия в Европе. Обсуждали и Советскую Прибалтику. Буш без обиняков заявил, что США никогда не признают ее присоединение к СССР. Никакого отпора он не получил.

После Мальты американцы действовали быстро. В феврале 1990 года в Москву прилетел Бейкер и встретился с Горбачевым, сообщив, что США — за «объединенную Германию как члена НАТО, а не нейтральную». Тогда же в феврале в Оттаву на Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе прилетел Шеварднадзе. На встрече с Бейкером он сообщает, что готов согласиться с отказом от требования о симметричном уровне войск НАТО и СССР в Европе. Бейкер был поражен, хотя и не подал виду. В Москве же Бейкер пугал генсека не связанной с НАТО ядерной Германией, а также заверял, что юрисдикция НАТО не распространится на Восток «ни на дюйм от своих настоящих позиций».

У Горбачева внятной позиции не было, и американцы сделали вывод, что Горбачев может согласиться на вхождение Германии в НАТО. Сразу после этого в Москву поспешил канцлер ФРГ Гельмут Коль, додавливать советского лидера. Окончательно это произошло на саммите в США в июне 1990 года. Горбачева убедили в том, что в интересах СССР согласиться с продолжающимся размещением войск США в Европе, где они будут «наблюдать» за объединенной Германией.

Можно предположить, что Горбачев все же отдавал себе отчет о масштабе тех уступок, на которые он шел, но считал, что все будет компенсировано финансовой помощью со стороны Запада. Горькое разочарование наступило в июле 1991 года, когда он приехал на саммит «Большой семерки» в Лондон. Он буквально уговаривал Буша предоставить такую помощь. Тот чувствовал себя неловко и лишь сказал: «Я сожалею, но здесь нет ясности». Горбачев покинул Лондон подавленным и униженным. Скоукрофт так описал ситуацию: «Горбачев приехал забрать то, что, как он считал, ему причитается… Как будто он сам не понимает всей серьезности проблем…» На это Буш ответил: «Парень, похоже, разбит в пух и прах, не так ли?»

https://tass.ru/opinions/7242609

This entry was posted in 1. Новости, 3. Научные материалы для использования. Bookmark the permalink.

Comments are closed.